Любовный дурман

Они прошли в кухню.

Софи достала из навесного шкафчика изящную турку и занялась приготовлением кофе. Джордж устало прислонился спиной к дверному косяку и принялся наблюдать за ней.

Сегодня было очень жарко, поэтому Софи с самого утра завязала волосы на затылке в тугой хвост. Выбившиеся тонкие пряди трогательно завились у нее на висках в забавные колечки.

На ней были бриджи и приталенная блузка без рукавов светло-зеленого цвета. Она очень шла ей, так как эффектно подчеркивала красоту ее глаз.

В порыве нежности Джордж приблизился к ней сзади и поцеловал в завиток на шее.

— Ммм… — мягко и чувственно отозвалась Софи, напоминая мурлыкающего котенка, но тут же затихла и медленно повернула голову. Между ее тонких черных бровей появилась небольшая морщинка. — Это за что? — спросила она.

— Просто так. Мне очень захотелось. Только не возмущайся! — Джордж поднял вверх руки и помахал в воздухе ладонями. — Правил я не нарушил.

К счастью, его глаза не потемнели, лицо не напряглось. Ничто в нем не говорило о гневе и агрессии.

Софи глубоко вздохнула и решила воспользоваться подходящим моментом. Она давно мечтала завести с ним эту беседу.

— Может, тебе станет легче… Если мы поговорим откровенно… Если ты подробнее расскажешь мне про Маргарет.

Задумав побеседовать с ним на эту тему, она сразу настроила себя на то, что он может отреагировать на ее предложение грубо, резко или просто уйти в себя.

Джордж ответил не сразу, и Софи терпеливо ждала, затаив дыхание.

— Что ты хочешь узнать? — спросил он наконец и нервно заходил взад и вперед по покрытому керамической плиткой полу.

— Все, чем ты пожелаешь поделиться, — осторожно ответила Софи, с облегчением вздыхая.

Джордж продолжал расхаживать по кухне, собираясь с мыслями и сильно хмурясь.

— Мы познакомились с Маргарет пятнадцатилетними подростками…

Его голос звучал надтреснуто и странно. Создавалось такое впечатление, что он ни с кем не разговаривал бесконечно долгое время.

Софи безумно хотелось подскочить к нему, обнять, прижать к груди. Но что-то подсказывало ей не делать этого. Джордж должен был справиться с тем, что на него навалилось в данную минуту, самостоятельно.

— Мне хватило всего одного взгляда, чтобы понять… — Он приостановился, закрыл глаза и порывисто провел ладонями по густым волосам. А через несколько мгновений уже опять расхаживал по кухне. — Такие поступки характерны для членов нашей семьи, — вновь заговорил он. — Это похоже на вспышку молнии, Так ярко все начинается… Подобные вещи происходят с каждым всего лишь раз в жизни…

Софи могла радоваться хотя бы тому, что в этот момент Джордж находился в другом конце помещения и стоял к ней спиной, поэтому не видел выражения ее лица.

— Так влюбился однажды в маму мой отец. Они познакомились на Женевском озере в райском местечке, расположенном недалеко от замка Шийон… Оба они утверждают, что таких сказочных дней, как тот, больше не случалось в их жизни… История Юлии с Томасом — тоже нечто невероятное.

— Я знаю, Юлия мне рассказывала, — спокойно сказала Софи. — Они заметили друг друга в огромной толпе народа…

Софи задумалась. Было ли что-нибудь похожее в ее жизни? Только встреча с Джорджем… Только тогда ей показалось, что с ней происходит что-то сверхъестественное, невиданное…

— Юлия поведала мне и о том, как вы угрожали родителям сбежать из дома, если они станут препятствовать вашей женитьбе, — пробормотала она.

— Да, да… Им казалось, мы чересчур молоды, не понимаем, что делаем, не уверены в своих чувствах… А мы ни минуты не сомневались в своей любви друг к другу. — Он ненадолго замолчал, глядя в пустоту отрешенным взглядом. Потом медленно и протяжно продолжил: — Мы были готовы на все, что угодно, лишь бы быть вместе. К счастью, прибегать к крайним мерам не пришлось. Родители взяли с нас слово не забрасывать учебу и согласились сыграть свадьбу. Когда мы поженились, нам было по восемнадцать.

— Трудно себе представить! — заметила Софи.

— Да, я понимаю… Но мы не могли ждать дольше. Сумасшедшие, правда?

— Возможно, вы чувствовали, что у вас не так много времени. Поэтому и спешили насладиться тем недолгим совместным счастьем, которое было предначертано вам судьбой… — сказала она.

Наверное, не стоило говорить этого, с испугом подумала Софи, как только последние слова слетели с ее губ. Глаза Джорджа затуманились и заметно потемнели.

— Какой была твоя жена? — поспешила исправить свою оплошность Софи, но тут же поняла, что не очень хочет слышать ответ на этот вопрос.

Когда Джордж начал рассказ, она с удивлением отметила, что ей не просто интересно, а даже полезно узнать обо всем, о чем он говорит. Описывая любимую женщину и отношения с ней, Джордж поведал многое о себе, о своих принципах и убеждениях.

Софи узнала, каким он был в юности. Как, несмотря на то что имел состоятельных родителей, неимоверно много учился и работал, стремясь своими силами обеспечить всем необходимым молодую жену.

Он рассказал об их с Маргарет маленьких радостях, личных праздниках и проблемах, неизменно сопровождающих начальный этап жизни новоиспеченной семьи. Поведал о самых интимных секретах, связывающих мужа и жену.

Софи стало многое известно о личных качествах Джорджа. О том, как он любил, как умел любить. Она поняла, что значат для него такие вещи, как верность, честность, добропорядочность. Узнала, с какими трудностями и проблемами ему пришлось столкнуться в жизни.

Он поделился с ней тем, какие испытал чувства, когда Маргарет сообщила ему о беременности, рассказал, как оба они радовались появлению маленькой Хильдегард. Им хотелось иметь много детей…

Софи лучше поняла, каким ударом явилась для Джорджа потеря Маргарет, узнала, сквозь какие страдания ему пришлось пройти.

В глазах Джорджа появились слезы. Он не стеснялся этой слабости. Крупные прозрачные капли стекли по его густым ресницам и покатились по щекам.

Софи прониклась к нему уважением. Ее сердце рвалось на части от сострадания к Джорджу, от жалости к бедной Маргарет, так рано ушедшей из жизни, не познавшей всех прелестей земного бытия.

Софи не замечала времени. Просто внимательно слушала Джорджа и знала, что на улице тихая ночь. Быть может, прошло несколько минут, Или часов, или суток. Это не имело никакого значения.