Любовный экзамен

– Здоров, – добавил, прищурившись. – Не курю неделю, – положил пачку с поганой резинкой на стол. – Что будете заказывать? – мой мозг не мог переключиться на “ты”, тормозил, сука.

– Я поставила тебе пять в ведомости, – Марго отложила меню и с трудом улыбнулась.

Какие же у нее красивые пухлые губы, мелькнуло где– то на краю сознания. Я представил, как раздвигаю их пальцами.

– Ты знаешь, мы с мужем познакомились в школе. Я рано вышла замуж, – начала она откровенничать и вдруг замолчала, опустив глаза. – Ты меня осуждаешь?

Эх, тетя, блин, сколько тебе лет, и кто я такой, чтобы делать из меня душеприказчика? Но вслух ответил:

– Все понимаю.

– А я почему– то нет, – горячо перебила она, начав от волнения рвать салфетки. – Муж меня любит, души не чает, и у нас все отлично! И дети есть! – я не понимал, кому она это говорит. Кажется, что себе самой. – Я люблю свою семью, у меня все хорошо, – продолжала Марго, почти плача. – Просто бывает такое, что– то необъяснимое. Я хотела, чтобы тебя отчислили, – призналась она, судорожно теребя меню. – Это какое– то наваждение, не знаю, почему. Мне все это не нужно! Я счастлива! Если бы ты исчез, все бы прошло. Ты все равно не учишься, – она задохнулась в собственных эмоциях и закрыла лицо руками

– Или сдох бы, – предложил я. – Чтобы вам легко дышалось.

– Дай сюда зачетку, – дрожащим голосом потребовала Марго. Я неохотно протянул ей документ, наблюдая за тем, как она выписывает мне пятерку.

Значит не просто так чувствовал особую неприязнь к своей персоне. Она искренне призналась в этом.

– Чем же я вам не угодил? – буркнул я. – Просто интересно.

– Ты мне снишься, – деревянным голосом сообщила она. – В самых ужасных снах. Мне такое никогда не снилось. Я заболела тобой. Все внутри горит. Не могу больше так. Мне больно! – выкрикнула она, как будто я был в чем– то виноват. – Но я справлюсь, это просто глупая слабость. И ничего мне не нужно, – спокойно закончила она, подавая мне зачетку. – Пиццу сам ешь, мне пора домой, – она попыталась встать и уйти, но я толкнул ее на диванчик, и присев рядом, закрыл путь к отступлению.

– Поздняк метаться, я настроился “работать” все лето, так что лопаем пиццу и ко мне. Будешь спорить, придется начать здесь, – с этими словами раздвинул ноги ее монашеского величества. – Зачем бороться и извиняться? Если хочется, это же здорово, – выдал я свою философию жизни.

– Ты не понял, видимо, – побледнела она, пытаясь отодвинуться и убрать мои руки. – Я приношу свои извинения, и я больше не буду …,– Марго запнулась, подыскивая слово. – Можешь не приходить ни на одно занятие, поставлю пятерку и в следующем году. То, что я предлагала, забудь. Это ерунда, глупость, – она следила за моей рукой, не в силах отвести взгляд. Я просто гладил ее бедра и дышал в ухо, как последняя озабоченная скотина. Так я блин хотел ее.

– Предложение мне подходит, – шепнул, касаясь ее шеи губами. – Если насчет мужа переживаешь, я не трепло. Могила. Пиццу можно дома поесть…потом, – добавил я. отодвигаясь и кидая на стол деньги.

– Это все неправильно, – Марго была пунцовой как помидорка.

– Все неправильное самое здоровское, – усмехнулся я. – Тебе точно понравится.

Глава IV.

Я почти силком втащил Марго в машину, и пока она не убежала как заяц, помчал домой. Всю дорогу она отворачивалась, пялясь в окно и о чем– то думая. Я боялся, что надумает очередную ерунду про то, что у нее все хорошо, и это все неправильно, попросит остановить и свинтит навсегда. Поэтому разогнал машину так, что еле вписался в поворот на дороге.

– Не гони так, – тихим голосом попросила она, пристегивая ремень. – Куда спешишь, как на пожар?

Я послушно сбросил скорость, тем более, мы почти приехали. Дом был окружен забором с охраняемой территорией, я никогда не видел во дворе соседей и был рад, что мы прошли до двери без свидетелей. Черт знает, что или кто ее всколыхнет, и она снова засомневается.

Зачетка с пятеркой была у меня в кармане, не знаю, зачем я уперся и уговорил ее поехать к себе. Может быть потому, что как последний идиот распалил воображение, и теперь не мог ни на кого переключиться, думая о ней. А ведь буквально несколько дней назад ненавидел и готов был прибить.

По дороге думал, как только окажусь дома, просто порву на маленькие кусочки прямо на полу у двери. Но фантазии это одно, а реальность была совсем другой. Не успели мы войти, Марго сразу убежала в душ и не выходила оттуда так долго, что я не утерпел, постучался:

– Все в порядке?

– Мне нужны полотенце и халат, – донесся ее приглушенный голос.

– Сейчас принесу, – отправился в гардеробную и вытащил оттуда свой халат и белое полотенце. – Открой дверь, – попросил я.

– Положи на пол, возьму, – я дурел от ее пугливости, но не стал спорить, сделал как просила, а сам начал маяться на кухне.

Коробку с пиццей положил на стол. Кусок в горло не лез. Сколько можно в воде плескаться? Я посмотрел на часы, Марго торчала там полчаса. Трусиха. Хочет и боится сказать. Зачем нужно было меня мучить? Сказала бы сразу, переспи со мной, я бы не отказался. Полез в карман, вытащил пачку презервативов, повертел в руках, потом снова засунул.

Зазвонил телефон. Он звонил в ее сумочке, которая стояла у зеркала в прихожей. Я подошел и вытащил его. На экране светилось слово “Муж”. Хрен тебе! Потом позвонишь! Выключил звук на аппарате и засунул его обратно.

Наконец, дверь открылась, и ее мордашка выглянула. Она смущенно улыбалась, расправляя мокрые волосы На белом халате ее локоны лежали волшебной черной волной.

– Иди сюда, – поманил я, стоя в коридоре. – Устал ждать.

– А ты не будешь душ принимать? – она вышла, кутаясь в халат так плотно, как будто собиралась покорять таежные просторы.

– Помылся перед встречей, – ухмыльнулся я, двигаясь в ее сторону, но она стала отступать на кухню.

– Я проголодалась, может быть, чай с пиццей? – наткнувшись на стул, упала на него, взглянув на меня как кролик на удава.

– Выпить хочешь? – предложил я универсальное лекарство от любых сомнений. – Коньяк. Одну стопку?

– Немного да, хорошо, – Марго была согласна на все, лишь бы потянуть время. Я это видел по ее ошалевшим и испуганным глазам.

Вытащил бутылку из холодильника, налил полную рюмку, поставил перед ней вместе с тарелкой, куда выложил несколько кусков пиццы.

– А ты не хочешь? – виновато взяла она вилку.

– Я хочу тебя, – честно ответил я, придвигая стул и усаживаясь рядом. Она была похожа на самое желанное, вкусное, медовое, волшебное что– то, что хотелось съесть немедленно. Смуглая кожа, черные брови, пухлые губы, которые осторожно кусали пиццу, облизывая их розовым язычком. Грудь хоть и спрятала в халате, но не всю, я видел восхитительные холмики. Поняв, что я ее пристально разглядываю, покраснела и закашляла.

– Запей, – подвинул ей рюмку. – Боишься? Никто не узнает. Сказал же, могила. Чего тебе там снилось про меня? Расскажи, – попытался я наладить общение.

– Не могу, это ужасно! – она спрятала лицо в свои ладони, как маленькая девочка. Я смотрел на нее и обтекал. И этой тете 30 лет.

– Все ужасное можно реализовать, – осторожно протянул руку, чтобы обнять ее, но она отодвинулась, почти вжавшись в кухонную стену. – Если ты захочешь.

– Мне кажется, все это неправильно, – начала Марго свою нравственную волынку, вытирая руки и губы салфетками и глотая коньяк маленькими глотками.