Любовный поединок

— Что?!

— Что слышала… — Джулиан сделал шаг по направлению к ней, но между ними была преграда — софа. Ее не так просто было перескочить.

— Наглец! Хам!

— Сварливая ведьма! Мерзкая тварь!

— Жулик! Шулер!

Джулиан упал на софу, раскинулся на ней, давясь от хохота.

— Боже, как горят твои глазки. Как ты довольна! Ты опять в своей стихии, Виктория! Нам обоим это нравится, не правда ли?

— Вы очень ошибаетесь, Джулиан Рэйнор. Не в моем характере затевать пустые ссоры.

— Ссорой тут и не пахнет, — веселился Джулиан. — Наоборот, мы наслаждаемся общением друг с другом. Это наивысший момент счастья. Мы неразлучны, как молния и гром. Одно не бывает без другого. Когда гроза минует, мы поостынем, но с нетерпением будем ждать, когда же снова грянет буря.

За разговором он незаметно передвигался по софе поближе к Серене. С опозданием опомнившись, она взвизгнула. Был ли это крик ужаса или сдавленный смех — неизвестно. Но Серена успела подбежать к двери и стала поворачивать массивную медную ручку. Джулиан мгновенно очутился рядом, уперся руками в дверь, не давая Серене возможности распахнуть ее.

В ярости она обернулась к нему. Их лица сблизились. Тела соприкасались. Они ощущали биение сердец и горячее дыхание друг друга. Словесная перепалка кончилась. Дальше все происходило в молчании. Но продолжался поединок взглядов, острых, как шпаги, способных нанести смертельную рану противнику.

Джулиан тронул ладонью ее волосы и пропустил пряди меж пальцев. Она положила руки ему на плечи. Ее пальцы трепетали, шторм, бушевавший в ней, постепенно утихал. Он чувствовал, какого труда стоит ей успокоиться. Джулиан коснулся ее губ своими губами, сначала осторожно, а потом прижался к ним изо всех сил, так, что она застонала. Но не от боли, а от предчувствия наслаждения.

Он уловил смену ее настроения.

— Вот чего мне не хватало… Вот чего я добивался! Бог мой, Серена! Кто может сравниться с тобой, когда ты такая… как тихое море после бури?

Ее ногти впились в ткань, прикрывающую его плечи. Ей казалось, что она просыпается после долгого сна и жизнь вливается в каждую частицу ее существа. Кровь пела в ней. Еще немного, и она станет невесомой и сможет взлететь, кружиться в воздухе. Наверное, так оживают статуи или спящие царевны в волшебных сказках.

Серена обвила его шею руками. Всю страсть, наглухо замурованную в ее душе после исчезновения Джулиана, а теперь освобожденную, она вложила в поцелуй, которым наградила его. Слезы радости потекли из глаз. Колени ее внезапно подогнулись, она соскользнула бы на пол, если б он не поддержал ее. Джулиан поднял ее без малейшего усилия, легко, как пушинку, и перенес на софу.

Чуть приподняв голову, она спокойно, с сосредоточенным вниманием следила за тем, как он снимает с себя одежду. Голубой халат упал на ковер, затем рубашка. Обнаженный до пояса, оставив на себе только батистовые нижние панталоны, он склонился над нею и занялся ее раздеванием.

Первым делом он освободил ее от нижней юбки, ловко разгибая обручи кринолина и избавляя от прочих интимных дамских вещиц, выказав при этом сноровку и большой опыт в обращении с ними. Серена не могла этого не отметить про себя, но сейчас это не возбудило в ней ревность. Ей было безразлично, каким утехам он предавался раньше с другими женщинами. В данный момент Джулиан принадлежал только ей, а она ему.

Время, отпущенное на перебранку и шутки, истекло. То, что должно было неминуемо случиться с ними, было слишком значительно и требовало молчаливого внимания. Темноволосый, загорелый до черноты мужчина с горящими от вожделения глазами и голубоглазая, побледневшая от напряжения, прекрасная молодая женщина всматривались друг в друга, словно встретились впервые. Конечно, они не были незнакомцами, скорее они чувствовали себя как актеры, которым предстояло сыграть на сцене без всяких репетиций совершенно новую пьесу. Все было ново и одновременно старо как мир, подчинялось извечным законам, как солнце, совершающее свой обязательный путь по небосклону от восхода до заката.

Ей было так странно и интересно увидеть, что под красивой одеждой скрывалось не менее красивое мускулистое мужское тело. Зрелище это было не менее радующим взгляд, а, пожалуй, даже более увлекательным, чем вид одетого в самый изысканный наряд мужчины.

Его плечи были широки, мускулы рельефны, волосы курчавились на его груди. Джулиан мог бы раздавить ее своей тяжестью, если б навалился на нее, но она знала, что этого не случится. Он был гибок, как хищник, обитающий в джунглях. Сила сочеталась в нем с ловкостью и даже изяществом.

Предвкушение момента, когда он прижмет ее к себе, заставило Серену вздрогнуть, мурашки пробежали по коже. Глаза предательски выдали ее мысли, но Джулиан ошибся, приняв ее трепет за испуг.

— Не смотри на меня так, — попросил он. — Я кажусь тебе зверем, но ты сильнее меня. Твоя власть надо мной безгранична — это ты управляешь мною. Ты разве не догадалась?

Серена отрицательно качнула головой.

Он посадил ее на край софы, а сам опустился перед ней на колени между ее обнаженных ног почти в молитвенной позе.

— Прошу, обними меня!

Ее руки обвились вокруг его шеи. Мучительно медленно он расстегивал крючки на ее платье и так же медленно освободил ее от корсета. Когда на ней осталась лишь тонкая рубашка, прикрывающая грудь и живот, она ощутила жар, исходящий от его ладоней.

— признайся, наконец, что ты пришла ко мне заниматься любовью… И ничем другим!

Серена была так истерзана желанием и его медлительностью, что отбросила все остатки прежней гордости.

— Да, — согласилась она.

— И так было с нашей первой встречи. Ты всегда хотела меня, — настаивал он. — Скажи. Я хочу это услышать от тебя!

Серена провела языком по внезапно пересохшим губам.

— Да. Так оно и было. И сейчас так!

Джулиан вздохнул с облегчением, потом задышал шумно и часто. Его грудь подымалась и опускалась, словно кузнечный мех. Спустя некоторое время, прошедшее в молчании, он справился с волнением и произнес, улыбнувшись:

— Сколько же времени потрачено впустую! Сколько вздора мы наболтали! Все, сладость моя! Уж теперь ты от меня ничем не отгородишься!

Нетерпеливым движением Джулиан развязал ворот ее нижней рубашки, сдернул ее с плеч.

— Как я мечтал об этом! — его палец нежно коснулся ее соска.

Серена вздрогнула. Он с радостью ощущал трепет ее плоти. Его прикосновение заставило Серену вскрикнуть, словно чем-то острым пронзили ее. Это таинственное орудие не причинило ей боли, но заставило ее отпрянуть, сжаться, плотно сдвинуть колени.

— Ну уж нет, сейчас ты расставишь свои ножки пошире!

Джулиан навис над ней. Его руки погладили ее живот, бедра, опустились до колен, рубашка соскользнула куда-то вниз, потом взлетела в воздух, порхнув мимо ее затуманенных глаз вислым облачком, и исчезла. Совсем голая, только в белых чулках с подвязками, она, вероятно, выглядела весьма непристойно. Такая несвоевременная глупая мысль промелькнула у нее в голове, но тут же забылась. Его ладони мощно легли на ее груди и этим прикосновением как бы приказали ей во всем повиноваться ему. Ее ноги сами собой раздвинулись широко, потом еще шире, зовя его в лоно. Она уже не противилась ничему, он лишил ее воли своими поцелуями. Когда они оторвались друг от друга, чтобы перевести дыхание, Серена уже сама потянулась к нему, требуя продолжить пытку, которой он ее подвергал.