Любознательные, непоседливые и забавные. Как разговаривать с детьми о важном просто и увлекательно

– Извини, друг, не могу. Мы закрыты, – сказал бармен.

Мой друг посмотрел на часы. Было 11:01; бар закрывался в 11:00.

– Да ладно тебе, всего пару пинт.

– Извини, не могу. Правила.

– Ну ты мо-о-о-ог бы, – сказал мой друг.

Теперь небольшая пауза. Указывал ли мой друг на то, что бармен запутался в значении слова «мог»? Нет. Есть разница, в каком смысле он не мог продать нам напитки. И есть значение, в котором он мог. И длинное, затянутое «мог» моего друга было попыткой переключить его внимание на второй вариант. Бармен говорил нам, что он не имеет права продавать нам две пинты; мой друг указывал на то, что это вполне возможно. Вокруг никого не было, так что его не поймают [7] . Гамбит сработал: парень дал нам две пинты, хотя и не мог (по правилам), потому что мог (без последствий).

7

Это возможно и в другом смысле. У бармена пиво, стаканы и работающие руки, поэтому он мог налить две пинты. Как видно из этого, значение слова «возможно» также меняется в зависимости от контекста.

Хэнк сделал подобную подмену в середине нашего разговора. Он понял, что я спрашиваю, может ли кто-то (без разрешения) взять Тайги, и ответил (правильно) «нет». Но потом он задумался о том, что кто-то может (физически) взять Тайги, и он снова ударился в плач.

Зачем тратить время на разбор этого вопроса? Философы именно этим и занимаются; мы обращаем пристальное внимание на то, как работают слова. Кроме того, в вашей жизни наверняка найдется человек, который считает это верхом остроумия:

– Могу я выпить чашку чая? – вежливо спрашиваете вы.

– Я не знаю, можете ли?

Этот человек считает, что вы должны были сказать: «Можно мне чашку чая?»

И он – мудак. Вычеркните его из своей жизни. И когда вы это сделаете, скажите ему, что он имеет право, может и должен учиться языку у малышей, поскольку они явно говорят лучше него.

* * *

Но вернемся К правам. Что это такое? Сказать трудно. Однажды мы с Хэнком это обсуждали. Ему было восемь, и он провел весь день за уборкой своей комнаты. Он позвал меня, чтобы я увидел его успехи.

– Ого, выглядит неплохо, – сказал я.

– Спасибо! Я почти все убрал.

– А куда ты дел свои права? – спросил я.

– Что ты имеешь в виду?

– Твои права, например твое право на Тайги. Где оно?

– Я не убирал его, – сказал Хэнк. – Оно внутри меня.

– Правда? Где? В животе?

– Нет, – сказал Хэнк. – Не в каком-то конкретном месте. Оно просто внутри.

– Почему бы тебе не достать его? Чтобы оно тебя не напрягало.

– Это совсем не та штука, которую можно вынуть, – сказал Хэнк. – Тебе это даже не подержать.

– Ты можешь его выплюнуть? – спросил я.

– Нет, – сказал Хэнк. – Правами не плюются.

И затем он убежал. Так мы и не разобрались, что такое права, кроме того, что их не выплюнуть.

Но я могу продолжить. Хэнк наполовину прав. Права – это то, что можно подержать в руках. Но они и не внутри вас. Права – это вопрос отношений.

Давайте я продемонстрирую, что я имею в виду. Предположим, у вас есть право на то, чтобы я заплатил вам 1000 долларов. Ваше право – это требование этих денег. Оно имеет силу против меня, и если я единственный человек, который должен вам деньги, то только против меня. Но иногда вы обладаете правом, которое имеет силу против нескольких людей (возможно, мы с Джули должны вам деньги). А иногда вы обладаете правом, которое распространяется абсолютно на всех. Например, у вас есть право не получать по лицу. Если кто-то хочет ударить вас кулаком в лицо, вы можете напомнить ему о его обязательстве не делать этого.

Как следует из последнего замечания, когда у вас есть право, у кого-то другого появляется обязанность. Вот почему я сказал, что права – это вопрос отношений. В каждом праве участвуют как минимум два человека: обладатель права и носитель обязанности. Права и обязанности синхронны. Это одни и те же взаимосвязи, описанные с разных сторон.

Какова природа этих отношений? Здесь нам поможет один из моих любимых философов всех времен Джудит Джарвис Томсон. Томсон была экспертом в области этики. Она умела создавать мысленные эксперименты – короткие сюжеты, которые философы используют для проверки идей. Мы познакомимся с некоторыми из них чуть позже. Но Томсон также была известна своей теорией права.

Когда у вас есть право, утверждает Томсон, вы находитесь в сложных отношениях с лицом, у которого есть соответствующая обязанность. Эти отношения имеют множество свойств. Вот некоторые из них: если я должен вам 1000 долларов до вторника, я должен предупредить вас, если не уверен, что смогу заплатить. Если придет время и я не заплачу, мне следует извиниться и постараться как-то загладить свою вину. Но самое главное: при прочих равных я обязан заплатить вам 1000 долларов в следующий вторник.

Что я имею в виду, говоря «при прочих равных»? Это выражение для философов, призванное отразить тот факт, что иногда происходит всякое. Я должен вам 1000 долларов во вторник. Но вот наступил вторник, и выясняется, что мне нужны эти деньги, чтобы заплатить за квартиру, иначе моя семья окажется на улице. Следует ли мне заплатить вам? Может быть. Вы можете пострадать еще больше, если я этого не сделаю. Но если для вас нет ничего серьезного, то я должен заплатить за квартиру, извиниться за то, что не заплатил вам, и постараться возместить ущерб, как только смогу.

Один из актуальнейших вопросов моральной философии: сколько всяких вещей должно произойти, чтобы отменить право? Один из ответов: не так уж много. Возможно, нам следует игнорировать права людей, если это будет лучше, чем их соблюдение. С этой точки зрения вам следует ударить меня по лицу, если польза от этого перевесит вред.

Некоторым это покажется разумным. Но обратите внимание: это делает права неактуальными. Вместо того чтобы беспокоиться о том, у кого какие права, мы могли бы просто спросить: будет ли действие, о котором вы размышляете, хорошим или плохим по своим последствиям? Если хорошо, то действуйте. Если нет – воздержитесь. Права не имеют значения для необходимых действий.

У такого взгляда есть название. Он называется консеквенциализмом, поскольку предполагает, что моральный статус поступка зависит от его последствий. Наиболее известной версией консеквенциализма является утилитаризм, который предполагает, что мы должны стремиться к максимизации счастья, или, как его иногда называют, пользы. Что это такое? Есть много разных способов трактовать это понятие. Согласно одной из общепринятых точек зрения, это баланс удовольствия и боли во Вселенной. Если вы хотите узнать, стоит ли бить меня по лицу, утилитарист (определенного типа) посоветовал бы вам спросить, перевесит ли удовольствие, которое испытают люди в результате удара, боль, которую он причинит. Права в данном случае вообще не учитываются.

Рональду Дворкину не нравился такой подход к морали. Он написал книгу под названием «О правах всерьез», в которой утверждал, что мы должны, ну, относиться к правам серьезно. (Дворкин был философом права – возможно, самым влиятельным за последние несколько десятилетий. Моя работа в области философии в некотором смысле является его продолжением.) Дворкин позаимствовал концепцию из карточных игр, например бриджа, чтобы объяснить значимость прав. В моральных дебатах, сказал он, права превалируют над интересами благосостояния.