Люциана. Трилогия

— Это так печально. — выдохнула Мила, ошеломленная и очарованная прекрасной грустной женщиной, в чертах которой она было столько знакомого и родного. Мать Вадима. Как же он был похож на нее. Она была способна на великую жертвенную любовь. Такое чувство — дар. Испытать его дано не каждому. Любил ли ее Вадим так же, как Надин любила Ричарда? Да. Его любовь была слепа и отчаянна. Но было ли ответным это чувство? Впервые Мила поняла, как мало она знает о любви. Надин умерла, спасаясь от этого бремени, не вынеся его тяжести. Но Вадим поднял этот крест, полюбив так же сильно, но получив в ответ так мало. Сожаление, боль, страх и жалость — целая гамма чувств отразились сейчас в зеленых глазах женщины. Она встретила понимающий взгляд Ричарда. Он знал все, что она переживает сейчас. Ни одна ее мысль не промелькнула мимо него. Обладая такой силой, неужели он не сможет спасти сына Надин?

— Ты удивительна, Мила. — прошептал Ричард. Его голос прошелестел у самого ее уха, запутавшись в волосах.

— Почему?

— Твоя способность сопереживать, достойна восхищения. Так приятно ощущать твои эмоции. Я забыл о них. Ты возвращаешь мне частичку самого себя каждый раз, когда я смотрю в твою душу. — он приподнялся на локте, и она утонула в омуте его глаз. Он повел ее за собой в другой мир, в свои воспоминания, полные лишений и крови. Она задохнулась от людской злости и ненависти, она втянула запах человеческой разлагающейся плоти и услышала крики отчаянной предсмертной агонии. Мир пошатнулся, покрывшись смогом и красноватым туманом. Безликие фигуры в капюшонах и повозки с набросанными кое-как трупами людей самого разного возраста. Мила заплакала, увидев выглядывающую из-под грязной мешковины детскую ручку, покрытую язвами. Чума…. Боль заставила ее закрыть глаза, но это не помогло. Видение было внутри нее, словно собственные воспоминания. Нет. Она не хочет этого знать. Не хочет помнить.

— Ричард. — отчаянно воскликнула она, хватаясь за сердце. — Останови это.

— То же самое чувствовал я, блуждая от дома к дому. Я молил Бога спасти все эти души. Но он был глух. А я слаб. Со всем своим могуществом, со всеми своими дарами, я не мог помочь ни одному из страдающих. И тогда я понял бессмысленность своего существования. Я проклят, Мила. Я прожил больше тысячи лет, но ни разу не видел ни Бога, ни Дьявола, но мне довелось повстречать столько боли и несправедливости, что я осознал страшную истину. Миром правит хаос, а мы — просто пешки, пытающиеся найти выход, спастись и выжить. У людей есть хотя бы смерть, избавление от этого гнета бессмысленных блужданий и балансирования, перехода от черного к белому. Мне бы хотелось уснуть и не проснуться, но мне даже этого не дано.

— Не говори так. Однажды ты спас много смертных, избавив нас от Ланкастера. Получив твой дар, он бы не сомневаясь и секунды, принялся за уничтожение рода человеческого. — Мила прошептала это сухими губами, но не услышала собственного голоса. Его заглушали удары сердца.

— Не я. — печальная улыбка коснулась его губ. — Это ты убила Ланкастера, поразив его своей рукой прямо в сердце.

— Без тебя, я бы не смогла этого сделать. Ты дал мне силу. И ты спас меня от власти Люцианы, не дав ей завладеть моей душой.

— Ты — человек, но ты сильна, как бессмертная. Ты сама не осознаешь своей власти. И ты чиста. Твоя душа светла, как покрывало ангела. Люциана не способна была разрушить то, что даровано тебе Богом.

— Не думаю, что все это обо мне. — Мила отвела взгляд, смутившись. Его слова наполняли ее трепетом и благодарностью. Но она не понимала их.

Она хотела что-то сказать, нот Ричард коснулся пальцем своих губ, призывая ее к молчанию.

— Иди. Вадим проснулся. — мягко сказал он. — Ему нужно твое сострадание и твоя сила. Скажи, что ты спасешь его, и он поверит.

— Я не могу лгать.

— Это не ложь, Мила. Это правда. — он мрачно улыбнулся, жестом указав ей на дверь. Аудиенция окончена. Со вздохом сожаления Мила соскользнула с кресла и, пожелав Ричарду хороших снов, покинула спальню.

Июньские сумерки наступают довольно поздно. Мила с трудом дождалась вечера, ровно, как и Вадим. Он беспокоился и нервничал, поглядывая в окно. Проснувшись, Ричард отпустил охранников, заставив их забыть обо всем, что они видели и слышали в этой квартире. Втроем они отправились в деревянный терем, а иначе, бревенчатый построенный в средневековом стиле, дом назвать было невозможно. Мила сразу почувствовала какую-то зловещую тишину, когда они очутились в темном холле. Их встречала сама хозяйка в длинном красном платье, подол которого волочился по полу. Она держала в руках серебреный подсвечник в форме трехглавого дракона, из пастей которого вырывалось пламя свечей. Ее черные прожигающие глаза были сильно накрашены, черные, как смоль, волосы заплетены в косы и уложены вокруг головы. Не смотря на ее довольно странный облик, Мила не могла не отметить, что ведьма весьма хороша собой. Губы ее скривились в змеиной усмешке, когда она увидела гостей. Она обратилась к Ричарду сильным и звонким голосом, отозвавшимся глухим эхом.

— Вот уж кого не ждала. Как ты поживаешь, синеглазый дьявол? Я видела тебя во сне. Но думала, что это очередная эротическая фантазия. — не дав ему ответить, она добавила. — Пойдемте за мной.

Мила нахмурилась. Слова, которыми женщина встречала Ричарда, ей не понравились. Вадим схватил ее за локоть и прошептал прямо в ухо.

— Мне все это не по душе. Бредятина сплошная.

— Успокойся, милый. — мягко сказала Мила.

Голова впереди идущей колдуньи дернулась, словно она услышала их слова.

— Меня зовут Мириам. — не оборачиваясь, представилась она.

Мириам привела их в круглую комнату, освещаемую множеством свечей. В центре стоял круглый стол, на нем стандартный набор ведьмовских предметов: стеклянный шар, кристаллы и прочая дребедень. Вся обстановка здесь была мрачной и наводящей тоску. Темные стены, черный пол, даже потолок какого-то грязного оттенка.

— Присаживайтесь. — она показала на стулья возле стола. Их было три. Странное совпадение, если учесть, что она их не ждала. Сама ведьма уселась напротив, в шикарное кожаное кресло. Мила мельком взглянула на Ричарда. Его лицо было непроницаемо и безразлично, словно сам он был где-то далеко.

— Что привело вас ко мне? — промурлыкала она, по очереди проходя по ним своим пронзительным взглядом, задержавшись на Ричарде. Нет. Миле она определенно не нравилась.

— Ты скажи, ты же — ведьма. — грубо ответила Мила. Ричард, находившийся справа от нее, сжал ее руку под столом. Мила вспыхнула.

— Злость не лучший помощник в вашем деле. — не дрогнув, ответила Мириам. — Объясни своей подруге, Ричард, что я не люблю хамство. — приподняв яркие нарисованные брови, она улыбнулась Милзу. — Ты — совершенен, как и всегда. Неужели тебя так прижало, что ты пришел ко мне?

— Ничего, что мы тоже здесь. — снова не сдержалась Ларина.

— Милая девушка, твой возлюбленный отмечен бессмертным злом. — она взглянула на Ларину. По спине женщины пробежал холодок. Значит, она не шарлатанка, раз знает о Вадиме.

— Да. — ответила Мила.

— Мириам, нам нужен талисман, удерживающий силу оборотня. — вступил в разговор Ричард. — И заговоры, с помощью которых мы смогли бы защитить жилище от проникновения носителя инфекции, которой заражен Вадим.

— Инфекции? — усмехнулась она, иронично взглянув на него. — теперь это так называется? Я помогу вам.

Она встала и подошла к стеллажу, заставленному разными банками и жуткими фигурками и чучелами мелких животных. Порывшись среди своих сокровищ, Мириам достала круглый медальон из серебра, в центре которого был закреплен белый мутный камень. Обернувшись, она посмотрела на Вадима.

— Такой красивый. Интересно, в какое животное ты превратишься? — спросила она низким голосом. Розовский побледнел, уставившись на нее.

— Не бойся. Я не желаю зла. — Мириам мягко улыбнулась и, склонившись над медальоном, начала что-то шептать. Потом посыпала на него неизвестным содержимым из одной из банок травами. — Вот и все. Ах, если бы, это могло действительно предотвратить неизбежное превращение.