Люциана. Трилогия

— Вадим. — всхлипнув, Мила вскочила с дивана и бросилась за ним, схватив за руку, прижалась к его груди. — Вадим. — сквозь слезы шептали дрожащие губы. — Я не боюсь, не боюсь. — как в бреду повторяла она.

Ричард отвернулся, почувствовав себя лишним. Опасность миновала. Он больше не нужен. Отчего-то это не принесло ему удовлетворения. Было горько, и грустно, и больно…. Незаметно и бесшумно он покинул комнату.

Быть человеком не всегда легко, иногда это выбор. Самый сложный выбор в жизни — быть или не быть. Прописная истина и горькая правда. Быть человеком значит быть слабым, быть уязвимым. Мы не подозреваем, какая на самом деле сила заложена в нас. Главное, разглядеть ее, не поддаться отчаянью и злости. Ярость не лучший мотиватор. Любовь способна творить чудеса, и только она даст нам необходимые нам силы для борьбы со своими страхами и пороками.

Утреннее солнце не торопилось будить спящего мужчину, лежавшего на белоснежных простынях. Раскинув руки и зарывшись лицом в подушку, он и не собирался просыпаться. Сон его был глубоким и спокойным, как взгляд женщины, наблюдавшей за ним. Она дюйм за дюймом прошлась по его телу, состоявшему из мускулов и мышц. От ее внимание не ушли произошедшие с его телом изменения. Он менялся, становился сильнее, крепче, совершеннее. Но конец может быть очень печальным.

— Вадим, — прошептала она, наклоняясь к его уху, но он не услышал ее. Ее пальцы коснулись бицепса на руке. Под горячей кожей ощущалась сталь. Невольно она вспомнила, как эти руки ночью сжимали ее шею. Страх липким потом прошелся по спине. Если он захочет, то с легкостью превратит ее кости в порошок. Вместе со страхом вернулся вопрос: Почему он? Почему оборотень из миллиардов людей, живущих на земле, выбрал именно Вадима? Внезапное головокружение застало ее врасплох, когда она вставала с кровати. Схватившись за стул, женщина сделала глубокий вдох, но комната продолжала вращаться вокруг нее.

Найди Карла. Ты знаешь, где он. Найди его.

Мила испуганно огляделась, но никого не увидала. Однако, чей-то женский голос отдал ей вполне четкое указание. Как такое может быть? Разве, кроме Ричарда, кто-то в силах проникать в ее мысли, да еще в дневное время суток. Но в том, что голос принадлежал вампиру, Мила не сомневалась. Но кто такой Карл? И почему она должна его найти. И как?

Сконцентрируйся. Сосредоточься на своем желании. Или найди меня. Там где я, там Карл.

А кто ты?

Как коротка твоя память, подруга.

Клэр!

Я рада, что ты еще помнишь меня. Ричард ничего не должен знать. Он спит. Но сделай так, чтобы он не прочитал твои мысли, когда проснется.

Но почему ты можешь говорить со мной? Да еще днем?

Там, где я, сейчас глубокая ночь. Но я вернусь к вечеру. Я буду у Карла. Найди нас.

А почему бы тебе просто не сказать адрес?

Это было бы форменным предательством с моей стороны. Тебе повезло, что ярость Ричарда ни разу не коснулась тебя.

Постой, а почему я тебя слышу? Ричард говорил, что сила, которой он меня наградил, отпустит меня спустя какое-то время.

Не все слова Ричарда- правда.

Голос Клэр стал медленно удаляться.

Стой. О чем ты говоришь?

Но ответом была только тишина. О Господи, опять загадки. Неужели Ричард солгал. И нить, связывающая ее с ним и его приспешниками, никогда не оборвется?

— Ты? — в голосе Мириам прозвучало удивление и легкое раздражение. — Что ты хочешь?

— Ты не очень-то вежлива. Может, позволишь войти? — Мила попытался улыбнуться, но получилась какая-то нелепая гримаса. Однако, Мириам посторонилась, пропуская Ларину внутрь. По знакомому маршруту женщины прошли в комнату, где Мириам принимала своих гостей. В отблесках свечей хрустальный шар переливался и сверкал. Мириам села на свое кресло, Мила напротив ее.

— Как дела у Вадима? — сухо спросила ведьма. Черные волосы ее были распущены и лежали на плечах сверкающей волной. Без макияжа она выглядела очень юной и хрупкой, словно фарфоровая кукла.

— Не очень. Ночью он чуть не задушил меня. — на удивление спокойно ответила Мила.

— Старайся не злить его. Сейчас наступает самый переломный момент. Лучше не провоцируй. Он еще не умеет укрощать зверя. Если он вырвется, а Ричарда не окажется рядом, тебе крупно не повезет.

— Благодарю за совет. Я обязательно прислушаюсь. — холодно ответила Ларина. Какое-то время женщины оценивающе смотрели друг на друга. Тяжелая тишина раздражала чувствительный слух Милы.

— Да. — произнесла Мириам.

— Что "да"?

— Это ответ на твой вопрос.

— Но я ничего не спрашивала.

— Спрашивала. — уверенно улыбнулась Мириам, склонив голову. — Да. Он солгал тебе. Укус вампира не обратим. Если он укусит тебя еще раз, ты станешь симпатичной вампиршей. Запомни это. Он может воспользоваться твоим неведением.

— А другой вампир может обратить меня? — сердце на какое-то мгновение перестало биться. Ричард обманул ее. Как он мог?

— Если он обращен одним укусом, то да, если нет, то потребуется новая цепочка. — зевнув, сонно проговорила Мириам. — Не волнуйся, другим вампирам он тебя в руки не даст, если, конечно….
– темный взгляд ее глаз прожег Милу насквозь. — Ты сама не отправишься к ним.

— А, если отправлюсь? Как я смогу защитить себя?

— Он отомстит тебе. Лучше не вызывай его гнев. Он все равно найдет тебя и узнает все, что ты хотела бы скрыть.

— Это из личного опыта? — усмехнувшись, дерзко спросила Мила, вздернув подбородок. Мириам спокойно посмотрела в искрящиеся злостью глаза. Не слова не говоря, она встала и спустила с плеч алое, как кровь платье. Мила вскрикнула, закрыв ладонью рот. От правого плеча до левой груди белую кожу рассекали ужасные глубокие шрамы, словно следы когтей огромной кошки. Как она выжила после таких увечий?

— Это не Ричард. — выдохнула Ларина, не узнав собственного голоса. Так он был жалок.

— Это он, Людмила. Он убил меня. Убил много лет назад. Я выжила, мое тело выжило, а души я лишилась слишком давно. Не иди против него. Пожалеешь.

— Но, что ты сделала такого страшного? За что он… Я не верю, не могу поверить….

— Придется. Не забывай, что он вампир, порождение ночи. Как бы ни был он красив, нежен и обольстителен, не верь ему, ни одному его слову. Ты желанна, пока на его стороне. Но стоит переступить черту и он превратится в чудовище, мстительное и беспощадное. То, что он сделал, наверно, было заслужено. Я не просто ослушалась его, я пыталась воспользоваться своими чарами во вред ему. Но я не сделала ничего такого, что могло бы лишить его жизни, но он приговорил меня к смерти. Видишь, держать своего зверя сложно, прожив даже тысячу лет. — Мириам снова натянула платье, скрывая свои шрамы на груди. Мила распахнув глаза, продолжала таращиться на нее, пытаясь переварить услышанное. — Ты выбрала не тех мужчин, Людмила. Но я не сужу тебя. Эти шрамы до сих пор болят, и боль эта каждый раз напоминает мне о Ричарде. И я не чувствую ненависти. Он, как болезнь, не любить его нельзя, а любить — мучительно больно.

— Но вчера он вел себя, словно вы старые знакомые.

— Но это действительно так. Он отомстил мне. Зверь успокоился.

Мила покачала головой, все еще не веря в слова Мириам. Неужели Ричард способен на такое? Она вспомнила, как он сражался с Ланкастером, его свирепое лицо, обнаженные клыки, яростный взгляд… и голос: Беги, Мила…. От кого он просил ее бежать? От Ларри или от себя самого? Теперь Мила уже не мгла четко ответить на этот вопрос. И все же он отпустил ее, он отпустил Надин, не тронул Вадима и старика Грэга. Нет, он не зло. И все же….