Люди Дромоса. Трилогия

Он молчал, изучающе глядя на меня, и я, шумно отхлебнув и поставив стакан на поднос, начал первым:

– Итак?

Генрих Свиридович торжествующе улыбнулся. Знаем, знаем, ваши прсихологическе игры. Раз первым начал, не сдержал любопытства значит уже на крючке. Боюсь вот только, резьба на моём винте тебе не понравится.

Я слушал, полуприкрыв глаза и не оченьто вникая в смысл отдельных слов. Прав ты Сенсэй. Тысячу раз прав. Вот и этот туда же. Неглупый мужик. Коечто сопоставил, малёк притянул за уши. Но, в целом, картину нарисовал болееменее похожую.

Правда, на первом месте у него стояли девочки, да и способности он им приписал совсем уж мистические. Но молодец, молодец.

Что ж, с почином, Юрий Андреевич. Со времён ныне покойного Игоря Вячеславовича Кузнецова это первый наезд. Или, если хотите, деловое предложение. Но тогда, объектом был непосредственно Виктор. Так что, сподобился я впервые.

А вот это вы зря, дорогой мой. Близнецы здесь не при чём.

Пуп земли хренов. Вернее, собирающийся в кандидаты. Пупок, пупочек. Нет уж батенька. Как сказала бы вызвавшая твоё любопытство Инна: "Солдат может стать генералом, а может и не стать. У блеющей баранины же путь один". А ты и не мечтал, не грезил о шашлыке, из себя любимого?

Тоже мне: "Вот я"!

Головка от буя. Внешность твоя меня не впечатлила. Речи косноязычны и не отличаются оригинальностью. Слышали, слышали мы уже такие. Да и характерец твой мне чтото не очень. Так что извини, брат. Сейчас я начну совершать никогда не виданные тобой, и алогичные с твоей же точки зрения поступки.

Судя по первому впечатлению, это пока что личная инициатива. Шанс, так сказать, выбиться в люди. Так что, о нашем разговоре, я почти уверен, кроме нас троих никто не знает. Прошу, вас, нижайше прошу в гости.

Идиот не успел понять, что к чему, а берега "моей" реки уже оглашали тоскливые завывания. Я сделал ему инъекцию и "вернулся" в кабинет. ЛюдоедкаЭллочка, пусть и невольно, а замешана. Так что…

Я неторопливо брёл по вечерним улицам, осоловело пялясь по сторонам. Вокруг, обгоняя и спеша по своим делам, шли другие люди. Мчались машины, светя красными и жёлтыми огнями. Иногда потоки транспорта останавливались, чтобы пропустить пешеходов, чтобы затем снова начать бесконечный и неведомый мне путь. Тверская, Охотный ряд. Вот и новый Манеж, воздвигнутый на месте сгоревшего по непонятной причине. Огромное количество фонарей разом зажгли огни, и стало светло как днём. На лавочках, забитых до отказа сидела молодёжь. Подобно виноградным гроздьям пацаны и девчёнки облепили чугунные ограды и мраморные бортики фонтанов. Звенели гитары, тут и там раздавалось нестройное пение. Народ развлекался, как мог, успевая при этом есть, пить и заливисто смеяться, радуясь неизвестно чему. Впрочем, имто это известно. Жизни, жизни они радуются. Молодости и беззаботности. Ведь это такое счастье, когда не видишь впереди забот.

Сколько времято? Но, не успев спросить, я тут же получил ответ. Забили куранты на Спасской башне. Одиннадцать часов. Под ногу попалась пресловутая пивная жестянка и я, сами понимаете, не упустил случай поупражняться. Однако тинэйджерам, занятым сигаретами, дымок от которых явно попахивал травкой, не до того. Вот, один из мальчишек, явно рисуясь, скрутил трубочкой сто долларовую купюру и, сыпанув на основание большого пальца белого порошка, стал втягивать, чередуя ноздри, эту гадость. Потом, отвалившись на спинку, закрыл глаза, всем своим видом изображая, как ему хорошо. Идиот. В моём понимании, конечно. Хотя, вон, довольно крупная блондинка, сидящая напротив, с волосами собранными в конский хвост, показала на юного наркомана пальцем, и закатила глаза, явно передразнивая. Все засмеялись, но тут же потеряли всякий интерес к юному оболтусу.

Я вышел на площадь, и навстречу мне выкатило человек десятьдвенадцать роллеров и скейтбордистов. Это уже публика посерьёзней. И коньки на колёсиках, и скейтборд требуют какой никакой, а спортивной подготовки. Выделывая различные фигуры высшего пилотажа, компания обогнула меня, позволив просочиться, и покатила дальше, по одной ей ведомым конькобежным делам.

А я брёл себе, среди этой живущей собственной жизнью толпы, ежевечерне собиравшейся здесь, практически никем не замеченный. Тёплым летним вечером я оставался один среди такого множества народа. Снова мелодично зазвенели куранты на Спасской башне. Четверть часа? Или прошло уже тридцать минут? Какая к чёрту, разница.

Я снова шёл, будучи невидимым в скоплении народа, чужой в этом, бывшем когдато родным для меня городе. Одном из множества городов Вселенной. В которой существует множество миров, непонятным образом ухитряющихся "накладываться" один на другой. А вы говорите "деловое сотрудничество". Эх, полковник, полковник, знал бы ты, на кого бочку катишь, обосрался бы, наверное.

Но прогулка по ночной Москве сделала своё дело, и я постепенно успокоился. Да ну его к чёрту. В смысле пусть живёт. Маленький винтик, который, к несчастью для себя оказался чутьчуть умнее, малёк прозорливее чем положено винтику. В конце концов, тоже ведь, человек. Наверняка семья, дети. Должно быть, было ошибкой "забирать" его в коридор. Но нет ничего не поправимого. Под действием снотворного, Дромос примет его за своего. Так что… А, почему бы и нет. Пусть очнётся на лавочке, в центре Москвы. Авось, примет это за демонстрацию силы и отвяжется…

Как сказал один алхимик Леопольду II: "Если я в самом деле умею делать золото, то не нуждаюсь в Императоре. А если я не умею делать золото, то он не нуждается во мне".

Лёнька не спал, а сидел, уткнувшись в монитор. Услышав мои шаги, обернулся и потёр глаза руками.

– Юрка, ты не возражаешь, если я возьму с собой ноутбук?

Я пожал плечами.

– Бери, мне то что? И, в свою очередь поинтересовался: Что, задумал перевернуть патриархальный уклад?

– Да нет, просто игрушка зацепила.

– Делаешь новую игру? Ты ж, вроде как раньше не занимался этой дребеденью.

– Да нет… Программер слегка покраснел. Играю я в неё. И, словно оправдываясь, добавил: Старею, наверное. Всё никак не могу дойти до конца, блин.

Нормально, да? Дитяти тридцать шесть лет, скоро внуки пойдут, а он днями просиживает перед экраном, воюя с картинками.

– Ладненько, маленький ты наш, только упакуй всё покомпактней. И батареек захвати.

– Ну, я думаю, что смогу переделать наши адаптеры к ихней частоте тока.

Что меня меньше всего волновало, так это технические подробности и я, махнув рукой, завалился спать.

Разбудил нас голос Ленки.

– Вставайте, лежебоки.

Я приоткрыл глаза и уставился на бодренькую и свеженькую девушку.

– А дорогая где?

– "Ушла" назад. Только на секунду "выскочила", чтобы меня "выбросить", и "вернулась" к карапузам.

Может, оно и к лучшему. Долгие проводы, как говорится…

Лёнька, чисто выбритый и одетый в костюм, уже сидел в гостиной. Видно, в ожидании "перехода" он совсем не спал, так как глаза у него как у кролика. У ног стояли два чемодана, а на столике лежали таблетки.

Увидев нас, он вопросительно поднял брови, и я слегка кивнул. Лёнька проглотил капсулу со снотворным, и, отсалютовав нам бокалом, запил это дело минералкой. Мы молча наблюдали, как он погружается в объятия Морфея. Вскоре веки его сомкнулись, дыхание стало ровным. Ленка, дотронувшись до его плеча "забрала" нашего хакера и тут же " вернулась". До Новосибирска, на который "накладывался" НьюСаутгемптон добрались на скутерах.

Прибыв на место и "спрятав" машины взялись за руки.

– Ну что, "пошли"?