Люди и чудовища. И прибудет погибель ко всем нам

Элеон расплакалась и ушла в другую комнату. Ксандр сел. Он не должен был кричать на сестру, но он так устал от ее нытья. Когда они жили у себя дома… дома — плохое слово для обозначения того места… В том месте, где они жили раньше, о Элеон заботились Эти Люди (Ксандр решил, что будет так звать родителей) или няньки. Мальчик, конечно, часто играл с сестренкой, по крайней мере, чаще, чем с братьями, но не занимался ее воспитанием. А теперь приходилось. И это выводило его из себя. Даже у жизнерадостных троллей Элеон умудрялась ныть.

Ксандр еще поработал, а потом решил извиниться. Ну если и не извиниться, то, по крайней мере, развесились сестру. Он вошел в комнату, но Элеон там не было. Наверное, пошла играть на улицу. Ксандр опять занялся домашними делами, к нему присоединились Карл и Нори. Они спросили его, где сейчас сестрица. Ксандр ответил, что, наверное, где-то играет. Наступило время обедать, и Ксандр пошел за Элеон. Но на улице с детьми-троллями сестры не оказалось. Мальчик нахмурился. Где она вообще? Он начал спрашивать у взрослых. Никто не видел девочку уже пару часов. Тогда Ксандр заволновался, забегал по всему поселению.

Элеон нигде не было. Она могла прятаться. Или ее утащило дикое животное. Тролли не боятся волков и медведей. Конечно, что сделает зверь каменным людям? Поэтому их дети спокойно гуляют без присмотра. А Элеон из плоти и крови, ею вполне мог кто-то угоститься. Или она свалилась в овраг. Или утонула. За нею нужно было смотреть! А он накричал на нее. И теперь лежит она где-нибудь в лесу, совсем одна, и плачет.

Ксандр поставил на уши всех троллей. Они отправили группу поиска в лес. Но мальчик по-прежнему паниковал. Элеон неизвестно где, и это сводило Ксандра с ума. А все вокруг твердили ему, что он зря переживает и сестра скоро вернется. Им легко говорить! Не их ребенок пропал. Они медлят! Они медленно двигаются и не везде ищут. Им всё равно!

Конечно! Что троллям какой-то человеческий детеныш? Для них это наверняка то же, что потерять собаку. Да, жалко. Да, нужно найти. Но это не так уж и важно. Найдется — будет радость, не найдется — погрустим и забудем.

Ксандр искал сестру по всему лесу, всё больше осознавая, насколько же теперь он одинок. Никто в этом мире больше не позаботится о нем. Семья осталась в прошлом, как и друзья, и его детство. Единственной связующей нитью оставалась Элеон. Он не должен сдаваться хотя бы ради нее. Но если сестра не найдется, если в лесу ее разодрали звери, если… Ксандр не знал, как жить дальше.

Стемнело. Тролли давно отстали от мальчика. Птицы куковали. Наверное, тролли теперь и его ищут. Ну и пусть! Ксандр устал, ноги подкашивались, голос совсем охрип. Мальчик боялся за сестру. И боялся, что ее уже поздно искать. И что «поздно» наступило еще до того, как он понял пропажу.

Ксандр спотыкнулся о корни дерева и упал.

— Ненавижу! — прокричал он и схватился за ногу. Кажется, перелом или растяжение.

От боли у мальчика заслезились глаза. После нескольких часов беготни Ксандр впервые присел, огляделся. Повсюду черный лес, ни одной тропы, ни одного знакомого дерева. Мальчик поежился от холода. Где-то слышались шаги ночных зверей. Ксандр наконец понял, что заблудился и назад дорогу не найдет. Он зарыдал и от страха вжался в дерево.

Темнота всё сгущалась, на небе появились первые звезды. Каждый шорох, каждое «ку-ку» теперь пугали Ксандра, но еще больше он боялся, что звуки исчезнут. Тут мальчик заметил несколько огоньков вдали. Это, наверное, глаза… волков. Он не знал, что ему делать, бежать или прятаться, и просто замер. А потом услышал разговоры и понял, что это люди.

Ксандр выскочил на огни. Видимо, травму ноги он преувеличил. Наконец разглядел троллей с фонарями. Новые товарищи еще искали пропавшего ребенка.

Мальчика вернули домой на рассвете. Карл и Нори спали. Ксандр тихо зашел в свою комнату. Элеон вскочила с кровати и крепко обняла брата. Глаза у нее были красные от слез.

— Я так рад, что ты жива, — наконец проговорил Ксандр. — Я очень испугался и не знал, где ты. — Они вместе сели на пол.

— Папы и мамы нет! — сказала Элеон и взглянула на брата. — Я иськала, иськала и не насьла!

— Прости, — сказал Ксандр дрожащим голосом. — Это я виноват. Должен был объяснить… Я не знаю, где родители, где Альт и Джоуи. Они… потерялись. И понятия не имею, сможем ли мы их отыскать. Мы ведь тоже потерялись. И я не знаю, как нам найтись. Но, Элеон, пожалуйста, не бросай меня. Я понимаю, что я не лучший брат. И сейчас я должен успокаивать тебя, а я успокаиваю себя. Но, пожалуйста, ты — последнее, что осталось у меня. И если я буду один, я потеряюсь… совсем. Если и теряться, то только вместе. Не уходи от меня больше, пожалуйста.

— Холосё, — согласилась сестра.

— Если хочешь, я могу попробовать поискать их, — соврал Ксандр. — Но не знаю, смогу ли я...

— Найдёсь! — улыбнулась Элеон.

— Я тебе верю, — улыбнулся Ксандр.

Госпожа Чёрные Крылья XVIII

После стольких лет Элеонора наконец вернулась домой. Первый кошмарный день прожит. Второй начался. Небо скрыли тоскливые тучи, и совсем не хотелось вставать. Девушка спустилась к завтраку. За столом сидел только Николас. Он был чем-то явно встревожен, но, как только увидел дочь, сделал вид, что всё нормально. Спросил, как спалось, попытался шутить. Глаза его выдавали. С удивлением Элеон обнаружила, что у отца глаза такие же, как и у нее самой — голубовато-зеленые, грустные. Это казалось немыслимым. Раньше Элеон была похожа ни на кого, только на себя. А теперь… Николас волновался за Мэри. Супруга не захотела спуститься.

К полудню Мэри так и не вышла из комнаты. Элеон решила ее проверить. Она постучалась в дверь. Мать разрешила войти. Мэри лежала на кровати в ночной сорочке и смотрела пустым взглядом на дневник Ксандра. Элеон не знала, хочет ли мать ее видеть, поэтому остановилась у порога и несколько минут молчала. Мэри тоже ничего не говорила, только иногда вздыхала. Холодный свет от окна падал на ее лицо, и оно казалось до жути мертвым.

— Почему ты… вы… на завтраке… не бы-ла… ли… почему еще в постели? — спросила наконец Элеон.

— Я не хочу вставать, — ответила Мэри. Дневник на тумбочке возвышался над ней. — Ты меня ненавидишь, да? — спросила она.

— Нет, нет же, — сказала Элеон и подошла к матери.

Как только Мэри увидела дочь, губы ее задрожали, а глаза наполнились ужасом и болью. У Элеон чуть сердце не разорвалось.

— Это не правда, — сказала Мэри, а потом снова перевела взгляд на дневник. — Вы ненавидите меня. Я не смогла вас уберечь. Ты росла как сирота. Ксандр словно из ада вышел. А Альт и Джоуи — что они пережили? Что с ними стало? Они не хотят меня видеть. Они меня ненавидят. Я предала вас.

— Ты никого не предавала, — сказала Элеон и потянулась за дневником, но Мэри схватила его и прижала к груди. — Ма… ма, мне всё рассказал Николас. В произошедшем нет твоей вины. Никто не виноват. Просто так случилось.

— Так тебе Николас сказал? — прошипела Мэри, ее карие глаза озверели. — Ты ему не верь. Самая большая ошибка в жизни женщины — это довериться мужчине. Я тоже ему верила. И вы чуть не погибли. Он хотел, чтобы вы умерли.

— Нет же! Просто ошибка…

— Ошибка…

Мэри вдруг разревелась. Элеон ее успокаивала, но, кажется, от объятий мать рыдала только сильнее, она почти кричала. И Элеон ее оставила.