Люди и драконы
Шрифт:
— Ну коли так, хорошо. Мне даже приятно будет помочь людям. Знаете, я, к слову сказать, весьма увлекся.
Лариса улыбнулась.
— Поздравляю. Я запишу, что на следующей неделе мы с вами наносим визит на то предприятие и встречаемся с рабочими. Ну а пока не забывайте старушек, мамаш и прочих просителей. Рекомендую быть предельно внимательным к каждому. По возможности разбирайте дела сами, выходите на место, если нужно телевидение, я организую. Я буду все время у вас на связи, не беспокойтесь. Буду звонить часто, напоминать. Программу тоже принесу на следующей неделе. Пока это все. Не буду больше вас задерживать,
Герман поцеловал ей руку, на мгновение задержав ее в своей. «Интересно, смогла бы она переспать со мной? — подумал он против своей воли. — Дурацкая мысль! И придет же в голову! Она мне даже не нравится, хотя выглядит неплохо». Он проводил женщину взглядом до самых дверей. Вдруг почувствовал жжение в горле. Захотелось полыхнуть огнем, ударить хвостом. Налил воды из графина и отхлебнул здоровенный глоток. Полегчало. Новая работа даже начинала ему нравиться.
Вечером перед телевизором, после того как Октябрина уснула, Герман дождался Василису, когда она вымоет посуду, и начал разговор:
— Сегодня Лариса приходила, пиарщица. Помнишь, я говорил?
— Да, помню.
— Так вот, — Герман в двух словах изложил разговор, акцентируясь на кредите, — что ты об этом думаешь? Это очень сложно?
— Нет, не очень.
— Так поможешь?
— Конечно. Не вопрос. Тем более, если все обстоит так, как ты говоришь. Это даже благородно.
— Что-то ты какая-то немногословная сегодня. Случилось что?
— Да нет, не знаю, как сказать. Ты со стариком связывался?
— Нет пока, а что? Вроде незачем. Особых успехов нет. А если бы он хотел что-нибудь узнать, мог бы и сам написать.
— Мог бы. Но, думаю, это ему не очень нужно.
— С чего ты взяла?
— Я тебе не говорила, но он мне снился. Причем все так реально, что я даже не поняла, что это сон. Он кое-что сообщил мне, думаю, это соответствует истине.
— Вот как? И что же это?
— Касается банка. Но он не мог этого знать. Даже теоретически.
— Ну, знаешь, может, он хакер? Русские хакеры в цэрэушных компьютерах роются, как у себя в столе, а тут….
— Да, я как-то не подумала. Возможно, ты прав. Но есть еще кое-что.
— Василиса, хватит говорить загадками! Если хочешь что-то сказать, говори, нет — дай посмотреть кино!
Василиса не обратила внимания на грубость.
— Я сегодня видела джентльмена, очень похожего на нашего Василия. Такого респектабельного, с тростью и таксой. Они выходили из роскошного авто. С водителем. Представляешь — с водителем!
— Представляю. А что здесь такого? Кстати, что за такса?
— Обычная такса, со странной мордой, правда, и одетая. Только хвост торчал.
— Он, что, этот хвост был крокодильим?
— Нет, обычный хвост.
— Ну вот видишь. А мало ли похожих людей ходит по улицам.
— Но он на меня так пристально посмотрел. У меня мурашки пошли по коже.
— Но даже если это он, что здесь такого?
— Он за нами следит.
— Ну и что? Хочет быть в курсе наших дел и поддержать в нужный момент. Ничего криминального. Ты его в чем-то подозреваешь?
— Да нет. Просто странно, что он нам не рассказал всего. Что-то скрыл.
— А почему он должен нам все рассказывать? Может, мы ему не поверили? Приведем завтра людей. Должен же он подстраховаться в конце
концов. Делай свое дело и не занимайся глупостями.Василиса вздохнула.
— Наверное, ты прав. Может, написать ему?
— Напиши. Напиши и успокойся.
Василиса поджала ноги и переключила канал, подумав про себя, что так она и сделает. Прямо завтра. Не нужно откладывать это в долгий ящик. Не факт, что он скажет ей правду, но что-то же скажет. Она повеселела, и остаток вечера они провели в теплом семейном кругу.
Ночью Василисе опять снился сон. На этот раз она была немного подготовлена и успела понять, что это сон. Она сидела в пещере старика перед камином и задумчиво смотрела на огонь. Как и в прошлый раз, она была в ночной рубашке, но закутанная в клетчатый плед. Ей было немного зябко, и она протянула руки к огню. Она никого не ждала, просто сидела и смотрела на огонь. Старик появился из-за спины и сел в кресло напротив, по другую сторону от Василисы. Несколько минут они сидели молча, наслаждаясь игрой огня в камине. Старик первым нарушил молчание: «Привет! Как дела?» Василиса подняла глаза, не веря, что он может здесь оказаться: «Привет! Нормально. Все идет по плану. Все, как ты хотел».
«Как девочка?»
«Отлично. Растет не по дням, а по часам. Очень милая. Папа Германа считает, что похожа на меня».
«Я очень рад».
«Зачем ты спрашиваешь, ты ведь итак все знаешь? Я тебя немного боюсь».
«Боишься? Меня? Почему? Я не делал тебе ничего плохого».
«Боюсь, потому что не понимаю. Это ты был вчера в городе? С таксой?»
«Какая глупость! До вашего города больше двух суток поездом. Как я мог там оказаться?»
«Ну, с момента нашего расставания прошло уже гораздо больше двух суток».
«Но я же здесь. Как я могу быть там?»
«Разве это не сон? Я думала, что сплю».
«Сон, конечно, а может, и не сон. Но я здесь».
«А почему ты не живешь в городе? Я думаю, тебе это не составит труда. Вряд ли кто-то узнает».
«Мне так удобнее. Надоело прятаться. Здесь я чувствую себя свободным. Некоторые люди ведь тоже уходят жить в лес. Неужели не слышала?»
«Слышала. Но у них другое. А тебе зачем? Кстати, это то, в чем я сомневаюсь. Мне все время кажется, что ты где-то рядом».
«Я всегда рядом. Это место — моя берлога. А так я могу очутиться когда угодно и где угодно. Это просто. Нужно только очень захотеть. Вот ведь и мы встретились так далеко от вашего города. Значит, и ты можешь».
«Могу что?»
«Увидеть меня в любой момент, когда захочешь. Не обязательно, чтобы я сидел в соседней квартире».
«А Герман может? Он мне не говорил, что ты ему снился».
«А я ему и не снился. Он пока не может. Так что связь через тебя».
«А как мы это делаем?»
«Просто есть две реальности — эта и та. Ну, если хочешь — реальный мир и мир сновидений. Но оба существуют в реальности. Между ними есть дверь, если знать о ее существовании, то можно легко ходить туда-сюда безо всякого вреда. И все будет настоящим — и там, и здесь. Понятно?»
«Пока не совсем. А люди это могут?»
«Могут, если захотят. Но они не хотят. Мало кто из них интересуется такими делами. А если и заинтересуется, то вряд ли у них это получится».
«Почему? Ты же сказал, это просто».