Люди и портреты

– Что так?
– поинтересовался Гасанов.

– Обстоятельства.
– загадочно ответил Павел.

– Обстоятельства!
– Гасанов налил в пиалу чай, возвратил его обратно в чайник, снова повторил эту процедуру, только после этого налил себе и Тумасову.
– Обстоятельства нами играют, как хотят. А тебя ищут, я же знаю.
– он сложил руки на груди.

– Выкручусь.
– Павел захрустел грецким орехом.

Хамид Вахидович прищурился и негромко сказал Павлу:

– Сюда пока больше не приезжай. У меня самого сейчас кое-какие проблемы. Отпечатки тебе передаст мой помощник.

– Хоть звонить-то вам можно?

Гасанов промолчал, подлил себе чаю. Подтянул мешковатые штаны.

– У нас общие враги. Они стреляют настоящими пулями. Подумай об этом. Сейчас у меня некоторые трудности. Звони... но лучше не из дома. А тебя я сам найду.

Он привстал.

– А сейчас пей, ешь! Впереди ведь у тебя дальняя дорога...

Приехав домой, Павел вышел на балкон покурить. Долой эмоции. Потому, обнаружив биометрический замок в мастерской Павел изумился, но и все, не более того. Он думал-считал, мысленно оглядывая мастерскую Татьяны, обращая внимание на каждую мелочь.

Обстановочка в доме - шикарная. Явно все это приобретено на левые доходы. Видимо, не всегда Эрик отказывается от денег, оперируя подстреленных бойцов Дэна, Хамида и других. Произведения Татьяны же вряд ли пользуются таким уж большим спросом; Павел вспомнил плот из мертвецов. Но собственно говоря, что из того?! Не ему разбираться. “Кто бы собственные грехи отпустил, - вспоминал Павел разлетевшуюся словно спелый арбуз, голову Зазы.
– Теперь - что за той дверью? Что им скрывать? Вряд ли только растворители и лаки.

Тогда что еще?!

Наркотики. Вряд ли. Татьяна непохожа на наркоманку, никаких признаков Павел не увидел за все время. Не говоря уж об Эрике. Скорее те же психотропные вещества, возможно в больших количествах. Та же разительная перемена в Татьяне после посещения мастерской. Да, это возможно. Но какое это имеет отношение к Наталье? В его снах наркотики никак не фигурировали. Бесперспективно...

Кстати, сны. Голос сказал, что Наталья погибла. Тем не менее, могила была пуста. Так! Дэн наверняка знал, что на самом деле случилось с Натальей, правда сейчас этого было уже не узнать. Тогда что произошло на самом деле?”

Очередная сигарета обратилась в дым. Павел жадно затянулся новой.

„Татьяна... она конечно обволакивает, засасывает. Обоятельна, умна. Она могла убить Наталью из ревности? Бред. Когда, где? Смешно даже предположить, что одна бывшая любовница Дэна убила другую. Тем более, что Дэн наверняка бы не дал Наталью в обиду и от Татьяны с братом остались бы рожки да ножки. А если... Дэн убил Наталью и Эрик с Татьяной в курсе дела? С какой целью? Столь агрессивная реакция Дэна на попытку узнать о судьбе Натальи... А кто вообще сказал, что она погибла? Рустик в ресторане в первый день! Но он услышал это скорее всего от кого-то из людей Дэна. Голос... А при чем тут разделываемое тело в моих снах? Эти сны вывели меня на Татьяну и ее брата...”

Тлеющая сигарета обожгла пальцы. Павел резко отбросил окурок.

“Нехватает какой-то детали. Какого-то важного пазла из общей мозаики, отсутствие которого мешает составить полную картину. И эта деталь находится у Татьяны и ее брата. Все события последних дней ведут его именно к ним. Игра продолжается... чужая игра.

И кто сможет помочь? Обращаться в местную милицию - себе дороже. Уже несколько дней в криминальной хронике крутят его фоторобот. А сегодня на вокзале и лист с его физиономией повесили. Так что местный усатый мусор выслушает все версии, подумает и скажет "...Ц-ц-ц, дарагой, перегрэлся!". А то и скрутят его самого, если сличат с разыскиваемым фигурантом, - рассуждал Павел.

– Остается другой вариант - проникнуть самому в мастерскую, узнать что в этой кладовке и в случае необходимости обратиться к Хамиду за помощью. Если, конечно, действительно будет найдено что-то серьезное.”

Павел кинул окурок вниз и вернулся к себе в комнату.

Когда он приехал к Татьяне, она снова была в мастерской. Картина, которую она рисовала, представляла собой двух мужчин, которые стояли друг напротив друга.

Они были в костюмах своего времени, в красно-черных кафтанах, красных сапогах, в меховых шапках. Но у каждого из них вместо головы на плечах был череп, обтянутый пергаментной кожей. В их движениях было что-то звериное, собачье, но в виртуозно нарисованных фигурах и костюмах - человеческое. Общий же фон, как отдельных частностей, так и всей среды, был тусклым, грязно-желтым. Эта странная смесь жизни и смерти, представляла такое гармоническое созвучие, что картина произвела на Павла потрясающее впечатление.

– А кто это?
– спросил он.

– Картина называется 'Борис и Глеб'. Я начала ее писать около полугода назад, затем забросила и наконец нашла в себе силы закончить. Ты шокирован? Твоя немая критика в высшей степени удовлетворяет меня.

– Борис и Глеб те самые?

– Да. Русские князья.

– Я нахожу эту картину по меньшей мере странной!
– промолвил Павел.

Татьяна улыбнулась.

– Скажи лучше - тошнотворной, отвратительной! Одним словом, андеграунд.

Потом она вдруг сделалась серьезной:

– Поверь мне, Паша, мне стоило неслыханных мучений дописать эту картину. Ты спросишь - почему черепа? Просто с убийства этих двоих и началась кровавая междоусобица на Руси.

– Рабочий день, я вижу, у тебя закончен. На взморье не хочешь съездить?
– спросил Павел.

– Да, я уже практически закончила.
– отозвалась Татьяна.
– Так, палатка - в гараже. Кстати, не забудь бар опустошить.

Они выбрались на тихое, уединенное место. Вечернее солнце еще грело. Павел быстро и ловко установил палатку, а Татьяна накрыла импровизированный стол.

– Ты не представляешь, Паша, как радуется художник, когда его замысел воплощается в жизнь!
– Она чмокнула его в щеку и протянула бутылку шампанского, которую он с шумом открыл и разлил в фужеры.

– За что пьем?
– с улыбкой спросил Тумасов.

– За наши успехи!
– она звонко чокнулась и быстро выпила.

Уже потом, когда они гуляли неподалеку от санаториев, по аллеям среди посаженных чахлых сосенок, Татьяна нежно прижалась к нему. Павел остановился и обнял ее:

– Не могу поверить, что все так сложилось.

– Многие об этом просили, тебе повезло.

– Ты останешься здесь или все же поедешь в Ленкорань?

– Я останусь до конца.

С моря подул сильный ветер, зашумели сосны. Быстро набежали плотные облака.