Люди крепче стен

– Товарищ майор, – подскочил к Бурмистрову командир первой роты старший лейтенант Селезнев. – Дом взят. Действовать согласно утвержденному плану?

– Отставить! – проговорил майор Бурмистров.

Подвал все разгорался. Из окон и амбразур, еще недавно служивших пулеметным гнездом, валил черный едкий дым – горела сложенная в штабеля резина. Хлопья тяжелой гари, подхваченные легким ветерком, липли к стенам зданий, делая их еще чернее, на бушлаты бойцов, на их лица; забивали глотку и затрудняли дыхание.

Старший лейтенант удивленно смотрел на майора Бурмистрова: «Все согласовано, утверждено, что еще нужно? Немец находится рядом, осталось только дубасить его из всех орудий, не давая передохнуть, и вбить его в землю так, чтобы он больше не поднялся!»

– Зайдем немцам в тыл, – пояснил Прохор. – Туда, где они нас не ждут. Все подходы и дороги к крепости заблокированы. Будем пробиваться через стены.

– Понял, товарищ майор, – широко заулыбался старший лейтенант.

– Мы пробиваем стену, а ты со своими автоматчиками бьешь немцев в крошку и едешь дальше! Блокируешь все подступы к стенам, чтобы дать возможность сработать артиллерии и саперам. Уяснил?

– Так точно, товарищ майор, – охотно откликнулся командир роты.

– А теперь ваше слово, артиллеристы, – повернулся он к командиру расчета, внимательно вслушавшегося в разговор. – Бьешь в то здание на уровне первого этажа, – показал он на дом, стоявший на противоположной стороне. – Делаешь в нем такую дыру, чтобы танк проскочил с ходу! А если не сумеешь, так саперы тебе помогут. Главное – начать!

– Разрешите исполнять?

– Приступай! – скомандовал майор.

Первый выстрел, как и полагается, артиллеристы произвели дымовым зарядом, тотчас наполнив едким удушливым дымом окружающее пространство, спрятав от возможных наблюдателей артиллерийские позиции и штурмовиков, подтянувшихся поближе к зданию для последующей атаки. А дальше, разбивая толстые стены средневековых зданий, заколотили осколочно-фугасные снаряды. Пробив стену, осколки разлетались в помещении, уничтожая сопротивлявшихся гитлеровцев. Штурм с тыльной стороны здания, где размещались жилые помещения, был для них неожиданным. Стараясь спастись, бежали из атакуемого здания через дыры в стенах и попадали под автоматные очереди.

Опытный расчет работал слаженно, выпустив три прицельных снаряда – ровно столько, чтобы не провести значительные разрушения, не завалить обломками пехоту и дать возможность танку пробраться через завалы. Далее включилась минометная артиллерия, накрывая осколками тех, кто выбежал из здания.

Не дожидаясь, когда развеется дымовая завеса, прямо в широкий проем, сокрушая битый кирпич в крошку, грозно урча, въехал средний танк. Следом за ним, под прикрытием брони, в бушлатах, одетых поверх металлических пластин, ринулась штурмовая группа, уничтожая немногих фрицев, оказывающих сопротивление.

Артиллеристы, ухватившись за станины орудия, стали перекатывать его через небольшие каменные нагромождения.

– Товарищ майор, вас вызывают, – сказал радист, неотступно следовавший за Бурмистровым.

Танк уже прошел сквозь здания, въехал в сквер. Всюду полыхал огонь, едким дымом наполнялось пространство. Неожиданно, стараясь отсечь пехоту, следовавшую за танком, заколотила в бронированный корпус частая пулеметная очередь. Башня танка повернулась, наводчик безошибочно вычислил пулеметное гнездо на углу третьего этажа массивного здания, и в следующую секунду бабахнул выстрел. Там, где минуту назад находился пулеметный расчет, поднялось облако дыма и пыли. Угол здания обвалился; весело бренча, посыпалась на асфальт мелкая штукатурка.

Не давая немцам передышки, штурмовой отряд, прячась за укрытия, продвигался дальше по улицам, стреляя короткими прицельными очередями. Бой шел всюду. Город, стиснутый в кольцо, продолжал сопротивляться, с большой неохотой оставляя дом за домом, улицу за улицей. В соседнем квартале громко ахнуло, и к небу взметнулся огромный столб тяжелого черного дыма – не иначе, подбили танк или самоходку.

Майор Бурмистров взял трубку: и через грохот боя, не прекращавшийся ни на секунду, услышал голос Велесова:

– Прохор, не могу пройти по улице. Слева от меня стоит бетонированный дот. Два раза поднимались в атаку, и все напрасно! Режет всех, не дает поднять от земли головы. Тебе с твоей стороны будет удобнее нам подсобить.

– Назови поточнее координаты, – громко крикнул в трубку Бурмистров, не очень уверенный, что будет услышан, но Велесов незамедлительно отозвался:

– Дот с правой стороны от тебя, за угловым домом. Сможешь? – спросил он с надеждой.

До дома было километра полтора. Но с этой позиции его не взять – снаряды пройдут рикошетом, нужно выйти на открытое место, а там лупить по доту прямой наводкой!

– Постараюсь, – обнадежил товарища Прохор.

Подозвав к себе командира орудия, Бурмистров показал рукой в дальний конец улицы и сказал:

– Видишь угловое здание? – Не дожидаясь ответа, продолжил: – Пройдешь к нему по противоположной стороне улицы, доберешься до перекрестка и обогнешь это здание. Там увидишь дот. Ударишь по нему так, чтобы этим фрицам тошно стало! – жестко сказал майор. – Оттуда в сторону форта идет со своей ротой Велесов. Не дают наступать, гады! Всех мордой в землю кладут!

– Сделаю, товарищ майор, – ответил сержант и заторопился к расчету.

– Перекатить орудие! – громко выкрикнул он. – Двигаем к перекрестку по противоположной стороне улицы.

Трое артиллеристов подняли станину орудия, а двое стали толкать тяжелые колеса, придавая орудию ускорение. Автоматчики прикрытия, окружив расчет, стреляли по окнам, пресекая всякую возможность высунуться из них неприятелю. Иной раз ответные очереди достигали цели – пули стучали в станину, били по стволу; один из автоматчиков вдруг споткнулся и неловко упал – из пробитой головы на утоптанный снег потекла на удивление яркая кровь.

Немного позади, с хрустом давя битый кирпич, под присмотром группы автоматчиков двигался тягач, волоча ящики со снарядами.

В какой-то момент, съехав в небольшую яму, орудие увязло, но, поднатужившись, артиллеристы выдернули тысячекилограммовую громадину и протолкали ее дальше. Двигались умело, споро, на преодоление небольших препятствий слаженному расчету из крепких парней требовались какие-то секунды.

Прокатив орудие пару сотен метров до обломка кирпичной стены, командир орудия скомандовал:

– Стой! – Станины твердо уперлись в землю. – Орудие к бою!

Дот с плоской бетонированной крышей и присыпанный землей, среди разросшегося бука выглядел неприметно. По обе стороны от него тянулись к небу могучие каштаны с поломанными кронами, а между ними топорщились во все стороны сухими ветками магнолии.

Артиллеристы приготовились к стрельбе. Боевой расчет представлял собой единый слаженный механизм, где каждый знал свои действия.

Орудие, спрятанное за обломком стены, со стороны перекрестка не просматривалось. Над кладкой лишь чуть-чуть возвышался ствол, который среди почерневшего, обожженного огнем ландшафта был неразличим.