Люди, лодки, море

Немного поплавав, конструкторы уже не так уверены, что все подводники дебилы, и уже не так горячо говорят, что устройство лодки надо знать и от незнания утопили очередной «лучший корабль».

«Лучший», конечно. У американцев почему-то нет резервирования, а у нас всего по два: два реактора, две линии вала, две турбины, два турбогенератора, и пошло-поехало, не говоря уже о тоннах лишнего зипа. Это ли надежность? Это ли автоматика? А там, где ненадежность и неавтоматика, там стоит матрос, офицер, мичман – там стоит человек по 24 часа в сутки (иногда на двухсменке по 12 часов) и следит за этой «надежной» автоматикой.

И потом этот, пусть даже неработающий, металлический жир все равно снижает уровень безаварийности: ведь даже неработающего надо обслуживать, а это человеческие силы.

В стрессовой ситуации они очень быстро заканчиваются, и человек вместо фреона при пожаре подает в отсек ВВД. Клапаны не похожи, но он все равно подаст ВВД.

Доведенный тренировками до автоматизма во время аварии забудет про весь свой автоматизм. Ему говоришь: «Где клапан фреона?» – он говорит: «Вот!» – и тычет всякий раз не туда.

Конечно, на земле можно разглагольствовать о том, что они «не знали», «не открыли», «погубили», но как только конструктор попадает туда, он начинает понимать, что создал что-то не для людей.

А может и не начинает понимать, но тогда это уже другие проблемы.

И у них другое название – они этические. ***

Вчера по «Радио России» как ни старался я говорить о людях, все равно говорили о железе и о том, «кто виноват» и «как это произошло». Поговорили даже о техногенных катастрофах. Спрашивали меня. Смех, конечно, но ради смеха я сказал: «Давайте, я нарисую вам техногенную картину мира. Представьте: мир развивается. У него есть к этому склонность, но скорость поступления технических новинок в мир не всегда совпадает с его способностью их переварить, и тогда мир начинает сопротивляться. Он напоминает объевшего человека. Его тошнит, и многое летит в тартарары. Условно говоря, наступает такой момент, когда лишний включенный телевизор убивает летящий самолет. Чем дальше, тем этих самолетов будет больше. Предположим, что уже существовали могущественные цивилизации, до которых это дошло гораздо раньше, чем до нас. Они ушли от техники. Стали развивать силы души. Но эти силы, направленные не на добро, оказались еще более разрушительными. Для Земли это обновление. Для цивилизаций – смерть».

Вот до какой фантастики я договорился.

Но все это шутка.

Там со мной был еще один подводник. Я считал, что я не всегда сдержан и эмоции берут надо мной вверх. Этот меня перещеголял и крыл почем зря и Куроедова, и Попова. Я только головой мотал и все пытался вставить что-либо безобидное.

Но парень неплохой.

Или я изначально всех людей воспринимаю как неплохих?

И Дыгало за его звание «капитана 1 ранга» от него досталось.

Там было интересное замечание по телефону о торпеде «Шквал». Звонил человек, участвующий в ее испытаниях. Он говорил о том, что двигатель ее может заработать когда угодно и где угодно (хоть в отсеке), и тогда он разнесет все. Он говорил, что в ходе учений испытывали эту торпеду. Версия не новая, но то, что у нас сначала сделают приспособление для фейерверка, а потом уже соображают, как же с ним совладать, это точно. ***

Я расскажу о Франции.

Жила-была такая странная страна – Франция, и были времена мушкетеров «Двадцать лет спустя», и был в те времена министр финансов Фуко, который воровал из казны вместе с королевой-мамой алмазных подвесок. Только воровал он 20 процентов, а королева – 80. В те времена воровали все. Даже король воровал, но называлось это: «на балы». Остальные воровали свои 2-3 процента от каждого договора на поставку, скажем, сена армии. И был Кольбер, потомственный лавочник, знающий арифметику. У него был дядя. Он и пристроил подрастающего Кольбера фуражиром в армию, после чего дядя имел свои 2 процента. Не помню как его звали, потому что и в те времена существовали прозвища, например «Мишель – два процента».

И вот как-то дядя «Мишель» проворовался так, что его заметил сам Мазарини. «Чего это ты, Мишель!» – сказал Мазарини, и дяде пришлось подарить ему Кольбера, знающего таблицу деления на «9». И Кольбер показал Мазарини на цифрах, сколько ворует Фуко. Дело дошло до короля, и разжиревшего Фуко скушали, а Кольбер получил «карт-бланш» в финансовых делах такой страны, как Франция. И он тут же придумал, как ей помочь, а все потому, что знал не только такие арифметические действия, как деление и вычитание, но и сложение и умножение. Он разорил всех финансистов страны – в те времена они тоже существовали и занимались спекуляцией – торговали дублонами, потому что дублон хорошо менялся на франк, и если реальный курс дублона к франку был, к примеру, 15, они его держали в районе 45.

Кольбер послал им всем уведомление в воровстве, показал на цифрах, сколько и кто украл, и наложил на них штраф, который на 80 процентов уменьшал нажитое непосильным трудом. Все согласились, потому что это лучше, чем койка в Бастилии и топор палача. И в казне Франции вдруг разом оказалось полтора годового бюджета. Потом Кольбер взялся за льготников. Дело в том, что дворяне не платили налоги. Были, конечно, среди дворян и уважаемые фамилии, но были и те, кто за взятки приобретал высокое звание «участника последней битвы». Кольбер определил их число – 40%. И все они, помня о том, что стряслось с финансистами, добровольно согласились сложить с себя дворянство, заплатив неустойку. Это принесло еще кучу денег. Потом Кольбер убедил короля, что если не думать о мелком производителе, то эти деньги быстро истают. Производителя освободили от налогов. Потом Кольбер повернул финансовые потоки в сферу производства. Он сделал так, что если банк не вкладывался в реальную сферу, он сразу же разорялся. Банковский кредит можно было взять на большой срок под мизерный процент. И все. Такая страна как Франция есть до сих пор.

Все это взято из учебника средней школы.

А там еще про Голландию написано и про Китай. ***

«Курск» пришёл с автономки и ушёл на учение. Не думаю, что промежуток между автономкой и этим выходом составил более 5 суток, хотя можно проверить.

Подобные выходы очень тяжелы для людей. И морально и физически. Под водой организм привыкает к определенному режиму, ритму жизни, там другой, искусственный воздух. Попадание в более быстрые ритмы переживаний (скорость движений увеличивается втрое) и на свежий воздух приводят к тому, что человек мгновенно теряет кучу здоровья (за неделю можно похудеть на 7 кг). В результате – на выходе все спят: спят на вахте, в центральном, в корме – только сели – голова отвалилась. Сон нападает внезапно, стоит только расслабиться. А расслабиться так хочется. Учения – это постоянные тревоги, это всплытие – погружение, это вверх – вниз. Жутко изматывает. Кроме того, за сутки до выхода экипаж сел на борт и пошла вахта. Это значит что в ночь перед выходом спали не более 4 часов. В море, при рваных режимах, удается поспать тоже не больше 4 часов в сутки. В ночь трагедии, если на сеанс связи встали в 6 часов, первая смена (в основном офицеры) спала не более часа. Допускаю, что между 6 и 10 часами им удалось поспать еще часа полтора. Торпедисты и центральный не спали вовсе.

Однажды на учениях я, например, за 10 дней спал всего 10 часов. Потом спишь стоя. Просыпаешься, когда падаешь на приборы.

У «винтиков» такая судьба. Не зря позывные «Курска» были: «Винтик». Потеряли «винтик». С винтиками такое случается. ***

Мне нравится история. Не любая, конечно, а история какого-нибудь близлежащего государства.

В свое время было такое государство – Курляндия, где хозяйничало другое государство – Российское царство. И в Курляндию запросто можно было приехать и соблазнить принцессу.

Ее и соблазнили. Была такая принцесса – Анна – ее и соблазнять нечего было, до того она к соблазнам была сподвижна.

А тут собрались уважаемые люди, государственные мужи, на скорую руку образовали подобие партии, долго к ней присматривались, выяснили, что она, на их просвещенный взгляд, полная дура, и, посадив ее на трон, они будут управлять страной – Россией.

Приехали они к ней с посольством – мол, так и так, царя у нас не стало, а ты вроде Иоанновна, мы тебя на трон-то посадим, но ты и бровью шевелить не должна без нашего на то повеленья, потому как мы хотим не самодержавие тухлое образовать, а просвещенное корпоративное управление и подобие конституции, чтоб тут долго не объяснять.

А принцесса Анна испугалась, спряталась под кровать, ей бы хлеба вдоволь нажраться, а тут такое творится.

Извлекли ее, успокоили, а она и говорит: вы мне, дяденьки, хлеба вдоволь дадите ли, и в нужде вдруг какой не оставите ли?

Посмеялись послы над глупой бабенкой, так она своим истинным простодушием всем понравилась.

– Дадим, – говорят, – хлеба и сала дадим.

Справка: арабское слово «саала» в те времена, потеряв одну букву, перекочевало в русский язык и стало обозначать слово «ветчина».