Люди войны

— 1135? Мы продали лучшие из них Индийскому флоту. Теперь, я полагаю, мы хотели бы иметь их и сами.

— Как ты можешь видеть, японцы не шутят.

— Не стану спорить, — сказал Вольский. — Я хорошо осведомлен о возможностях японского флота. — Он, конечно, не мог пояснить Абрамову, что на самом деле имел в виду.

— Верно. Их флот превосходит нас почти три к одному, и без «Кирова» и «Кузнецова» мы ненамного больше, чем прибрежные силы и куча плавбаз.

— Я был раз видеть на швартовке новый корабль по левому борту, — сказал Вольский.

— Да, «Орлан» немного поможет, и мы только что получили скоростной фрегат «Адмирал Головко», но без «Кирова» флот продержится три недели в самом лучшем случае.

— Я опасаюсь, что уйдет немного больше времени, чтобы привести «Киров» в состояние полной боевой готовности, — вздохнул Вольский. — Это был трудный путь, друг мой. — Он понизил голос. — Я расскажу тебе все как-нибудь, но пока у меня есть Капустин, вынюхивающий все и везде, и много вопросов, на которые мне предстоит ответить.

— Капустин бюрократ, — сказал Абрамов. — И очень дотошен. Он будет работать по шестнадцать часов в день, и никакой объем документов его не напугает. Но тебе следует беспокоиться не о нем. Он притащил с собой Волкова, а это человек старой школы разведки флота, кислый, как лимон. Он доставит немало головной боли в саые кратчайшие сроки.

Вольский кивнул. Затем он повернул монитор обратно к Абрамову и склонился над столом. В его глазах под густыми бровями отражалось реальное беспокойство.

— Борис… Грядет буря, и я опасаюсь, что очень сильная. Американская подводная лодка подкралась к нам, когда мы заканчивали стрельбы на Тихом океане, и мы едва не влепили «Шквалом» ей в задницу. Все становиться серьезнее, чем весной, и в такой обстановке может случится что угодно. Да, грядет буря, и если мы не найдем способ предотвратить ее, нам лучше быть готовыми. На этот раз… На этот раз, если начнут летать ракеты, я должен сказать, что не питаю больших надежд.

На ум темной и зловещей тенью пришли воспоминания о Галифаксе.

ГЛАВА 11

Инспектор Капустин сидел за столом, погруженный в документы, и поднял глаза с выражением некоторой растерянности на лице. Волков стоял у входа, ожидая, пока тот обратит на него внимания с кривой улыбкой и лицом, слишком очевидно выдающим в нем доносчика, давно нашедшего себе оправдание.

— Вы уверены в этом списке? — Спросил Капустин. — Здесь имена всех погибших?

— Я получил ему прямо от начмеда корабля, хотя это потребовало некоторых усилий. Наглый старик настаивал, чтобы я обратился к Карпову за разрешением, хотя мы оба знаем, каким придурком он себя показал.

Да уж, судим по себе, подумал Капустин, но ничего не сказал, с торжественным видом глядя в список и все больше и больше смущаясь.

— Но я только что проверил списки экипажа, и ни один из этих людей даже не фигурировал в них. Возможно ли, что они были вычеркнуты после доклада о гибели?

— Я так и подумал, но решил проверить. Я позвонил в Москву, в управление по персоналу военно-морского флота и запросил список членов экипажа «Кирова» по состоянию на 28 июля этого года. Ни одного из этих людей там не было.

Капустин откинулся на спинку кресла, потирая густую седую бороду.

— Вы полагаете, что этот список сфабрикован? Что никто из них на самом деле не погиб, и все это лишь прикрытие чего-то, случившегося в результате взрыва на «Орле»?

— Я так и подумал. Пока не нашел записи в лазарете. Похоже, что наш добрый доктор вел бумажные журналы. Но в компьютерах не было ничего.

— Вы проверили медицинские журналы?

— Ну, начмед не стремился сотрудничать. На самом деле он явно начал темнить, прячась за собственным остроумием. Но я докопался до сути. Если эти имена были сфабрикованы, то посмотрите на это, — он протянул Капустину три картонные папки, существующие со времен пишущих машинок и факсимильных аппаратов. В делах были типичные документы трех младших лейтенантов.

— Все трое находятся в списках погибших, — Капустин смутился еще больше. — Если список погибших был подделан, то кто-то пошел на крупные неприятности, фабрикуя личные дела этих троих. Я не мог себе представить, зачем это было делать.

— Это не все, — Волков качнулся вперед на носках. Его его темных глазах блеснула искра охоты. — Я опросил членов экипажа. Они утверждают, что знали этих троих, говорили о них так, словно только что вместе вышли из столовой. Эти люди точно были на корабле. Я абсолютно в этом уверен.

— Значит, вы считаете, что они были на корабле. Экипаж знает их, на всех троих есть личные дела, но в документах флота нет никаких упоминаний о них. Я все правильно понял?

— Так точно. Я также опросил экипаж о других людях из этого списка. Все знают их, все они были здесь.

— Значит, очевидно, что список не был подделан. Должно быть, они вычеркнули этих людей из списков, а в Москве напортачили окончательно. Не могу представить себе, зачем Золкину сочинять подобный список для инспекции ВМФ. Сфабрикованный список? Да он должен совсем сойти с ума, чтобы предоставить мне подобный документ в нынешних условиях.

— Как я уже упоминал, мне представляется, что он что-то темнит. Но нужно учитывать показания других членов экипажа. Я говорил со старшим мичманом в каждой секции, в которой числились эти люди. Все горячо рассказывали о том, как те служили и явно сожалели об их гибели.

— Тогда как управление по персоналу могло быть настолько некомпетентно? — Капустин бросил папки на стол. — Поручите им проверить сведения по каждому из этих людей. Скажите им, чтобы проверили в том числе бумажные носители. Какой-нибудь разгильдяй мог протирать клавиатуру и стереть все эти записи. Вот в чем беда, Волков. Все теперь свелось к ноликам и единичкам. Ладно. Со своей стороны, я не готов принять тот факт, что тридцать лесть человек могли вскочить на борт флагмана Северного флота и с довольным видом служить на нем без каких-либо записей о них! — Капустин явно начал злиться.

— Я сделаю еще один звонок, и надеюсь, что вы будете правы. Возможно, сведения обнаружатся в бумажных архивах, но если нет… Тогда начнется настоящая работа плаща и кинжала. Сегодня один из членов экипажа был найден мертвым в жилых помещениях офицеров. Его фамилия Волошин. Похоже, что имело место самоубийство.

— Самоубийство?

— Люди, с которыми я говорил, сказали, что у него возникли семейные проблемы, но вот что интересно… — Волков рассказал ему о печальной истории о том, как простой матрос пришел домой, чтобы увидеть жену, а узнал лишь, что его семья пропала без вести вместе с квартирой.