Люди Зимнего дворца. Монаршие особы, их фавориты и слуги

Наряду с птицами, содержащимися в клетках Малого Эрмитажа, в Зимнем дворце держали и «домашних» птиц. В том смысле, что они жили в клетках прямо в комнатах Зимнего дворца. Эти птицы были обязательной частью «детства» подрастающих великих князей. Например, в апреле 1801 г. кофишенку Малого Эрмитажа Матвею Добрынину выдали целых 50 руб. за «поднесение им снегиря» пятилетнему великому князю Николаю Павловичу, будущему Николаю I. Несколько позже «за снегиря ученого» уплатили 25 руб. комнатному лакею. В июле 1801 г. Шарлотта Карловна Ливен за 100 руб. купила попугая для пятилетнего Николая. В декабре 1801 г. для этого попугая приобрели клетку [1072] . В 1803 г. у английского купца для будущего Николая I купили за 100 руб. еще одного попугая [1073] . Можно с уверенностью утверждать, что появление рядом с будущим императором двух попугаев и двух снегирей было частью педагогического процесса.

1072

ОР РНБ. Ф. 650. Д. 1050. Л. 8, 12–12 об., 21. Книга прихода и расхода денежной суммы в. к. Николая Павловича 1801 г.

1073

ОР РНБ. Ф. 650. Д. 1052. Л. 15. Книга расхода и прихода денежной суммы великого князя Николая Павловича 1803 г.

Привычка держать домашних птиц у Николая I сохранилась и во взрослые годы. Об этом известно из платежей по императорской «Гардеробной сумме». При Дворе сохранялась должность «птичника», которому в марте 1833 г. из гардеробной суммы императора выплатили 15 руб. «на корм для попугая за три месяца». С 1834 г. деньги на корм попугаям стали выплачиваться камердинерам царя, братьям Сафоновым. Последний раз за корм попугаев из царских гардеробных сумм выплатили в 1838 г.

Буквально перед самым пожаром Зимнего дворца (декабрь 1837 г.) «коллекция» попугаев Малого Эрмитажа пополнилась новыми редкими экземплярами. В мае 1837 г. «по Высочайшему соизволению Государя Императора, объявленному изустно г. обер-гофмаршалу Нарышкину, куплено вследствие приказания Его на бирже 9 разных птиц, означенных в регистре, за которые заплачено с клетками 1180 руб. Из них один серый попугай отправлен к Гофмейстрине Их Императорских Высочеств великих княжон Ю. Ф. Барановой… для великой княжны Марии Николаевны» [1074] .

1074

РГИА. Ф. 472. Оп. 2. Д. 1034. Л. 1. О попугаях, купленных для Эрмитажа. 1837 г.

Как следует из текста документа, редких попугаев министр народного просвещения С. С. Уваров желал передать ботаникам в Императорскую Академию наук, но Николай I распорядился отправить птиц в птичню Малого Эрмитажа. Но при этом оговаривалось: «Поелику Государю Императору угодно, чтобы птицы сии содержались в Эрмитаже, а в Академию посылаемы были, когда околеют… для сделания чучел… и постановления в Кунсткамеру» [1075] .

В реестре купленных птиц их видовая принадлежность, как и положено, указывалась на латыни, например: «Cacatois f huppe roude», его купили за 250 руб. Во время пожара обитатели птични Малого Эрмитажа выжили, и позже их «эвакуировали» в Ботанический сад.

1075

РГИА. Ф. 472. Оп. 2. Д. 1034. Л. 2.

Когда в начале 1840-х гг. в Зимнем дворце появились два зимних сада, императрица Александра Федоровна попыталась «заселить» их своими диковинными птицами, которых она ранее вынужденно держала в Ботаническом саду. В октябре 1843 г. императрица распорядилась забрать «американских птиц» из Ботанического сада и «поместить в Большом саду Зимнего дворца, и поручить надзору находящегося при саде птичника» [1076] . К 1841 г. для «проживания» птиц в зимнем саду над Посольским подъездом и в висячем саду Малого Эрмитажа имелось «птичных клеток больших 5 и малых 40». Клетки были стационарными, с медными и бронзовыми каркасами [1077] .

1076

РГИА. Ф. 472. Оп. 14. Д. 385. Л. 1. О помещении американских птиц в садиках Зимнего дворца. 1843 г.

1077

РГИА. Ф. 472. Оп. 14. Д. 144. Л. 1. Об исправлении клеток в садиках Зимнего дворца. 1841 г.

М. И. Антонов. Зимний сад Зимнего дворца

Под «Большим садом» подразумевался новый зимний сад над Посольским подъездом. Упомянутый «птичник» квартировал в подвале Зимнего дворца, и в его обязанности входило не только следить за «домашними» птицами, но и выхаживать их в случае болезни.

Профессионалы Ботанического сада озаботились составлением подробной инструкции, из которой можно узнать, какие «американские птицы» принадлежали императрице. Впрочем, даже ученым были известны названия только некоторых из этих птиц. Например, они указывали: «Колибри нужно кормить апельсинами, бананами, самыми сочными и сладкими грушами и давать ежедневно три или четыре живые мухи. Фрукты ему давать разрезаны пополам, но нельзя его оставить хоть один час без нового корма, когда он окончит прежний. Он употребляет ежедневно две груши средней величины и один с половиною апельсин. Температура менее 14 градусов ему вредна» [1078] . Судя по тексту, это был один «мальчик» колибри.

1078

РГИА. Ф. 472. Оп. 14. Д. 385. Л. 5. О помещении американских птиц в садиках Зимнего дворца. 1843 г.

В документе упоминается еще о трех птицах, содержавшихся в одной клетке: большая птица называлась «папа», и привезли ее из Мексики. Далее: «Средняя, совсем зеленая, привезена из Флориды, и название ее неизвестно. Меньшая, с желтым на голове, привезена с острова Кубы, название ее неизвестно». Еще в Зимний дворец доставили «Перепелов хохлатых мексиканских».

За птицами в Ботанический сад отрядили специального офицера, он в теплой карете доставил нежных птиц в Зимний дворец. Но «американских птиц» птичий смотритель Александр Шамов так и не выпустил «на волю», под стеклянный купол огромного зимнего сада. Он писал в рапорте: «…поставить птиц в сад не осмеливаюсь», и причина тому «переменный и сырой воздух», который птицы «не могут переносить» и «замирают во время топки печей» [1079] .

1079

РГИА. Ф. 472. Оп. 14. Д. 385. Л. 7.

По сложившейся традиции, птицы спокойно прожили в зимних садах и птичне Малого Эрмитажа вплоть до 1881 г. К этому времени «поголовье» птиц значительно сократилось, да и особей экзотических видов практически не осталось.

После гибели 1 марта 1881 г. Александра II предполагалось, что Александр III с семьей переедет из Аничкова дворца в Зимний. Этим планам не суждено было осуществиться, поскольку 27 марта 1881 г. молодой император уехал на жительство в Гатчинский дворец. Но еще до этого Александр III нашел время, чтобы распорядиться – в висячем саду Малого Эрмитажа устроить «ящик со столбом и нашесточками из магони для двух ворон» [1080] .

1080

РГИА. Ф. 475. Оп. 2. Д. 186. Л. 135. Выписки из дел разных фондов о Зимнем дворце и Эрмитаже, сделанные по распоряжению начальника Петроградского Дворцового управления для издания «Истории Зимнего дворца». 1903 г. Ч. 1.

Когда в 1881–1882 гг. по распоряжению Александра III в Зимнем дворце проводилась всесторонняя ревизия, среди различных должностей слуг была указана и традиционная со времен Екатерины II «штатная единица» – «птичная должность», предполагавшая «хранение и кормление разных пород птиц, которые содержатся в клетках». Тогда эту должность занимал камер-лакей Ферапонтьев, получавший 440 руб. в год. К этому времени предметом его забот оставались всего 19 канареек, один щегол и два чижа, содержавшиеся в большой бронзовой клетке «о 9 отделениях в Садике в Новом павильоне». Видимо, о птицах к этому времени так забыли, что новый министр Императорского двора граф И. И. Воронцов-Дашков с недоумением пометил карандашом на полях документа: «Какие птицы?» [1081] .

1081

РГИА. Ф. 472. Оп. 7. Д. 951. Л. 8. О ревизии находящихся в Зимнем Дворце кладовых Придворной Его Величества Конторы. 1881–1882 гг.

Глава 8. Зимний дворец в 1917 году

В 1917 г. закончилась история Зимнего дворца как главной императорской резиденции. После тяжелого периода Гражданской войны в России (1917–1922 гг.), Зимний дворец из резиденции превратился в музей. Это был тяжелый и даже мучительный процесс, поскольку вплоть до второй половины 1940-х гг. в Зимнем дворце сосуществовали две независимые структуры: Музей революции и Государственный Эрмитаж.

Мы остановимся только на драматических событиях 1917 г. Когда в конце февраля 1917 г. Петербург охватили волнения, коллекции Зимнего дворца и Императорского Эрмитажа не подверглись реальной угрозе полного разграбления, однако служители музея и резиденции пережили несколько острых моментов в бурные февральские дни. Последний директор Императорского Эрмитажа граф Д. И. Толстой вспоминал, что к 1 марта 1917 г. музей закрыли, поскольку на улицах Петербурга шла стрельба. Охраной Зимнего дворца и Императорского Эрмитажа тогда ведал дворцовый полицмейстер полковник князь Ратиев, в его подчинении находились дворцовые гренадеры и дворцовая полиция [1082] . К 10 часам утра 1 марта в музей явился представитель Государственной думы, потребовавший передать под его контроль охрану Зимнего дворца и Эрмитажа. Дворцовый полицмейстер отказался это сделать, но попросил представителя Государственной думы пройти в лазарет Зимнего дворца, чтобы успокоить волновавшихся раненых.

1082

Толстой Д. И. Революционное время в Русском музее и Эрмитаже // Российский архив. СПб.; М., 1992. Т. II–III. С. 335.

В ночь на 2 марта 1917 г. в подъезд Нового Эрмитажа со стороны Миллионной улицы ворвались пьяные солдаты с требованием убрать пулеметы с крыши Эрмитажа, которые якобы там находились. Надо сказать, что тогда по Петербургу ходили упорные слухи о пулеметах на многих крышах города для расстрелов восставшего народа.

Демонстрация на Дворцовой площади. 1917 г. (На балконе перед Фонариком в белых халатах – сестры милосердия дворцового госпиталя)

Демонстрация на Дворцовой площади

Во избежание повторения подобных эксцессов 2 марта Зимний дворец и Императорский Эрмитаж взял под охрану караул от 2-го запасного Саперного батальона. 4 марта 1917 г. директор Эрмитажа направил новым властям официальное письмо с признанием Временного правительства.

Парад на Дворцовой площади. Март 1917 г.