Людочкины выкрутасы

— Ты — настоящая женщина, — обрадовалась Феодосия Ивановна и стала радостно прощаться с Оксаной.

После её ухода Соколова призадумалась.

— Складывается впечатление, что в связи со смертью сына, свекровь головой повредилась. Иначе, зачем нормальной женщине ходить к невестке, выгнавшей из дома её сына, и выяснять, как она теперь к нему относится?

Из размышлений её вывел звонок мобильного телефона. Это был Андрей Иванович.

— Оксаночка, здравствуй!

— Здравствуйте, Андрей Иванович, — игриво ответила она. — Надеюсь, что вы благополучно нашли похитителей Веселовой?

— Нашли. По этому поводу я тебе и звоню. За мной должок. Не возражаешь, если я приглашу тебя сегодня отметить это событие в ресторане?

— Буду только рада. Мне не мешало бы немного развеяться.

— Давай, я заеду за тобой к девятнадцати часам. Годится?

— Вполне.

В этот раз она не стала долго трудиться над своей внешностью.

— Сегодня я должна прилично выглядеть, серьёзно. Андрей Иванович — мужчина в возрасте, и пригласил меня в ресторан только из благодарности за мою помощь.

Нанесу на лицо минимум макияжа, надену вот это скромное платье, свои любимые удобные туфельки на каблучке, возьму с собой эту маленькую сумочку, нацеплю пару колечек, серьги, и тонкую короткую цепочку с бриллиантовой капелькой. Вот, пожалуй, и всё, — решила она, осматривая себя в зеркале.

В назначенное время она спустилась к подъезду. Андрей Иванович вышел ей навстречу из незнакомой машины, поздоровался и помог сесть на заднее сиденье. Рядом с ней находился молодой мужчина. Мазур бухнулся на переднее пассажирское место, пристегнулся ремнём.

— Поехали. Оксаночка, познакомься — это мой напарник Михаил Хитров. Не возражаешь, если мы втроём посидим в ресторане. Повод-то у нас один.

— Не возражаю. Буду рада знакомству.

— Михаил, — представился Хитров.

У ресторана Мазур галантно помог Оксане выйти из машины.

— Пока свободен, — отпустил он водителя. — Я позвоню, когда нас надо будет забрать.

В зале ресторана их провели за столик и предложили посмотреть меню и карту вин. Спустя несколько минут официант вернулся и принял заказ.

— Оксана, ты — чудо! — начал Мазур. — С твоей помощью мы не только Веселову нашли, но и высвободили из «рабства» группу людей.

— Из какого рабства? — притворно спросила она.

Соколова заранее решила сделать вид, что ничего не знает об этом. Иначе не о чем будет говорить за столом. Уж, она-то знала, как мужчины любят хвастаться своими достижениями в работе.

— Ты не поверишь, — продолжил он, — её похитили для того, чтобы заставлять просить милостыню у людей в общественных местах.

— И она это делала? — округлила она глаза.

— А куда ей было деваться? Представляешь, её держали в вонючем подвальном помещении вместе с шестью бомжами мужского пола. Избивали.

— Ужас! — передёрнула она плечами. — Я помню, как вы говорили, что её муж — известный человек в нашем городе. Кто он?

— Этого я тебе, Оксаночка, чисто из этических соображений, сказать не могу, — загадочно произнёс Мазур. — Ему и его жене ещё жить и работать здесь.

Соколова хоть и знала, о ком идёт речь, но решила схитрить и расколоть Мазура.

— Да, ладно! Мне, простой медсестре, ни один мужчина с фамилией Веселов не знаком. А уж известных людей я вообще мало знаю.

— У них с женой фамилии разные, — вдруг вмешался Михаил.

Мазур посмотрел на него с укором и покачал головой.

— Молчу, — осёкся Хитров.

Вернулся официант с подносом и стал расставлять блюда на столе. Мужчины сразу оживились.

— Ну, что, Мишаня, начнём отогреваться за все те десять дней, которые мотались за обидчиками Веселовой и сидели в засаде?

— Давай, Иванович, начнём, — радостно подхватил Хитров.

Теперь каждый из них по очереди говорил хвалебный тост в адрес Оксаны и пил так часто и помногу, как только могут это делать работники милиции. Соколова была в шоке. Ведь они и её заставляли делать то же самое. Она же упорно только прикладывала бокал к губам, делая один маленький глоток, чтобы не опьянеть. Однако глотков этих было много, и Оксана изрядно захмелела. Её спутники по очереди приглашали её танцевать. Она не отказывалась, только движения в танце становились всё мене уверенными. Однажды, танцуя с Михаилом, они столкнулись с какой-то парочкой.

— Извините, — дружно сказали друг другу обе пары.

Оксана встретилась глазами с девушкой.

— Привет Лиль!

— Привет — привет, — как-то презрительно произнесла девушка и отвернулась к своему спутнику.

— Кто эта сердитая особа? — спросил Миша.

— Сестра моего покойного мужа. На что обиделась — не пойму?

Алкоголь на Соколову действовал, как сыворотка правды. Когда за столом Мазур в очередной раз стал рассказывать, какой огромный бугай удерживал Веселову в доме своего брата, она выдала:

— Этот человек-гора, между прочим, мастер спорта по метанию молота. А ещё этот Саня Пущин — законченный придурок. И брат его — Толик, тоже негодяй, хоть и известный певец в городе.

— Слышь, Иваныч, — состроил недовольную гримасу на лице Миша, — тебе не кажется, что Оксанка надула нас, как резиновых баб. Прикидывалась здесь овечкой, а сама о нашем раскрытом деле уже всё знает.

— Десительно, — подтвердил Мазур, пытаясь сконцентрировать свой взгляд на напарнике, — и кто ей проболтался? Не ты?

— Неа, не я.

— Может, я? — снова спросил Мазур.

— Точно, Иваныч, ты! Ты под бахусом таким болтливым становишься. Просто находка для шпионов. Вызывай машину. Пора ехать домой.

Оксану благополучно подвезли к подъезду. Водитель довёл её до квартиры, помог открыть дверь и пожелал спокойной ночи.

Эту ночь она спала мертвецким сном до одиннадцати часов утра. Из постели её поднял звонок в дверь.

— О-о-о! — недовольно протянула она, увидев в глазок свою свекровь. На этот-то раз, что ей понадобилось? Соскучилась что ли?