Людочкины выкрутасы

— Нет, — ответил Петрович. — Узнаете всё на месте.

Машина подъехала к крыльцу интерната.

— Вам знаком этот микроавтобус? — спросил Петрович, показав на него рукой.

— Да. Его хозяин устроен у нас в интернате на треть ставки водителем. Ещё мы доплачиваем ему средства на содержание этого транспортного средства за время работы у нас.

Женщина с мужем вышли из машины и, в сопровождении работников милиции, прошли в здание. В фойе находились инвалиды, привезённые с рынка, четверо «рабов» из дачного дома Пущина, водитель микроавтобуса, его подельник, медсестра, люди в камуфляжных костюмах и масках, сотрудники милиции. Директор побледнела, опустилась на стул и спросила сдавленным голосом:

— Что здесь происходит?

Сотрудник милиции спросил, показывая на водителя и «громилу»:

— Вам известны эти люди?

— Да, ответила она и назвала их фамилии, имена и отчества.

— Откуда вы их знаете?

— Этот подрабатывает у нас водителем. А этот, — кивнула она головой в сторону «громилы», — выполняет в нашем доме-интернате различные работы: за плотника, столяра, дворника. В субботние и воскресные дни он остаётся здесь за сторожа. Да, в чём всё-таки дело?

— Это вы давали им указание возить вот этих ваших инвалидов на рынок и железнодорожную станцию, просить подаяние?

— Что? — растерянно спросила директор, изменившись в лице. — На какой ранок, на какую железнодорожную станцию? О чём вы говорите?

Она перевела взгляд на своих подопечных, которых со слов милиционера возили на рынки попрошайничать.

— Это правда? — спросила она их.

Но те молчали, опустив головы. Ведь они были уверены в том, что бывают там по просьбе директора интерната. А сейчас в их присутствии директриса делает вид, что не просила их об этом.

— Вы хотите сказать, что вы не знали о том, что каждую субботу и воскресенье вот эти двое, — указал сотрудник милиции на «громилу» и водителя, — вывозят шестерых ваших подопечных на рынок просить подаяние?

— Даже предположить не могла.

— Всё это снято на плёнку, — продолжил милиционер. — На ней отчётливо видно, как эта медсестра, — показал он рукой на Клару Фёдоровну, — помогает их усаживать в микроавтобус.

— Дайте мне воды, — сиплым голосом произнесла директор и опустилась в кресло.

Ей принесли стакан воды. Директор выпила, повернулась к медсестре и спросила:

— Клара Фёдоровна, это правда?

Та молчала.

— Так вот, зачем вы всегда просили меня ставить вас в дневные смены выходных дней! А я-то, глупая, нарадоваться не могла, что приобрела ценного работника. Считала, что благодаря вам, я не имею проблем с дежурствами медсестёр в выходные дни. Обычно люди стараются отказываться от таких дежурств, чтобы побыть дома с семьями.

— Вызывайте на работу других сотрудников, — предупредил сотрудник милиции директора. — Когда они появятся здесь, все вы, — показал он на группу присутствующих людей в фойе, — поедете с нами в отделение милиции.

Директор дома-интерната начала обзванивать своих работников. Сотрудник милиции связался с Мазуром:

— Андрей Иванович, езжайте с Хитровым за Анатолием Пущиным и привезите его в отделение милиции. Пока по поводу случившегося ему ничего не говорите. Мы все сейчас тоже подъедем туда.

Когда Хитров позвонил в дверь Пущина Анатолия — известного оперного певца, за дверью послышались шаги. Дверь открыл он сам.

— Здравствуйте, Анатолий Андреевич, — поздоровались с ним одновременно Хитров и Мазур.

Хозяин квартиры ответил на приветствие.

— Вам необходимо проехать с нами в отделение милиции.

Певец заволновался:

— Светланочка нашлась? Она жива?

— С вами обо всем поговорят на месте, — вежливо, мягким тоном попытался успокоить его Хитров. — А сейчас собирайтесь, пожалуйста.

Пущин быстро оделся и с какой-то надеждой и одновременно тревогой в глазах вышел из квартиры.

— Я готов, Поехали.

Сглотнул слюну и добавил:

— Быстрее.

Сыщики переглянулись, словно говоря:

— Либо он актёр хороший, либо действительно ждёт встречи с женой.

Анатолий уже час сидел в кабинете Мазура и не понимал, почему его здесь столько времени мурыжат и ничего не говорят о жене. Наконец дверь открылась, и в неё ввели Федулова Леонида, его сына, водителя микроавтобуса и «громилу», выполняющего на ранках роль «смотрящего» за «рабами». Певец встретился взглядом с этим «громилой».

— Брат, ты, почему в наручниках? Что случилось?

Тот молчал.

— В чём вы его обвиняете? — обратился Анатолий к Мазуру.

Опер встал и вышел в коридор. Через минуту вернулся, пропуская вперёд Светлану Веселову.

— Светочка, — бросился к ней певец, схватил её в охапку и прижал к себе.

На лице его жены не дрогнул ни один мускул. Потухшие глаза ничего не выражали. Руки висели, как плети. Обнимать мужа она не собиралась. Радости от встречи с ним не испытывала.

Зато глаза «громилы» были готовы вылезти из орбит. Он был в смятении.

— Дорогая моя, — причитал певец, — где ты столько времени пропадала? Я уже почти потерял надежду увидеть тебя вновь.

Но Светлана молчала. Она была уверена, что всё, что с ней случилось, произошло по просьбе её мужа. Поэтому считала, что бессмысленно и унизительно вступать с ним в разговор. Женщина нутром чувствовала, что здесь разворачивается актёрское действие.

— Жаль, что не в оперном исполнении, — усмехнулась она про себя.

— Где вы её нашли? — обратился Анатолий к Мазуру.

— А вы разве не знаете, где она находилась всё это время, и что с ней происходило? — с иронией спросил Андрей Иванович.

Певец опешил.

— А я должен был это знать?

— Ну, если вашу жену содержали на вашей даче и эксплуатировали, как рабыню, заставляя побираться на рынках соседних городов, значит, вам это было известно, — ошарашил его Мазур.

Пущин перевёл взгляд на «громилу».

— О чём это он говорит?

— Толик, прости, я не знал, что она твоя жена, — взмолился «громила». — Мне её привезли вот эти двое, — указал он подбородком на Федулова Леонида и его сына, — сказали, что подобрали её пьяную, почти голую. Ты не поверишь, но она и на самом деле была сильно пьяной в одном платье, без обуви и нижнего белья. Её нельзя было отличить от бомжихи.

Анатолия затрясло.

— Она с горя запила! — взревел певец. — Понимаешь? А вы, подонки, воспользовались этим горем и решили совсем женщину добить! Шайка разбойников!

— Анатолий Андреевич, вам было известно, что в вашем дачном доме содержат группу «рабов» и заставляют их просить деньги в общественных местах? — теперь уже официально спросил его сотрудник милиции.

Певец сжал кулаки.

— Скажи, что это не правда! — процедил он сквозь зубы, обращаясь к брату.

— Правда, — виноватым голосом подтвердил тот.