Людовик XIV. Слава и испытания
Шрифт:
Госпожа Гийон осуждена
В мае 1693 года епископ Шартра, монсеньор Годе де Маре, являющийся духовным наставником учебного заведения в Сен-Сире, с ужасом открывает, сколь губительные последствия произвела на его воспитанниц доктрина госпожи Гийон. Монсеньор бьет тревогу. Король, обеспокоенный сообщением епископа, велит госпоже де Мелтенон порвать все связи с госпожой Гийон. В период с июля 1694 года по март 1695 года в Исси, втайне от всех, собирается комиссия, в которую входят Боссюэ, монсеньор де Ноай, епископ Шалона, и аббат Тронсон, настоятель Сен-Сюльпис. Комиссия осуждает доктрину госпожи Гийон. Однако аббат Фенелон, жестоко разочарованный тем, что его назначили архиепископом в далекий диоцез Камбре (а не в Парижский, как он надеялся), всеми силами пытается смягчить действие приговора, который направлен лишьна мистическую доктрину проповедницы. Госпожа Гийон тем временем усугубляет свое нелегкое положение, продолжая переписываться с отцом Лакомбом, заключенным в Лурде. Последовательница квиетизма арестована и заключена в Венсеннском замке. Людовик XIV изливает свое негодование на госпожу Ментенон: именно она
Фенелон и Боссюэ
С этого времени все придворное общество, в том числе и госпожа де Ментенон, ожесточенно нападает на архиепископа Камбре. В январе 1697 года он издает «Объяснение основных изречений святых», предохраняющее разумную мистическую доктрину от квиетизма. Боссюэ тем не менее усматривает в его рассуждениях ересь. Между двумя силами Церкви — Боссюэ и Фенежжом, «Орлом из Мо» и «Лебедем «из Камбре» — начинается беспощадная борьба, порождающая шквал полемических выступлений и диффамаций. Галликане поддерживают первого из них, тогда как иезуиты встают на сторону второго, сближаясь с ним в ультрамонтанстве. Людовик XIV отсылает Фенелона в Камбре и требует от Иннокентия XII осуждения «Объяснения основных изречений святых». Понтифик же довольствуется тем, что осуждает в своем бреве некоторые положения Фенелона, подумывая о том, как бы рукоположить автора «Объяснений» в кардинальский сан. Появление в 1699 году фенелоновского «Телемака» ничего не меняет. Король велит изъять эту книгу из обращения, видя в ней скрытую критику его манеры правления. «Господин архиепископ Камбре, — говорит он, — самый химерический из лучших умов моего королевства».
Огонь критики
В этот нелегкий период к затруднениям, вызванным борьбой с квиетизмом, добавляется критика экономического и политического образа правления государства. При дворе вновь возникает старое аристократическое течение. В экономической сфере слышатся обвинения в адрес кольберовского меркантилизма. Так, в своей книге «Большое историческое и политическое сокровище торгового процветания голландцев» (1694) монсеньор Пьер-Даниэль Гюэ обрушивается с резкой критикой на государственное регулирование экономики, предлагая обратиться к успешному опыту Голландии. Маркиз де Белеба, в свою очередь, защищает свободу торговли, тогда как шотландец Джон Лоу в 1707 году предлагает создать для погашения государственного долга денежную систему, основанную не на золоте, а на природных богатствах. Настоящим либеральным духом пропитан «Детальный обзор Франции» (1695), написанный Пьером Лепезаном де Буажильбером, главным наместником полиции в судебном округе Руана. Критикуя непосильную тяжесть косвенных налогов и корпоративной системы, приносящей торговле лишь вред, он ратует за свободную конкуренцию и свободную торговлю зерном. Буажильбера можно смело считать основоположником доктрин, развитых в XVIII веке физиократами.
Вобан
Неутомимый труженик и мыслитель, Себастьен Лепретр де Вобан является одним из тех людей, кто лучше всех знает свое государство. Этот опытный человек по-прежнему прямолинеен и говорит правду в глаза. В 1689 году он открыто критикует «эдикт Фонтенбло», настойчиво требуя возврата Нантского эдикта. Как и Фенелон, он сокрушается о власти капитала над дворянством, но отказывается доверить его представителям какую-либо политическую роль. Он не может примириться и с изменениями в структуре министерств и управлений, произошедшими после смерти Лувуа. Сторонник крепких границ, Вобан — галликанец и по природе своей антиклерикал. На его счету 118 восстановленных крепостей и цитаделей, 33 возведенных укрепления и 53 осады. В 1703 году король назначает его маршалом Франции, а в 1705 году жалует ему звание кавалера ордена Святого Духа. Выдающийся инженер и большой специалист в области осадной войны, Вобан — признанный архитектор, экономист, статистик, агроном, а также автор множества воспоминаний. Это новый человек, который стремится к рациональной организации государства и общества, не закрывая при этом глаза на страдания народа. В определенном смысле идеи Вобана указывают на просвещенный деспотизм. Его «Проект королевской десятины», анонимно опубликованный в 1707 году, незадолго до его смерти, осужден закрытым советом, члены которого усмотрели в нем «многое, что прямо противоположно строю и обычаям королевства».
«Проект королевской десятины»
Вдохновленный работами экономиста Буажильбера и трудами отца Леконта о Китае, в своей книге Вобан указывает на нищету, царящую среди «простого люда». Оставляя в стороне такие факторы, как климатические катаклизмы или кризисы в сфере продовольствия, он возлагает ответственность за народное обнищание на налоговую систему: корень бед, по его мнению, кроется в несправедливом распределении налогов (тальи), непереносимой тяжести косвенного налогообложения, архаичных габелях и Енутренних таможенных пошлинах. Решение проблемы Вобан видит в замене большей части налоговых пошлин единым налогом, «королевской десятиной», которой пропорционально облагались бы все доходы (ренты, жалованья, пенсии, земельные доходы…); с земельных ресурсов новый налог взимался бы натурой. Однако этот продуманный, смелый и рациональный проект задевает интересы слишком большого числа людей, у него нет ни малейшего шанса быть изученным и еще менее — быть принятым, ибо он угрожает налоговому капитализму откупщиков и заимодавцев.
Личная жизнь короля
Существует распространенное мнение о том, что Людовик XIV постоянно находился на виду, в результате чего он был начисто лишен личной жизни. Это ошибочное суждение: король, обладавший сильным, но замкнутым и скрытным характером, всегда приберегал для себя и личное время, и личное пространство.
Тайный брак
30 июля 1683 года, вернувшись из путешествия,
королева Мария-Тереза умирает от абсцесса, образовавшегося под левой рукой. Король — скорее в порыве умиления, нежели скорби — восклицает: «Это единственное огорчение, которое она мне доставила!» Сердце королевы похоронили в Валь-де-Грасе, а тело было предано земле в усыпальнице Сен-Дени. Двор быстро забыл об этой маленькой незаметной испанке, глубоко набожной и доброй, но боязливой и безликой, которая так и не сумела найти свое место при дворе. Почему бы не заменить ее госпожой де Ментенон, сдержанной хранительницей гардероба и драгоценностей Дофины, с которой король уже долгое время находится в связи? Конечно, этот брак будет тайным, поскольку Франсуаза д'Обинье, вдова бурлескного развратного поэта, не принадлежит к кругу родовитых дворянских семей. Такое решение вполне устраивает Боссюэ, отца Лашеза, исповедника короля, и монсеньора де Арле де Шанваллона, архиепископа Парижского, к тому же сама госпожа де Ментенон не имеет ничего против того, чтобы стать богомолкой. Так рождается «благочестивый заговор». Людовик XIV, немного поколебавшись, дает свое согласие. Его тайный брак с госпожой де Ментенон состоялся в Версале, без сомнения, в ночь с 9 на 10 октября 1683 года.Здоровье короля
Время идет. Король стареет. В 57 лет он «распускает себя, — пишет принцесса Пфальцская, — и слабеет. Он кажется толстым и старым, он словно уменьшился в росте. Его лицо изменилось; его с трудом можно узнать; с каждым днем у него прибавляется все больше морщин». Несмотря на крепкое телосложение, у короля слабое здоровье, о чем свидетельствуют дневники трех из его медиков, Антуана Валло, Антуана д'Акена и Ги-Крессана Фагона. В молодости Людовик перенес ветряную оспу, скарлатину, корь, гонорею, чесотку, экзему… Но былые горести забыты. С двадцати пяти лет его желудок испорчен. Король без ума от зеленого горошка и артишоков, выращенных на огороде Версаля, он приходит в восторг от рыбы, мяса и птицы, от утиных язычков и сладкого телячьего мяса, от супов и овощей с пряностями. Он поглощает фрукты, бисквиты, варенья, пирожные и прочие лакомства… Все это изобилие исчезает в королевском чреве, как в бездонной бочке. Слабость, гурманство? Да, без сомнения, но это еще и воистину королевская манера демонстрировать свою силу и не считаться с природой. А она мстит. Король страдает от «поносов» (диареи) — за день ему приходится побывать в уборной семь-восемь раз — недомоганий, головокружений, приливов крови к лицу, ночных кошмаров, сильных мигреней и приступов подагры.
Физическая энергия
Физическое здоровье короля ухудшается. В 1685 году у него остается только один зуб в верхней челюсти, нижняя челюсть сгнила полностью. Практикующие врачи по ошибке вырвали ему часть нёба — в результате король не может выпить ни капли без того, чтобы выпитое не вытекало из его носа! Следует как можно скорее прижечь рану, которая спровоцировала некроз кости, вызывающий «трупный запах», — Людовик XIV стойко выдерживает четырнадцать прижиганий, сделанных его главным хирургом. Правитель пытается утаить свои слабости: престиж «величайшего короля в мире», как и его крепкий физический облик, не позволяет Людовику выглядеть человеком, ослабевшим от страданий. В 1686 году при удалении фистулы из ануса он превозмогает нестерпимую боль, лишь вздыхая: «Боже мой, боже мой!»
Потребность отвлечься
В узком кругу своих приближенных король по-прежнему прост и общителен. В его речах, обращенных к друзьям, нет притворства и аффектации, к нему можно свободно обратиться с вопросом или репликой. Своей дружбой он одаривает немногих, не обращая при этом внимания на ранг или должность: его друзьями могут быть камердинеры Бонтан, Блуэн и Ниерт, президент де Периньи, секретарь-имитатор королевского почерка Туссен Роз, архитектор Жюль Ардуэнмансар или герцог де Ларошфуко (сын мемуариста-фрондера)… Он любит общаться с артистами и литераторами — Люлли, Пеллиссоном, Расином, Мольером: Людовик умеет проявить заботу об их интересах. Однако дружеские чувства не избавляют его от мелочности или злопамятства. Хотя он по-прежнему остается чувствительным, эмоциональным и неуверенным (новые лица приводят его в беспокойство), он уже давно научился владеть собой, выказывая удивительное хладнокровие, которое приводив в восторг его подчиненных.
«Таинственный сад» короля
Несмотря на подавляющую ответственность королевской должности, несмотря на любовь Людовика XIV к «ремеслу короля», он стремится выкроить время и для своей личной жизни. У него есть свой «таинственный сад»! В Версале по его приказанию сооружают маленькую комнату, в которой хранятся его персональные коллекции предметов искусства, рисунки, эстампы, подарки, медали, картины (больше всего он восхищается работами Франческо Альбани). Лишь немногим выпадает честь посещать эти покои. Вопреки распространенной идее, Людовика XIV нельзя назвать страстным поклонником большого общества и больших увеселений. Он любит удалиться от шумной версальской толпы, укрываясь от нее либо в Марли, рядом с Лувесьенном, либо в Большом Трианоне, где он предается игре в бильярд, одному из своих любимых развлечений. С возрастом Людовик XIV все меньше переезжает с места на место, все чаще остается в своих покоях в компании госпожи Ментенон — иными словами, все глубже погружается в рутинную жизнь.
Марли
«Король, — пишет Сен-Симон, — покинувший развлечения и толпу, убеждает себя, что порой он хотел бы какой-нибудь малости и уединения». Малость и уединение: для Великого Короля подобные понятия относительны! Королевский павильон, построенный Жюлем Ардуэном-Мансаром в период с 1679 по 1686 год, имеет вид элегантного замка, стоящего посреди узорных клумб, бассейнов и каскадов, которые окружены двенадцатью павильонами (в каждом по три-четыре комнаты), посвященными двенадцати божествам, месяцам года. Оковы церемониала в этом замке спадают, но в Марли являются лишь по персональному приглашению, превратившемуся в особую привилегию. «Сир, Марли!» — молят короля придворные, жаждущие оказаться в его узком кругу… Замок будет разрушен во время Великой французской революции.