Люси Салливан выходит замуж

Мне казалось, что я провела целое тысячелетие, чувствуя себя то излишне бросающейся в глаза, то абсолютно невидимой.

Наконец в просвет между толпами людей я заметила Шарлотту, и сердце мое радостно забилось. Я широко улыбнулась ей и крикнула, что сейчас к ней подойду. Но она еле заметно, но тем не менее очень решительно качнула головой. Она как раз разговаривала с молодым человеком.

Мне оставалось только стоять и по-идиотски ухмыляться. К счастью, спустя вечность или две я придумала, чем можно было занять себя. Я ведь могла положить пиво в холодильник! Наличие цели и смысла в моей жизни привело меня в восторг. Я тоже могла приносить пользу, пусть небольшую.

Трепеща от чувства собственной полезности, я пробилась сквозь толпы народа в холле и сквозь еще более плотные толпы народа на кухне и поставила четыре банки пива в холодильник. С двумя оставшимися банками в руках я направилась в гостиную, где, судя по звукам, происходило что-то очень интересное. Но я даже не успела выйти из кухни.

Я встретила его.

Глава восемнадцатая

В последующие месяцы я проигрывала эту сцену так часто, что теперь могу вспомнить весь тот вечер в мельчайших подробностях.

Я выходила из кухни, когда услышала восхищенный мужской голос:

— Остановись, видение из золота! Богиня. Истинная богиня.

Естественно, я продолжала толкаться и пихаться, пробивая себе путь к выходу, так как кроме золотистого платья на мне был надет и мой хорошо пошитый комплекс неполноценности, и поэтому я ни на секунду не поверила, что это меня называют богиней.

— И не просто богиня, — говорил голос, — а моя любимая богиня — богиня «Гиннесса»!

Это замечание насчет «Гиннесса» пробило стену моей скромности, я обернулась и увидела, что возле холодильника стоит молодой человек. В этом, разумеется, не было ничего необычного, ведь это же вечеринка, и дом полон людей, и среди них вполне возможно встретить мужчину, стоящего возле холодильника.

Молодой человек выглядел красавцем: у него были довольно длинные темные волнистые волосы и яркие зеленые (слегка покрасневшие) глаза. Он улыбался мне, как будто мы были знакомы тысячу лет, что меня очень устраивало.

— Привет, — он кивнул мне дружески и одновременно вежливо.

Наши глаза встретились, и у меня возникло престранное ощущение, как будто я тоже знала его уже тысячу лет. Я смотрела на него не отрываясь, хотя знала, что веду себя грубо. Горячая волна смущения окатила меня, и в то же время я была заинтригована: я отлично понимала, что никогда раньше не встречала его, однако мне казалось, что мы знакомы. Что-то в его облике было очень знакомо мне, но что именно, тогда я не могла сообразить.

— Что тебя так задержало? — спросил он жизнерадостно. — Я ждал тебя.

— Меня? — нервно сглотнула я. В голове моей возникла сумятица. «Что происходит? — недоумевала я. — Кто он такой? Что за странное чувство близости, вспыхнувшее между нами?»

— О да, — ответил он. — Я возжелал прекрасную девушку с банкой «Гиннесса» в руках, и вот ты явилась.

— А.

Последовала пауза, на протяжении которой он все так же стоял, прислонившись к стенке холодильника, и, похоже, не находил ничего странного в нашем разговоре.

— И давно ты ждал? — спросила я. Такой же вопрос я задала бы, если бы мне пришлось разговаривать с незнакомцем на автобусной остановке.

— Большую часть последних девятисот лет, — вздохнул он.

— Девятисот лет? — переспросила я, подняв брови. — Но девятьсот лет назад еще не изобрели банки пива «Гиннесс».

— Вот именно! — воскликнул он. — Вот именно! Бог свидетель, как грустно мне было. Мне пришлось дожидаться, пока их изобретут, и это было так скучно! Вот если бы я мечтал о горшочке меда и кувшине эля, нам с тобой не пришлось бы так мучиться.

— И все это время ты провел здесь? — спросила я.

— Почти, — ответил он. — Иногда я стоял вон там, — указал он на пол примерно в футе от себя. — Но по большей части я стоял здесь.

Я улыбнулась — меня совершенно очаровал он сам и его сказки. Он был именно таким юношей, какие мне нравились: не скучный зануда, а изобретательный, забавный и такой милый!

— Я ждал тебя так долго, что теперь не могу поверить, что ты наконец пришла. Ты настоящая? — спросил он. — Или это разыгралось мое воображение, изголодавшееся по «Гиннессу»?

— О, я абсолютно настоящая, — заверила я его. Хотя сама не была в этом так уж уверена. И так же не была уверена в том, что он был настоящим.

— Я хочу, чтобы ты была настоящей, и ты говоришь мне, что ты настоящая, но мне это может только казаться. Все это так сложно — ты понимаешь меня?

— Понимаю, — серьезно подтвердила я. Он меня околдовал.

— Можно мне получить банку «Гиннесса»? — спросил он.

— Ой, не знаю, — испуганно пискнула я, забыв на минуту, что околдована.

— Девятьсот лет, — напомнил он мне мягко.

— Да, я знаю, — кивнула я, — но это пиво Дэниела. Он заплатил за него и хотел угостить меня… Ну ладно. На, держи.

— Может, заплатил за него Доналд, но предназначалось оно мне, — сообщил он мне конфиденциально, и я почему-то поверила ему. — Доналд и сам бы захотел мне его отдать, — продолжал незнакомец, принимая из моих рук банку пива.

— Дэниел, — рассеянно поправила я его и посмотрела в сторону холла. Там я разглядела головы Карен и Дэниела, склоненные друг к другу. Непохоже было, чтобы в данный момент пиво очень волновало Дэниела.

— Может, ты и прав, — согласилась я.

— Есть только одна проблема, — сказал юноша.

— Какая?

— Видишь ли, если ты — лишь мое воображение, тогда, по определению, твое пиво тоже будет воображаемым. А воображаемый «Гиннесс» и вполовину не так хорош, как настоящий.

Он говорил с еле заметным, очень лиричным и приятным акцентом. Мне этот акцент показался очень знакомым, но я никак не могла вспомнить, где я раньше могла его слышать.

Молодой человек открыл банку и вылил ее содержимое себе в горло. Он выпил все единым залпом. Должна признаться, что на меня это произвело впечатление! Немногие люди смогли бы повторить такой трюк. Лично я видела еще только одного человека, способного на это: моего отца.

Я была в восхищении от этого мужчины-ребенка, кем бы он ни был.

— М-м-м, — задумчиво произнес он, глядя на пустую банку. — Трудно сказать. Это пиво похоже на настоящее, но, с другой стороны, я мог и вообразить его себе.

— Вот, — сказала я, протягивая ему вторую банку. — Это настоящее, обещаю.

— Почему-то я доверяю тебе. — И он взял вторую банку и повторил представление.

— Знаешь, — медленно проговорил он, вытирая рот ладонью, — пожалуй, ты была права. А если «Гиннесс» настоящий, то и ты тоже настоящая.