Лжец великолепный

— Дейдра, чёрт тебя подери! — Алекс перешёл на крик. — Куда опять пропала? Не вижу тебя на экране! Ты в шлюзе?

Я сдалась. Не знаю, что нашло на меня — то ли поверила беглецу, то ли сказалась природная женская сердобольность, то ли пресловутая симпатия к плохим парням. Взяла себя в руки и сдержанно произнесла:

— Успокойся! Я в шлюзе. Выживших нет.

— Проклятье! А сколько их там всего? — не унимался Алекс.

— Двое, оба мертвы. Я выхожу из шлюза. Немного запачкалась, нужно отмыться. Буду в диспетчерской через пять минут. Конец связи.

Я выключила видеофон, взяла беглеца за руку и потащила его за собой по коридору.

Быстро! Бежать!

Вход в генераторную. Нам не сюда. Левее, нужно держаться левой стены… Два пролёта, шагов тридцать и вниз…

Что я делаю? Совсем рехнулась…

Сзади тяжёлые шаги парня. Ранен, да ещё и скафандр килограмм сорок весит — нелегко ему, дыхание хриплое, часто кашляет. Кашель низкий, глухой. Шлем в руках — молодец, что не бросил — явная улика. Сообразительный…

Нашёл в себе мудрость не задавать лишних вопросов и не рассыпаться в благодарностях. Было очень кстати, ибо не время сейчас, да и занята я, сосредоточена на другом: вспоминала, где именно находятся мёртвые зоны — места, не попадающие под обзор видеокамер.

Теперь направо, короткий коридорчик, тут проскочим незамеченными... Самая дурацкая камера на «Ксении» — расположена под потолком, направлена вверх, давно руки чешутся поправить. Как удачно, что не сделала этого раньше… Перегородка отъезжает в сторону, но останавливается на полпути. Заела, стало быть, Грэг ещё не отремонтировал. Как ему всё успеть?..

Протиснулись. Сейчас лестница рядом с блоком очистки воды, три ступени и прямо по коридору, по правой стене, немного пригнуться…

Уже поздно идти назад, мне ничего не исправить. До конца, до финиша. Будь что будет…

Беглец запнулся и чуть было не растянулся по полу. Я поддержала его, помогла поймать равновесие. Остановились на пять секунд, отдышались. Дальше! Пригнуться, ниже, ещё ниже…

Повезло, что я — связист, самолично слежу за состоянием систем наблюдения и хорошо ориентируюсь в их расположении. Оставалось надеяться, что никого не встретим в коридорах «Ксении»: в столь поздний час это вполне возможно, разумеется, при условии, что Алекс ещё никого не поднял из кровати.

Жилой блок. Почти пришли.

— Ногами не топать, — приказала я. — Как можно меньше шума.

Шесть дверей, потом моя. Не заперто — забыла, да и какой смысл? Проскользнули внутрь. Осторожно прикрыла дверь. Застыли в нелепых позах, переводя дух.

— Зачем я это сделала? — прошептала, прислонилась к двери и без сил сползла вниз.

Беглец не решался дать волю чувствам, стоял напряжённый, прислушиваясь к окружающей обстановке. Через минуту осмелел, положил шлем на пол, присел.

— Не знаю, — сказал он, — видимо, вы мне поверили. Иначе, зачем бы это делали?

Нет, он не говорил, он почти пел, мурлыкал как кот. Чеширский кот и есть.

— Мне нужно идти, возвращаться в диспетчерский пункт, — сказала я через некоторое время. — Могут заподозрить неладное.

Парень кивнул в ответ.

— Закрою тебя на замок. Попробуй только вякнуть или повести себя излишне шумно — не задумываясь, сдам тебя полиции!

Глава 9. Дрожь

Времени адекватно проанализировать ситуацию не было. Составить маломальский план действий, продумать защиту — тоже. Поэтому приходится довольствоваться полумерами — такими, как махинации с видеозаписями.

Мы засветились внутри «Корвета», также существовало несколько кадров, на которых запечатлён наш выход из катера. В тот момент Алекс, по всей видимости, ещё не пришёл в диспетчерский пункт, либо не наблюдал за трансляцией с камеры, но в архиве запись сохранилась, как раз её и хотели бы просмотреть полицейские.

К счастью, камеры наблюдения — целиком и полностью в моём ведении. Весь фокус сводится к демонстрации того, что не вызовет подозрений в мой адрес, и утаивании моментов, содержащих компромат.

Не представляю себе, как, но кажется, получается. Даже после третьего просмотра докопаться практически не до чего. Хватает хладнокровия и самообладания, хоть и мурашки по телу. Жуть. Трясёт. Вдруг что-то не учла и не предусмотрела…

— Вот тут, — заметил майор — видимо, старший из экипажа полицейского катера, — остановите, пожалуйста.

Щёлкнула по клавише.

Напряжённо вглядываюсь в экран. Картинка: я протискиваюсь внутрь «Корвета», в полутьму. Удачный ракурс — выжившего беглеца не видно, его заслоняет люк. Едва можно разобрать лишь ногу, да и то не явно, сойдёт за деталь интерьера.

Неужели заметили? Почему майор попросил остановить? Сердце заколотилось в бешеном ритме, руки задрожали.

— Обратите внимание на хронометраж, — пояснил майор, после чего распорядился: — Дальше.

Кажется, пронесло. И всё же непонятно, что его так заинтересовало?

Вновь запустила ролик. Мы просмотрели отрезок, в котором я совершаю ряд нелепых телодвижений, а потом и вовсе исчезаю из кадра. Вроде бы, всё ровно, ничего подозрительного.

— Стоп! — скомандовал майор и обернулся в мою сторону. Белёсо-голубые, ничего не выражающие, прозрачные глаза смерили меня с головы до ног. Лысое темя покрылось морщинами. — Простите, не могу запомнить, как вас зовут, — сказал майор, ища взглядом нашивку с именем и фамилией на моей блузке.

Не вынесла, опустила глаза, сделала вид, что разглядываю блузу. Действительно, нашивки нет: это новая блузка, ещё не успела пришить.

— Дейдра, — с трудом ответила я.

— Да, Дейдра, — вспомнил майор. — Замечательное имя, постараюсь не забыть. Так вот, Дейдра, вы находились внутри катера больше пяти минут, и на видео не разобрать, чем вы там занимались. — Майор неприятно осклабился. — Хотелось бы узнать — что вы там делали?

«Бриллианты искала», — чуть не ляпнула я. Надо же — ещё и шутить способна. Или это от отчаяния? Похоже на истерику.

— Пыталась открыть аварийный люк, — ответила я более спокойным голосом. Помогла заранее придуманная отговорка. — Непростое занятие. Тяжёлый, к тому же заклинило.

— А почему вы решили выйти через аварийный люк? Ведь основной был открыт. — Майор точно мнил себя великим сыщиком, который припёр к стене изворотливого негодяя. Не хватает только направить яркий свет мне в лицо. А мог бы — возле него подходящая для этой цели настольная лампа.

— Мне стало дурно, — я поморщилась, — даже вспоминать не хочется. Вы же осматривали катер, видели, что там. Возле основного люка находится тело, которое… Словом, там всё в крови и в… — Я прикрыла рот рукой, борясь с неприятными позывами.