Лживая птица счастья

С видом королевы, находящейся в изгнании, девушка улыбнулась ей и вежливо ответила: — Спасибо, Соня. Я рада, что ты находишь мой вкус безупречным. Видишь ли, в течение года у меня был строгий учитель. Он быстро научил меня разбираться в одежде и не только в ней одной. Неудивительно, что ты не узнаешь модельера, поскольку это эрейское платье. О, я нарушаю правила приличия! — спохватилась она. — Слишком много говорить за столом, да ещё о себе любимой — выглядит крайне некрасиво с моей стороны. Друзья, чувствуйте себя как дома!

В дальнейшем вежливый выверенный тон девушки живо напомнил Ивану салонных львиц на великосветских приемах, на которые его таскала жена, но он решил воздержаться от комментариев.

После первой перемены блюд, Мари первой нарушила неловкое молчание, воцарившееся за столом.

— Иван, что за вселенская печаль на твоем лице, и почему ты замолчал? Что-то не так?.. Друзья, простите меня за неприличную настойчивость, у вас что-то случилось? Может, я могу вам чем-то помочь?

Подняв на неё синие печальные глаза, Иван до тех пор вглядывался в лицо своей подруги, пока та не покраснела под его испытующим взглядом. Напряженно выпрямившись, девушка опустила ресницы. Тогда он медленно произнес:

— Да вот всё думаю: сначала дать Нику в глаз, а потом спросить, что он с тобой сделал. Или спросить и потом как следует стукнуть в тот же глаз… эх, Машка, жаль мне тебя! И как только он смог сломать тебя за такое короткое время?

Не поднимая глаз, девушка тихо сказала:

— Ты ошибаешься, Иван. Ник не сделал мне ничего плохого. Наоборот, теперь я умею многое из того, что мне раньше и не снилось. Вот попробуй пробить мой ментальный щит!

Иван испытующе посмотрел в её заблестевшие глаза и отрицательно покачал головой.

— Я тебе не враг, Мари, чтобы испытывать на прочность твой щит.

Смутившись, девушка снова опустила голову и долго молчала. Затем она подняла на друзей совершенно сухие глаза и вежливым тоном сказала:

— Простите, я отвлеклась, что непростительно для хозяйки дома. Иван, Соня, давайте ваши тарелки, я положу вам специально для вас приготовленное кушанье. Поверьте, я очень старалась и, мне кажется, получилось неплохо…

Поражённо посмотрев на подругу, Соня воскликнула:

— Мари, ты хочешь сказать, что все это сама приготовила? Да ты же из готовки только кофе в чашку умела наливать!

Последовавшая реакция девушки заставила заскрипеть Ивана зубами. Мари почему-то испуганно посмотрела на него и осторожно произнесла:

— Мой ра… Иван, я всё пробовала. По-моему, получилось вполне съедобно. Честное слово, тебе понравится, я очень старалась угодить твоим вкусам…

Словно очнувшись, девушка провела по безупречно уложенным волосам и, жалко улыбнувшись друзьям, снова опустила голову. За столом повисла очередная неловкая пауза.

— Простите, я еще не привыкла к новой обстановке. Не обращайте на меня внимания. Сонечка, тебе положить ещё греческого салата? — спокойно произнесла Мари, поднимая голову и твердо глядя на друзей.

На её лице застыло такое ледяное высокомерное выражение, совершенно не располагающее к какому-либо участию, что Соня застыла с изумлённо приоткрытым ртом. Её ступор длился до тех пор, пока Иван не толкнул жену под столом и она, растерянно улыбаясь, поспешно протянула свою тарелку. Мари невозмутимо положила ей салат и, передавая обратно, одарила подругу вежливой великосветской улыбкой.

Друзья с тяжелым чувством наблюдали за девушкой, всячески пытаясь создать за столом непринужденную обстановку, но все было напрасно. Мари окончательно замкнулась в себе, боясь допустить очередную промашку, и вела с ними беседы только на отвлеченные темы.

Весь вечер Иван бросал на девушку сумрачно-внимательные взгляды. Он крайне неловко чувствовал себя за столом, из-за того, что по отношению к нему Мари вела себя совсем неадекватно. Она неосознанно всячески стремилась ему угодить. Как-то раз Ивану вдруг показалось, что девушка, нечаянно уронив один из приборов, дернулась упасть перед ним на колени и сдержала свой порыв только огромным усилием воли. Он украдкой глянул на жену, и та расстроено передернула плечами. С ужасом Иван понял, что не ему одному так показалось.

Правда, после ужина обстановка несколько нормализовалась, и Мари слегка оттаяла. Как встарь, она весело смеялась над забавными историями, которые рассказывал Иван. К нему в отдел аналитики всегда поступало много нелепой и забавной информации для обработки. Но в целом вечер получился крайне тяжелым. Как только позволили приличия, Ладожские засобирались домой, Иван что-то невнятно пробормотал насчет того, что завтра им рано на работу. А Сонечка, с жалостью посмотрев на подругу, твердо пообещала ей, что завтра после работы она обязательно зайдет к ней и они обстоятельно обо всём побеседуют. Внутренне Мари содрогнулась от инквизиторски-безапелляционного тона подруги, но улыбнулась ей широкой неискренней улыбкой и согласно кивнула головой.

Разговор по душам с пристрастным родителем, который остался недоволен новоприобретенными привычками дочери

Палевский появился почти глубокой ночью и при виде дочери, открывшей ему двери, просиял радостной улыбкой. Соскучившись, он вознамерился с ней поговорить, но она порывисто обняла его и, чмокнув в щёку, сразу же бросилась в кухню. Несколько озадаченный её поспешным бегством, Палевский пошел следом. Войдя в кухню, он бросил быстрый взгляд на сервированный к его приходу стол, и с удивлением воззрился на девушку, хлопочущую у плиты. «Такое чувство, что я вижу хозяйственную Аннабель, а не безалаберную Мари. Чтобы это значило?..»

— Милая, бог с ним! Не стоит так поздно разводить возню с полномасштабным ужином: что-то у меня нет аппетита. С твоего разрешения, я что-нибудь перехвачу по-быстрому и отправлюсь спать… — с улыбкой произнес Михаил.

Тут до него донесся запах готовящихся блюд и его рот мгновенно наполнился голодной слюной.

— О, нет! Беру свои слова обратно, оказывается, я голоден как волк. Господи, какой чудесный аромат! Детка, это мне не снится? Это точно ты там, у плиты?

— Мой руки, и садись за стол. Нечего ехидничать. Радоваться надо, что у тебя в доме появился приличный повар в моем лице. Судя по твоему осунувшемуся лицу, ты тут совсем одичал в одиночестве, и питаешься чёрт знает чем. Хоть бы экономку взял, чтобы она присматривала за тобой, — обернувшись, проворчала девушка, оживленно сияя тёмными глазами. — Подожди секунду, сейчас будет готово.

Палевский вымыл руки и, сев на любимое место, стал с любопытством наблюдать за дочерью. На первый взгляд, та вроде бы не очень изменилась. Та же встрепанная короткая прическа и привычные черные джинсы с темным топом, но…

Одежда девушки, дополненная изысканными украшениями, производила впечатление дорогого наряда, несмотря на кажущуюся простоту. Мари подошла ближе, и Михаил понял, что причёска у неё далеко не та же самая, не говоря уж об искусном макияже на лице и исходящем от неё общем ощущении ухоженности. «Ну, неплохо. Светский лоск идет девочке. В конце концов, ей давно пора было привести себя в порядок. Ай, да сынуля, ай, да подлец! Оказывается ты у нас эстет по натуре. Похоже, внешность бедной девочки не устраивала тебя в прежнем виде. И, как я погляжу, не только это…» Изящество скользящих движений Мари тоже не укрылось от его внимания. Слегка поколебавшись, Палевский коснулся ментала девушки и удивленно приподнял брови. «Вот это да! За год и такой прогресс — это просто немыслимо! Похоже, Ник вплотную озаботился renommИe [12] своей невесты… Не знаю, что и думать. Если всё хорошо, то почему Мари хандрит? Разберемся».

12

RenommИe (реноме) — с фр. яз. репутация