М 3

— Эй, есть кто живой?

Из барака ядрено пахнуло спертым теплом, запахом давно немытых тел, дымом и еще чем-то уж вовсе неопределяемым, но тоже не шибко приятным.

— Ну, чего молчим, кого ждем? Могу гранату кинуть, для ускорения мыслительного процесса.

— А сам-то из каких будешь? — осторожно осведомились изнутри.

Говоривший, судя по всему, тоже стоял за стеной, опасаясь показываться в дверном проеме.

— Да свой я, партизан, неужели не понятно? Или не слышите, что на станции творится? Короче, или выходите — или оставайтесь, коль так хорошо в плену у фрица живется! — слегка повысил голос старлей. — Некогда мне тут разговоры разговаривать, других дел полно! Ну?

Спустя пару секунд на пороге показался худющий боец в давным-давно потерявшем былой вид комбинезоне, насколько понимал морпех, то ли летном, то ли танковом. В руке он сжимал ржавый штык от трехлинейки. За спиной маячил еще один, с увесистым дрыном наперевес. Быстро оглядев Алексеева, пленный от неожиданности аж назад отступил:

— Товарищи, и взаправду наши! Выходите!..

Пленных оказалось десять человек. Все они попали к немцам в разное время и при разных обстоятельствах — было даже два танкиста и один летчик-истребитель в звании старшего сержанта, самолет которого сбили над Крымской еще в декабре прошлого года. На станции они, как верно угадал Степан, занимались восстановительными и подсобными работами — ремонтировали пути и подвижной состав в местной мастерской, занимались загрузкой-разгрузкой вагонов и платформ, помогали обслуживать и заправлять паровозы — и так далее, и тому подобное. Здесь же и жили, вот в этом самом бараке. Почему не пытались сбежать? Отчего же, некоторые очень даже пытались — раньше их было вдвое больше. И сбежали, убив караульного и уйдя в лес в надежде найти местных партизан. Из пяти беглецов живыми обратно вернулись только трое — сами же немцы и привезли. Вешать их не стали, хоть виселица в станице и имеется — на крохотной площади перед бывшим сельсоветом и клубом. Просто уложили на рельсы и медленно переехали паровозом, перед тем выстроив вдоль путей тех, кто на побег не решился. А затем расстреляли еще пятерых, по одному за каждого сбежавшего. Больше подобных попыток не было…

Обо всем этом успел вкратце рассказать Алексееву пилот, пока они бежали от потихоньку занимавшегося огнем барака — уходя, кто-то из красноармейцев опрокинул растопленную буржуйку, обрубая все пути назад. А заодно сообщил, что к побегу они все-таки готовились, дожидаясь, пока линия фронта подберется поближе (кое-какое представление о ситуации на фронте пленные имели, получая информацию от железнодорожников, с которыми удавалось переброситься несколькими фразами). И даже ухитрились спереть во время разгрузки одного из эшелонов парочку немецких карабинов, правда без патронов, которые прятали под полом барака и сейчас захватили с собой.

Больше ни о чем поговорить не удалось, поскольку они благополучно добрались до контрразведчика, уже начинающего понемногу нервничать — бой в станице и на станции разгорелся не на шутку, и было непонятно, насколько все серьезно, и чья вообще берет. Может, это партизаны добивают последних фашистов, а может — и наоборот, если что-то пошло не по плану, и в поселке оказалась вовсе не неполная рота румынской пехтуры, как предполагалось, а куда большие силы. Но канонада и на самом деле была знатная.

Оглядев выстроившихся неровной шеренгой запыхавшихся пленных, Шохин буркнул:

— Капитан государственной безопасности Шохин. Кто у вас старший?

— Я! — взволнованно ответил пилот, выступив вперед. — Старший сержант Федотов, двести сорок девятый ИАП двести семнадцатой авиадивизии, Закавказский фронт. Подбит во время воздушного боя, выбросился с парашютом, пытался лесами выйти к своим, но был ранен и попал в плен.

— Хорошо, — не дослушав, оборвал Сергей. — Подробно после доложите, некогда сейчас. Оружие у ваших бойцов имеется?

— Так точно, три карабина системы «Маузер» (доставшийся от караульного 98К передали пленным вместе с подсумками), патронов, правда, маловато, всего по пару обойм на ствол.

— Теперь еще и пулемет будет, забирайте, кто пользоваться обучен, — контрразведчик передал одному из красноармейцев ДП и переноску с дисками. — Слушай боевую задачу: разобраться с оружием, подготовиться к бою. Временно переходите под мое командование. Товарищ старший лейтенант, — последнее относилось уже к Алексееву. — Отойдем на два слова.

— Товарищ капитан госбезопасности, разрешите доложить? — неожиданно снова подал голос Федотов. — Это важно!

— Говори, — поморщился особист. — Только быстро.

— Так точно. Тот эшелон, что на запасных путях стоит — оружие в нем, целых два вагона. Если захватить, всех вооружить можно! Мы справимся, нам тут все подходы известны, с завязанными глазами пройдем. Жалко ведь бросать!

— А на платформах что? — не дожидаясь ответа контрразведчика, заинтересовался Степан.

Вопрос пилота нисколько не удивил:

— На платформах — три танка и артсамоход, горючим заправлены под завязку, я точно знаю. Боеприпасы, правда, отдельно везут, в том вагоне, что последний с хвоста поезда. Можно и их тоже захватить, мы с товарищами в полчаса из шпал разгрузочную рампу соорудим, не впервой. А танкисты среди нас имеются, в два счета управятся! Кстати, в поселке еще грузовики есть, штуки четыре, как раз вчера прибыли — на них как раз и должны оружие с боеприпасами перегрузить. Наверное, в сторону Новороссийска двинут, тут прямой ветки туда нет, только автодороги.

— Благодарю за информацию, сержант! Займитесь пока оружием, я сейчас, — скомандовал морпех, взглянув на Шохина. Капитан коротко дернул головой в сторону, мол, отойдем. Первым заговорил старлей:

— Серега, давай сначала я скажу, ладно? Ты мой план выслушал, и в целом с ним согласился, так? И то, что этот летун рассказал, очень даже удобно в него укладывается. С боеприпасами у партизан, насколько я понял, плоховато, почти все, что оставалось, забрали в рейд. А тут целых два вагона плюс бесплатный бонус в виде брони. Заманчиво, а?

— Заманчиво, — на удивление не стал спорить Шохин. — Вот только как ты себе это на практике-то представляешь? На станции бой, где конкретно находятся командиры отрядов, мы не в курсе. Как их искать, где? Мы ведь как с тобой планировали — перехватить отряд после операции, объяснить ситуацию, убедить. А сейчас что делать? Идти к эшелону? А ежели он уже заминирован, и вот-вот рванет?

— Так я потому и тороплюсь, чтобы поздно не оказалось! Короче, предложение такое: мы с Лешей и несколькими пленными сейчас сгоняем на станцию, законтачим с партизанами и разберемся с поездом. Если все грамотно срастется, подам сигнал, приведешь остальных, пусть вооружаются и помогают технику на грунт свести, если решим ее с собой брать. Ну, нормальный план?

— Нормальный?! — возмутился контрразведчик. — Старлей, да никакой это не план, а просто очередная авантюра!

— Авантюра, — покладисто согласился Степан. — А все то, что я раньше делал, разве не авантюрой было? Когда Кузьмину с три короба наврал, и бойцов к Мысхако вывел, или когда аэродром разгромил, в плен попал, но живым вернулся? Получилось же? Или все то, что я тебе про будущее рассказал, разве не авантюра? Да меня тут уже сто раз расстрелять могли, и Кузьмин, и фрицы, и даже ты! Но я жив, как видишь. Может, везение у меня такое, а может, просто еще не выполнил то, для чего меня в прошлое и закинули. Короче, Серега, давай, решай, время теряем.