М - 4

Именно эта фотка, яркая и эффектная, на весь срединный разворот, отчего-то и запомнилась больше других. Впереди танк Т-54 одного из первых выпусков, еще без эжектора на конце ствола (журнал оказался за семьдесят какой-то там год), следом по учебному полю движутся несколько БМП-1, за которыми, едва ли не обгоняя «бэхи», бегут, азартно пуляя холостыми патронами, помянутые мотострелки в шинелях и касках. Не слишком реально, понятно, поскольку за подобную атаку в полный рост местного ротного или комбата после подсчета потерь благополучно отправили бы под трибунал, зато выглядит впечатляюще, и подписи вполне соответствует. А что танк, мягко говоря, староват? Ну так секретность же, с которой в Союзе всегда перегибали палку. Журнал-то аж на семи языках издавался, широко распространяясь по всему свету — вдруг коварный супостат углядит на фото какой Совершенно Секретный Секрет, случайно попавший в кадр?..

Отчего Степан сейчас вспомнил об этом давным-давно канувшем в лету журнале? Да исключительно потому, что их нынешняя атака приблизительно так и выглядела. Не настолько картинно, разумеется, но в общем и целом достаточно похоже.

Впереди расстилалось достаточно широкое пространство, за полгода боев превращенное стараниями артиллерии противоборствующих сторон в безжизненный пустырь. Собственно, та самая передовая. Уцелевших зданий практически не осталось, одни каменные развалы не выше первого этажа, зато во множестве имелись траншеи и укрепленные огневые точки рубежа обороны, захваченные гитлеровцами в ходе утреннего наступления. Правда сейчас, после площадного накрытия корабельной РСЗО и прицельной работы стомиллиметровок А-190-01 и четырех «Гвоздик», огонь которых корректировали БПЛА и корабельные системы управления огнем, почти все из них молчали, представляя собой дымящиеся воронки. Обнаружилась и битая бронетехника, так что не обманул лейтенант Гавриленков, рассказывая, что броня у немцев имеется. Точнее, имелась в недавнем времени.

В бинокль Степан насчитал три танка и парочку знакомых по прошлым приключениям угловатых штурмгешутц, причем под понятие «подбитых», то бишь поврежденных и подлежащих возможному восстановлению, подходила лишь одна самоходка, которой близкий разрыв снес гусеницу и разворотил ходовую. Остальные панцеры были однозначно и без вариантов уничтожены прямыми попаданиями, представляя собой просто груды пылающего искореженного металла — артиллеристом старлей не являлся, но примерно представлял, что может сделать с танком осколочно-фугасный снаряд гаубичного калибра с последующей детонацией боекомплекта. Вывернутые едва ли не наизнанку корпуса, сорванные башни, разбросанные на десятки метров искореженные бронелисты и элементы ходовой… похоже, наводчики корабельных «соток» и 2С1 свой хлеб с маслом и прочей копченой колбаской кушали не зря. Да и сидящие на борту кораблей операторы дронов и СУО — тоже. Грамотно отработали, что уж тут, однозначный респект и прочая уважуха. Вот только вряд ли они все местное панцерваффе на ноль помножили, кто-то вполне мог и уцелеть, затаившись в руинах, так что расслабляться не то, что рано, но и смертельно опасно…

Однако пока три БМП, словно на той самой фотографии, осторожно перли вперед, огибая преграждавшие путь кирпичные развалы и поводя из стороны в сторону длинными хоботками тридцатимиллиметровых орудий. Спешившиеся морпехи вместе с бойцами НКВД топали следом. Не в полный рост и неприцельно пуляя в белый свет, как в копеечку, разумеется, а прикрываясь броней и передвигаясь короткими перебежками, от укрытия к укрытию. Первые метров сто удалось преодолеть вообще практически без стрельбы, лишь изредка вступая в короткие стычки с одиночными группами уцелевших фрицев с прочими румынами, причем последних оказалось значительно больше. Да и особого сопротивления еще не отошедшие от последствий сразу нескольких артналетов гитлеровцы не оказывали. Опять же, БМП сыграли свою роль — вид трех атакующих незнакомых танков, приземистых и ведущих автоматический огонь из башенных пушек, отнюдь не настраивал мамалыжников на боевой лад. Все незнакомое вообще пугает, а если оно еще и на гусеницах — тем более.

Вот только подвалы под разрушенными зданиями никуда не делись. И переждать там огневой налет, пусть даже с применением ракетного оружия, вполне реально. В чем, собственно, и убедились атакующие морпехи…

— Твою мать, — эмоционально сообщил Степан, отпихнув замешкавшегося Старостина под прикрытие широкой кормы бээмпэ, по броне которой, высекая неяркие искры и визгливо уходя в рикошет, тут же ударили пулеметные пули. Остальные торопливо попадали на землю, тоже отреагировав на внезапную опасность. Стараясь не отстать от неторопливо прущей вперед «бэхи», старлей быстро пересчитал своих бойцов: вроде все целы, никого не зацепило — уже хорошо.

Не дожидаясь приказа, наводчик-оператор довернул башню и открыл огонь, нащупывая цель — 2А42 ударила короткой очередью, следом еще одной. Закувыркались по броне дымящиеся гильзы, и превращенное в импровизированную амбразуру узкое подвальное окошко, в глубине которого пульсировал тусклый светлячок дульного пламени, полыхнуло вспышками разрывов, окутавшись дымом и пылью. Капец пулеметчику, можно даже не проверять, тридцатимиллиметровый осколочно-фугасный зажигательный снаряд с легкостью дырявит кирпичную стену или бетонную плиту межэтажного перекрытия. Да и с немецкими торпедными катерами неплохо расправляется, как показали недавние события. Там, правда, пушка совсем другая, зато снаряд по своим характеристикам практически такой же. Да и калибр совпадает, не говоря уж о прочем конечном эффекте.

— Командир, — подскочил Левчук. — Вон туда глянь, где труба порушенная, которую ты ориентиром назначил. Танк там, я успел заметить, прежде чем по нам пулеметчик долбанул.

— Ильич, не ошибаешься? — на несколько секунд высунувшись из-за кормы БМП, Алексеев взглянул в указанном направлении. Восьмикратный бинокль рывком приблизил картинку, однако никакого танка Степан не разглядел. — Не вижу ни фига. Точно? Или привиделось?

— Точно, старшой, — пожал плечами старшина. — Есть там панцер ихний, однозначно. Просто сейчас в обход вон той руины поехал, смотри, куда показываю. А как ее объедет, так в аккурат во фланг нам зайдет.

— Принял, — Алексеев выдернул рацию. — Танк какой был, не разглядел? Легкий или средний?

— Да точь-в-точь такой, на каком ты из ихнего тыла недавно прикатил. Не удивлюсь, ежели так и вовсе из той же самой части.

— Средний, значит, — кивнул Степан, выходя в эфир. — Совсем плохо. Для него наши «бэхи» на один укус, с любой дистанции спалит.

— Всей «броне», обнаружен вражеский танк. Удаление двести метров, правее двадцать ориентира «труба». «Коробочка-раз», доверни, встречай первой, «вторая», ускорься, бьешь в борт, прикрываешь «первую». Огонь бронебойными по ходовой, смотровым приборам, стволу. Работайте, прикроем огнем. «Тройке» не отвлекаться, сбросить скорость, держать левый фланг, продолжать атаку.

Старлей нашел взглядом Семенова, призывно махнув рукой:

— Слушаю, тарщ старший лейтенант? — отрапортовался подбежавший морпех.

— Бери с собой Гришку Иванова, и дуйте вон туда, видишь, где кусок стены торчит? Если «коробочки» фрицевский панцер не загасят, отработаете из РПГ. На полигоне ты даже из «Мухи» отличный результат показывал, а уж с «двадцать шестого»^[21] точно не смажешь, тут всего метров сто пятьдесят будет. Давайте, живенько. Отстреляетесь — и догоняйте, только аккуратно, кругом недобитых фрицев полно, сами только что видели.

— Не волнуйтесь, мы ваших бойцов прикроем, — подал голос сержант госбезопасности, как водится снова оказавшийся рядом. — Пусть спокойно работают.

— Добро, — не стал ни удивляться, ни спорить Степан — с чего б вдруг? Этим ребятам как раз-таки абсолютно невыгодно, чтобы погиб кто-то из «гостей из будущего». Хотя, о том, кто они на самом деле такие, ни Климкин, ни его бойцы, скорее всего, не в курсе — не тот уровень доступа к информации. Хотя, догадываются, понятно, что не все так просто, поскольку мозги имеются. — Тогда слушай еще одно задание. Вон ту трубу видишь? Верхушку ей снесло, но нижняя площадка уцелела, как и лестница к ней. Отправь-ка туда бойца поглазастей, с биноклем и ракетницей. Вдруг чего интересного углядит — сверху, наверняка, не только весь этот сектор как на ладони, но и шоссе просматривается. Световые сигналы мы обговорили. Только пусть особо не высовывается, укрыться там практически негде, а у фашистов тоже глаза есть.

И подумал при этом «беспилотники — это, конечно, пипец, как высокотехнологично и круто, вот только фрицевский танк отчего-то благополучно прошляпили. И фиг его разберет, чего еще не заметили. Так что энкавэдист с биноклем — оно как-то понадежней будет. Его б еще нормальной радиосвязью обеспечить, но чего нет, того нет».

— Сделаем, — коротко кивнул Климкин, о чем-то быстро переговорив со своими бойцами, двое из которых тут же рванули следом за морскими пехотинцами, а еще один, обменяв у сержанта свой вещмешок на чехол с биноклем, закинул за спину пистолет-пулемет и двинулся в обход ближайших руин в направлении полуразрушенной фабричной трубы…