Маара и Данн

— Главное различие между нами и хадронами в том, что они потребляют мак и коноплю, а мы нет, — подсказал Мерикс. Маара кивнула, а Мерикс повернулся к Иде и повторил: — Махонди не употребляют этих растений.

Все присутствующие тоже повернулись к Иде, которая заерзала и нервно улыбнулась.

— А ты, Кайра, показываешь дурной пример, — не по возрасту сурово отчеканил Мерикс.

— И всего-то попробовала разок-другой, — огрызнулась Кайра, стрельнув в него взглядом исподлобья.

— Больше не пробуй, — отрезала Кандас.

Ида не смогла сдержать слез, вскочила и выбежала из помещения. Веер свисал с ее руки, как сломанное крыло. Кайра сидела надувшись и глядя в пол перед собой. Не похоже, что она ощущала себя виноватой.

На следующий день Маара вышла во двор к женщинам, занимающимся растениями, принялась расспрашивать о маке и конопле, но, к ее удивлению, не получила толковых ответов. Понимала ее лишь Лариса, и Маара сообразила, почему именно ее ввели в общину. Эта женщина наблюдала, размышляла, делала выводы. Люди, задающие вопросы, понимающие, способные отвечать на вопросы, заданные им самим, всегда остро необходимы в любой организации, в любом обществе.

Маара понимала, что к ней еще присматриваются, что ее испытывают. Юба, затем Мерикс и еще раз Мерикс вывозили ее на делянки мака и конопли, посещали с нею амбары, в которых работники, мужчины и женщины, добывали из мака млечный сок, сушили его, скатывали в клейкие шарики, готовые к воскурению; сушили коноплю, молотили ее и фасовали в мешки. Мааре дали отведать мака. Она понимала, что это тоже проверка: сможет ли она воздержаться от зелья, даже испробовав его. И действительно, когда перед глазами поплыли видения, она вообразила, что жить не сможет без этого наркотика. Но, протрезвев, Маара жутко испугалась и поклялась никогда более не прикасаться к этой отраве. Отведала она и конопли, но впечатление оказалось гораздо слабее. И ее испытывали еще не раз: рабочие, Ида и сам Мерикс, с видом уже несколько виноватым. Когда ей предлагали наркотик Юба и Кандас, Маара уже улыбалась наивности этого способа проверки. После этого ей сказали, что с маком и коноплей она уже достаточно поработала.

Маара старалась больше времени проводить с Орфной, с Ларисой, избегая общества Иды. Иногда ее приглашали в комнату заседаний и расспрашивали снова и снова. Особенно интересовал всех вопрос воспроизводства. Что Маара узнала от Дэймы? Махонди чрезвычайно беспокоила низкая рождаемость. Что говорила Дэйма о циклах?

— Нет-нет, Маара, попытайся вспомнить точные ее слова.

Маара морщила лоб, напрягала память.

— «Послушай старуху, Маара, — цитировала она Дэйму по памяти, подражая ее интонациям. — Жила однажды на свете девушка, очень похожая на тебя, И полюбила она юношу, как и ты когда-нибудь полюбишь, как пора подойдет. Умолял он ее лечь с ним, и не устояла она, но о циклах и думать забыла. И понесла она от него. Юноша обвинил ее, сказал, что каждая женщина должна точно знать свой цикл, и когда кровь течет, и какие дни безопасны. И дошел случай до суда, и судья с юношей согласился и сказал, что первый долг каждой женщины перед собой и перед обществом — знать свой цикл».

Юба встрепенулся.

— Да-да, рустамский суд. Что-нибудь знаешь о работе суда в Рустаме, Маара? Законы страны?

Дромас дернула мужа за рукав.

— Юба, опомнись, ей же семь лет всего было, какие суды, какие законы!

— Ну, все равно, — не сдавался Юба. — Дэйма могла ей рассказать. Правда, Маара?

Но Маара молчала. Она горько жалела об утраченных возможностях. Как она относилась к Дэйме все эти годы? Добрая старая бабушка — хотя не так уж та была и стара, вовсе не древняя старуха — ухаживала за свалившимися ей на голову среди ночи детишками, растила их, любила их. Трудно жила, скудно питалась, никогда не жаловалась. Но когда-то Дэйма была важной особой при дворе предшественников родителей Маары, где тоже жила спокойно и мирно. Она так много знала — но Маара никогда не расспрашивала ее. Теперь она мертва, и все, что эта женщина знала, умерло вместе с ней.

— Однажды я спросила Дэйму, откуда ей известно о старых городах на холмах, и она ответила, что у махонди имеется много разных сведений из прошлого. Но не сказала откуда.

— К сожалению, не у всех махонди. Не у нас, — проворчала Кандас.

— А почему?

— Не забывай, мы уже давно рабы. Твоя семья ведь никогда не была в рабстве.

Маара сделала над собой усилие и спросила:

— Вы знаете, что случилось с моими родителями?

— Их убили в ту же ночь, когда спасли вас.

— Откуда вы знаете?

— Горда был здесь. Он и рассказал.

— Он жив? Где он?

— Он поднял восстание против Хадрона. Дурацкое восстание, непродуманное, неподготовленное. Его убили и людей его перебили.

— Это значит, что вы не знали о восстании… Нет, это невозможно. Вы знали, но не одобряли.

— Мы предпочитаем идти иным путем, — сказал Мерикс. — Менее шумным.

Маара думала о той ночи, о доброте Горды.

— Извините, — прошептала она. — Он ведь спас нам жизнь.

— Да, конечно, — вздохнула Кандас. И тут же, когда Маара совершенно этого не ожидала, спросила: — Как тебя зовут?

Ей казалось, что настоящее имя тут же всплывет на ее языке, здесь, среди друзей, на собрании общины, но лицо Горды всплыло перед нею. «Маара. Тебя зовут Маара…»

— Маара, — ответила она. Все закивали и заулыбались. — Но мое настоящее имя! Вы знаете его?

— Лучше тебе его не знать, — ответила Кандас. — Кто знает, что известно хадронам… Что они у Горды выведали, прежде чем убить его.

— Может быть, однажды я снова смогу вспомнить свое настоящее имя.

— Будем надеяться. У махонди неплохие шансы в один прекрасный день завладеть этой страной. Хотя и не все так думают.

Тем самым следующий ответ Маары на вопрос «Что ты видела?» упразднялся. «Я видела будущее, — думала она. — Но они мне не поверят».

Вместо этого она сказала:

— Я видела жука там, наверху. Они и в Хелопс забегают?

— Да, и мы их бьем, — ответил Мерикс. — Некоторые считают, что жуки живут в туннелях. Горда видел их там. Он использовал туннели как базу для восстания.

— Где он брал воду? — спросила Маара.

— Хороший вопрос, умница, — похвалил Мерикс. — Водоснабжение башен давно отрезано, но сочувствующие, жившие рядом, снабжали Горду водой.

— Может быть, Данн в башнях? Живет там кто-нибудь?

— Вряд ли, — сказала Кандас. Значит, вопрос о Данне они обсуждали.

— Если он там, то долго не протянет.

— Вы посылали туда рабов?

— Послушай, Маара, мы стараемся не привлекать к себе лишнего внимания, — тихо, но строго заговорил Мерикс. — Не забывай, что мы рабы. За проникновение в район башен грозит смертная казнь. Мы ведем себя тихо, облегчаем жизнь хадронам, за это нас и терпят.

— Не усложняй нам жизнь, Маара, — добавила Кандас. — Ты ведь туда собираешься, в башни? Оставь эти мысли, пожалуйста.

На этом встреча завершилась.

7

Маару можно было видеть с Мериксом на полях, с Юбой в суде, она помогала Кандас с организацией снабжения рабов продовольствием, часто проводила время с Орфной. Однажды Юба захватил ее с собой на инспекцию внешних постов, и они посетили тот участок, на котором Маару с Данном схватила городская стража. Как она и подозревала, офицер на посту оказался другом махонди, и все, о чем там говорилось, можно было понимать двояко.