Мацумура Сокон («Великие мастера карате»)

Мэнкёдзё представляло собой свиток. Видимо, из-за небрежного хранения он поразительно выцвел, верхний и нижний края его бы­ли очень сильно истрепаны. Кроме того, лицензия была написана скорописью с большими подтеками туши, так что прочесть можно было только отдельные фразы.

На листе цветной бумаги было написано стихотворение, которое вручил Мацумуре его наставник Дзигэн-рю:

Чем больше я гляжу тебе в лицо, тем горше расставаниеПри мысли, что уезжаешь ты на родину…Исюин Яситиро. Адресовано Мацумура пэйтин-доно.

Нагаминэ скопировал это стихотворение, благодаря чему мы се­годня можем с ним познакомиться, поскольку оригинал погиб во время большой бомбардировки Окинавы 10 октября 1944 г. В тот же день сгорел и дом праправнучки Мацумуры, так что от него не оста­лось и следа. В страшном пожаре погибла и генеалогия семьи Ма­цумура, и все предметы, связанные с великим мастером.

Школа Дзигэн-рю, которую довелось изучать Мацумуре, была се­кретной школой княжества Сацума, к изучению которой допуска­лись только вассалы дома Симадзу. Отличительная особенность ее – необычайная агрессивность: за исключением техники боя против копейщика, во всех остальных случаях Дзигэн-рю настаивает на ре­шительной атаке противника. По этой причине в ней даже не суще­ствует оборонительных позиций. При этом Дзигэн-рю требует, что­бы фехтовальщик был способен первым же ударом рассечь про­тивника «на полы» и таким образом мгновенно окончить бой. Для выработки такого сокрушительного удара используется упражнение татикиути – «удары по стоящему дереву». В нем фехтовальщик ис­пользует дубовую палку с неснятой корой диаметром около 3 см и длиной около 120 см, которой попеременно наносит удары справа и слева по стоящему дереву или столбу. Нормой считается еже­дневное повторение 11000 таких ударов – 3000 утром и 8000 вече­ром. Последователи Дзигэн-рю полагают, что фехтовальщик может «поставить» базовые движения за 3 года таких тренировок.

В период военных столкновений середины XIX в. самураи из Сацумы, прошедшие подготовку по школе Дзигэн-рю, сражавшиеся на стороне антисёгунской коалиции, наводили ужас на своих врагов. Даже такой прекрасный фехтовальщик, как Хидзиката Сайдзо, за­меститель командира карательного отряда сёгуната Синсэнгуми, возможно, знакомого читателю по художественному фильму «Та­бу», предостерегал своих подчиненных от стычек с бойцами Дзи­гэн-рю. Эти предостережения диктовались опытом и кровью, проли­той в боях с самураями Симадзу: в одной из стычек с воинами Син­сэнгуми известный мастер Дзигэн-рю того времени Накамура Хандзиро за несколько минут прикончил девятерых противников и ушел безнаказанным.

Фудзивара Рёдзо выдвинул две гипотезы относительно того, при каких обстоятельствах Мацумура начал изучать школу Дзигэн-рю.

Обе они связаны с представительством Сацумы на Окинаве, кото­рое возглавлял японский наместник – дзайбан бугё. Достоверно из­вестно, что все сацумские наместникики на острове были знатока­ми Дзигэн-рю.

Согласно первой гипотезе Фудзивары, Сокон начал овладевать японским фехтованием еще до сдачи экзамена на чиновничью должность и назначения на пост телохранителя Сё Ко в 1829 г. Соб­ственно, назначение на эту должность, возможно, явилось призна­нием его успехов в овладении искусством меча. Если это предполо­жение верно, то первым учителем Мацумуры в Дзигэн-рю мог быть дзайбан бугё Сибуя Кимидзаэмон Цурамити из ветви Якумару Дзи­гэн-рю, который был наместником на Окинаве в 1826-1828 гг.

По другой гипотезе Фудзивары, знакомство окинавца с Дзигэн-рю состоялось уже в 1830-е гг. после возвращения из поместья Мина-тогава в Сюри, когда Мацумура познакомился и завязал дружеские отношения с тогдашним дзайбан бугё Матида Минору. Возможно, эта дружба и стала ключиком, открывшим окинавцу возможность знакомства с секретной школой фехтования княжества Сацума.

Как полагает Фудзивара, Мацумуру так заинтересовала эта тради­ция боевого искусства, что он стал буквально терроризировать Матиду, упрашивая его преподать ему фехтование. Однако Дзигэн-рю считалась секретной школой Сацумы, и специальный указ князя Симадзу категорически запрещал даже демонстрировать ее саму­раям из других княжеств. Однако, несмотря ни на что, в конце кон­цов, окинавцу удалось добиться разрешения изучать Дзигэн-рю. Правда, видимо, пришлось подписать клятвенное письмо, адресо­ванное сацумскому представительству на острове, в котором Мацу­мура обязался «изучать школу Дзигэн-рю только в одиночку и ниче­го не передавать другим». Как бы то ни было, Мацумура уговорил кого-то из двух упомянутых наместников, начал изучать японское фехтование мечом и вскоре достиг в этом деле больших успехов.

Тем временем Мацумура получил назначение на службу в рюкюсском представительстве в Кагосиме, столице Сацумы. Естественно, он не хотел упустить эту замечательную возможность поучиться фехтованию у лучших сацумских наставников. Тогда Матида Мино­ру, то ли по своему почину, то ли по просьбе своего предшествен­ника Сибуя Кимидзаэмона, написал для Мацумуры рекомендатель­ное письмо в главное додзё Дзигэн-рю, в котором преподавал на­ставник Исюин Яситиро.

Так тренировался Мацумура

Как предполагает Фудзивара, Мацумура впервые приехал в княжество Сацума в 14-й день 6-й луны 1832 г. К тому времени за его плечами, ви­димо, было уже несколько лет занятий Дзигэн-рю. Как рюкюсский чиновник, Мацумура посе­лился в пред­ставительстве своей страны Рюкюкан, кото­рое размеща­лось к востоку от замка Цуру-мару-дзё, в ко­тором жил сам князь Симадзу. Вскоре после приезда в Каго­симу он пере­дал кикияку –японскому чи­новнику по свя­зям с Рюкю, приставленному к рюкюсскому представительству, – рекомендательное письмо от окинавского дзайбан бугё, аналогичное письмо рюкюсского правительства, а также личную письменную клятву. Такая ситуация не имела преце­дентов, и, вероятно, сацумским чиновникам пришлось немало по­ломать головы над просьбой окинавца, но, в конце концов, они доз­волили ему приступить к изучению Дзигэн-рю – все-таки Мацумура был телохранителем короля Сё Ику и имел рекомендательное письмо от имени наместника. О том, что занятия Мацумуры были санкционированы правительством Сацумы, свидетельствует пре­дание, согласно которому окинавец ранним утром восходил на гору Тансиндзё, где занимался упражнениями в татикиути – дело в том, что рюкюсские чиновники могли покидать Рюкюкан только при на­личии специального разрешения сацумской администрации.

От Рюкюкан до додзё наставника Исюин, где стал учиться Мацу­мура, по прямой около полутора километров. Тренировки в нем обычно проходили с 10 часов утра до 4 часов дня. Рассказывают, что Мацумура появлялся в додзё уже в 9 и в течение часа упраж­нялся один. Исходя из данных о стандартной тренировке в Дзигэн-рю и преданий окинавских каратистов, Фудзивара восстанавливает график занятий окинавского мастера. Он полагает, что Мацумура ранним утром в течение часа занимался практикой татикиути на го­ре Тансиндзё-дзан, нанося до 3000 ударов деревянным мечом, за­тем в одиночку час тренировался в додзё, потом в течение 2 часов упражнялся с партнером, а по вечерам еще в течение 2 часов тре­нировался в татикиути, нанося до 8000 ударов. Таким образом, Ма­цумура ежедневно занимался фехтованием по 6 часов, проявляя замечательное упорство и быстро совершенствуя свое мастерство.

Фудзивара предполагает, что приказ о возвращении Мацумуры на Окинаву доставил посланник короля Сё Ику Тибана пэйтин Тётоку, приехавший в Сацуму в 21-й день 6-й луны 1834 г. По случаю отъ­езда окинавца в признание его упорства и достигнутого мастерства главный наставник додзё Исюин, вероятно, дал разрешение пере­дать ему технику высшей, четвертой ступени знания школы Дзигэн-рю «Унки» («Сияние среди туч»), а затем вручил ему мастерскую лицензию и прощальное стихотворение, которые и нашел Нагами-нэ. Всего Мацумура, предположительно, провел в Кагосиме 2 года и 2 месяца, на протяжении которых упорно тренировался в Дзигэн-рю. На родину, по расчетам Фудзивары, он вернулся в 1836 г.

Нагаминэ пишет, что Мацумура ездил в Сацуму дважды, но о вто­рой поездке мастера мы, к сожалению, ничего не знаем.

Загадка «И Ва»

Из воспоминаний Фунакоси Гитина известно что, наряду с Маэдзато и Кодзё из Кумэ, Мацумура учился каратэ в Китае у некоего «И Ва» из школы «Шаолинь» (Сёрин-рю).

Итак, известно, что Мацумура ездил в Китай и, возможно, даже не единожды (Нагаминэ, например, говорит о двух поездках). Но когда именно? Куда? С какими целями? На какой срок? Как познакомил­ся с мастером «И Ва»? Что это был за человек? Чему и как долго Мацумура у него учился? К сожалению; обо всем этом можно толь­ко догадываться.

Вряд ли мы ошибемся, если будем исходить из того, что Мацуму­ра ездил в Китай легально, в качестве официального чиновника ка­кого-то уровня. Главный телохранитель короля – слишком заметная фигура, чтобы проделывать такие поездки тайком. Да и зачем ему такие приключения, когда все можно сделать вполне законно? Это допущение сильно облегчает жизнь исследователю, так как все официальные миссии в Китай известны наперечет и неплохо доку­ментированы.

Анализируя факты биографии Мацумуры в контексте данных о дипломатических миссиях в Китай, Фудзивара Рёдзо приходит к вы­воду о том, что Мацумура ездил в Китай в 1836 г., в год возвраще­ния из Сацумы на остров, в составе посольства во главе с полно­мочным послом Ко Дайкю и послом для передачи дани цинскому двору Сон Кою.