Мадемуазель Каприз

— Этому можно только радоваться, — гостья ненароком взглянула на оставленную шахматную доску и спросила:

— Кто это у вас увлекается? Вы, месье Леруа?

— Да, — признал Луи и подавил тяжелый вздох.

— Играли с майором?

— Боже упаси. С кузиной.

Элен с интересом присмотрелась к расставленным фигурам.

— Вам шах, мадемуазель Лефевр.

— Это мне шах, — все-таки вздохнул Леруа, — научил ее на свою голову, а теперь она постоянно меня обыгрывает.

— Не будешь зазнаваться, — хихикнула Анриетта и добавила, — Тина потрясающе играет в шахматы, мадам Маршалл. А вы?

— Я кое-что в них смыслю. Мой брат научил меня этой игре, хотя я плохой игрок. Выходит, вы, мадемуазель Лефевр, постоянно выигрываете у месье Леруа?

— Они преувеличивают, — запротестовала Валентина, — не так уж часто я выигрываю.

— Вам нужно сыграть с моим братом, — засмеялась Элен, — он обожает повторять, что шахматы недоступны для женщин. Надеюсь, вы отомстите ему за меня.

Валентина фыркнула.

— Вы никогда не говорили, мадам Маршалл, что у вас есть брат, — сказала Анриетта.

— Не было случая, — пожала плечами Элен, — когда он приедет навестить меня, я вас непременно познакомлю. Джим — очень интересный человек, — она кивнула на доску, — продолжайте играть, господа, прошу вас.

Луи окинул взглядом фигуры и махнул рукой:

— По-моему, партия безнадежна. Мне крышка.

— Сдаешься? — съехидничала жена.

— Я устал проигрывать раз за разом. Это повторяется слишком часто.

— Глупости. Ты прекрасно обыгрываешь майора.

— Не смеши меня. Его бы даже ты обыграла. Он же не отличит слона от ферзя. Он их постоянно путает.

— Мат в три хода, — вставила Элен и рассмеялась, — вы постоянно поражаете меня своими талантами, мадемуазель Лефевр.

— Разве их много? — девушка приподняла брови.

— Не скромничай, — сказала Анриетта, — господа, приглашаю вас к столу. Нет, Тина, не вставай. Мы передвинем твое кресло и перенесем тебя.

— Глупости, — запротестовала Валентина, — я сама могу сделать несколько шагов. Мне прострелили руку, а не ногу.

— Железное самообладание, — улыбнулась мадам Маршалл, — так и надо, мадемуазель. Но все-таки, позвольте хотя бы поддерживать вас под локоть. Все же, простреленная рука, даже если это и не нога, не шутки.

— Верно, — Анриетта, не тратя больше слов на уговоры, подхватила кузину под руку и повела к столу, — не фыркай, сделай милость. Ты ведь не развалишься от этого.

— Вот именно. Анриетта, я не младенец. Признаю, мне немного больно двигать поврежденной рукой, но ведь хожу-то я ногами.

— А вот это для меня новость, — съязвила та, — сядь и не спорь. Иногда так и хочется тебя отшлепать.

Валентина села и украдкой показала кузине язык. Та исподтишка погрозила ей кулаком и пожаловалась гостье:

— Вредная девчонка. Вы не представляете, сколько с ней было хлопот в детстве.

— С тобой не меньше, — не осталась в долгу девушка.

Луи хотел что-то сказать на эту тему, но потом раздумал.

— Все мы в детстве любили пошалить, — подытожила Элен, чем вызвала в хозяевах стойкое подозрение, что она сама когда-то была далеко не ангелочком, — когда вы поправитесь, мадемуазель Лефевр, прошу ко мне в гости. Вы ведь так этого и не сделали. Я понимаю, что у вас была уважительная причина. Но тем не менее.

— Конечно, мадам Маршалл, — кивнула Валентина, — мы непременно приедем.

— И еще одно. Называйте меня все-таки по имени. Я понимаю, что кажусь вам дремучей старухой, но…

— Что вы! — в два голоса запротестовали Валентина и Анриетта.

Элен рассмеялась.

— Хорошо. Значит, договорились. Зовите меня Элен.

— Да, Элен. А вы меня — Тина. Меня все так зовут.

— Отлично. Очень красивое имя. Томми и Энн будут рады с вами познакомиться. Я уверена, что вы им понравитесь.

— Конечно, понравится, — хмыкнула Анриетта, — она и сама недалеко ушла от них.

Это развеселило всех, кроме собственно Валентины, которая обиженно надула губы.

— Ладно, не дуйся, я пошутила.

Элен пробыла у Леруа недолго. После обеда она задержалась лишь столько, сколько это позволяли приличия, а потом откланялась, сославшись на обилие дел. Главным, конечно, было то, что дома у нее оставались дети, а надолго этого делать нельзя. Энн, конечно, послушная девочка, а вот Томми — маленький сорванец.

— Я только и делаю, что постоянно извлекаю его из самых разнообразных мест, — мимоходом пожаловалась Элен, уходя, — чердак и подвал — самые безобидные из всех.

— Какая милая женщина, — прочувствованно произнесла Анриетта, когда гостья уехала, — навестила Тину. Не то, что некоторые.

— К примеру, майор Фолье, — добавил Луи невинно.

— Ха-ха, майор! Его я совсем не имела в виду. Но его дочери могли бы…

— Не могли. Без присмотра любящего папочки они никуда не ходят. Особенно, теперь, после нападения бандитов. Говорят, что майор спит с заряженным пистолетом под подушкой.

— Хотела бы я на это посмотреть, — развеселилась Анриетта.

— А что, он прав, — фыркнула Валентина, — ведь меня всю изрешетили пулями. Вдоль и поперек.

— Очень смешно, — покачала головой кузина, — как ты легкомысленна, Тина! Это ведь очень серьезно. Тебя в самом деле могли убить. Ты об этом не думала?

— Думала, — признала та, — но спать с пистолетом под подушкой я не стану, и не уговаривайте.

— Еще чего, — отозвался Луи, — наш дом хорошо охраняется. У нас собаки и привратник.

— Который все время спит, — хмыкнула его жена, — очень надежная защита, нечего сказать. Он просыпается лишь тогда, когда надо открыть ворота, и то, не всегда. Дождемся, когда нас передушат в собственных постелях.

— Какие глупости! На острове никогда не случалось ничего подобного.

— Вам нужно пожить на Мартиннике, — хихикнула Валентина, — и тогда грабители перестанут вас пугать. Для нас нападение пиратов — самая обыденная вещь.

— О господи, — встревожилась кузина, — этого только не хватало. Я уже совсем забыла, как весело жить на Мартиннике. Ладно, хватит об этом. Иди, ложись, Тина. Сегодня ты слишком много двигалась.