Мадемуазель Виктория

Ее будит низкий гудок теплохода.

Александрийский порт топорщится стрелами кранов. "Иван Франко" нависает над причалом, огромный, как пирамида. Борт его распахнут, в трюм едут по эскалатору разноцветные чемоданы. Деловито урчит кран, подхватывает машину, завернутую в авоську, и поднимает ее на борт.

Вика бежит к трапу, загороженному цепочкой. Арабский солдат останавливает ее:

– - Мадемуазель, ваши документы.

– - Я теперь не мадемуазель! Я теперь просто Вика! Араб улыбается, сверкает зубами, проверяет паспорта и снимает цепочку:

– - Бхатрак, просто Вика.

Вика шагает на первую ступеньку трапа. Все! Только один шаг -- и она дома. Пусть теплоходный трап -- это еще не земля, но первая его ступенька -уже Родина.

Вся команда высыпала на палубу. Моряки машут фуражками с золотым крабом. Даже кок в высоком белом колпаке высунулся из камбуза.

Капитан встречает пассажиров на последней ступеньке трапа. Вика пожимает руку капитана.

– - Вы очень торопились за нами?

– - Конечно, -- отвечает капитан.
– - Никогда еще "Иван Франко" не ходил так быстро.

– - Как там Шестой флот?
– - деловито спрашивает Вика.
– - Не очень?
– Что нам Шестой флот! Нам никакие флоты не преграда! Раскинулась широко по берегу Александрия, глыбятся

бастионы форта Кейт-Бей. А Вика стоит на своей земле! Никто не смеет посягнуть на этот островок советской земли, над которым развевается красный флаг. А через три дня он сольется с большой землей Родины. Родина начинается здесь, с той черты, которую перешагивают сейчас члены тайного братства с папами и мамами.

– - Ну, вот и дома!
– - говорит папа и глубоко вздыхает, будто здесь, у александрийского причала, уже особый, вкусный, родной воздух.

У трапа тормозит черная машина. Наверное, кто-то из посольских приехал... Нет, из машины выходят два араба. Они вытаскивают какие-то удостоверения, и часовой, отдав честь, снимает цепочку.

Арабы поднимаются по трапу, спрашивают что-то у капитана. Тот оглядывается и указывает в ту сторону, где стоят Вика с папой и с мамой. Арабы направляются к ним. И с каждым их шагом, сокращающим расстояние, падает сердце у Вики.

– - Мистер Беликов?

– - Да, -- отвечает папа.

– - Президент Насер просит вас остаться. У Вики перехватывает дыхание.

Папа медленно оборачивается.

– - Что скажете, мои родные?

Мама молчит, у нее катятся слезы по щекам. И у Вики щиплет в глазах.

– - Политика -- сложная штука, -- говорит она.
– - Мы не туристы...

– - Да, -- говорит папа.
– - Именно так, дочуня.

Он целует маму в неподвижное заплаканное лицо. Поднимает Вику и крепко прижимает к себе. Она утыкается носом в папину щеку.

– - Не плачь, -- говорит папа.
– - Я скоро вернусь. Значит, так надо.

– - А я и не плачу, -- отвечает Вика, растирая слезы кулаками.
– - Надо -- значит, надо...

Она снимает с груди священного жука скарабея и протягивает папе.

– - Древние полководцы... Может, и тебе пригодится... Папа берет свой чемодан и идет за арабами.

Вот он спускается по трапу. Вот шагает с последней ступеньки... Плывет над Александрией гулкий гудок теплохода, С железным лязгом поднимается трап.

Папа машет снизу. Арабы ждут его у машины. Он ловит за плечо мальчишку-торговца, сует ему не глядя пиастры и закидывает на борт плюшевого зеленого верблюжонка. Вика вытирает верблюжонком мокрые щеки.

Опять гудит "Иван Франко". Между его бортом и причалом появляется полоса воды.

– - Скажи президенту Насеру! Что я его просила! Чтобы он победил скорее!

Папа кивает и поднимает над головой два пальца буквой V -- так здесь прощаются, желая друг другу удачи, V -- это первая буква слова "Victoria".

"Виктория" -- значит "победа"!

Блекнет в голубой дымке египетский берег. Теплоход идет прямо на север.

Там, за тремя морями, -- Родина.

Здравствуйте (араб. ).

Плохо, хорошо (араб.).

Эль-Аламейн находится недалеко от Александрии. Здесь осенью 1942 года британская армия разгромила фашистов в Египте.

Портовые города Египта, Кипра, Греции, Румынии и Болгарии.

Гелиополис (Город Солнца) -- район Каира.