Мадонна. В постели с богиней
Шрифт:
Соглашалась ли Мадонна с такой интерпретацией ее роли или нет, ее имя на афишах сулило шоу хорошие сборы. Билеты начали продавать за шесть месяцев, что сулило миллионные прибыли. Пьеса с тремя действующими лицами подтвердила репутацию Мадонны как властной, энергичной актрисы, однако критики по-прежнему отказывались признавать ее артистический дар. Премьера состоялась 3 мая 1988 года в Ройял театре в Нью-Йорке. На премьере присутствовали Брук Шилдс, Дженнифер Грей, Дженнифер Билз, Тэйтум О'Нил, Кристи Бринкли и Билли Джоэл. Хотя критики остались в восторге от пьесы, они разнесли игру Мадонны в пух и прах. «Она движется так, словно кто-то управляет ею с огромного расстояния», — писал Деннис Каннингэм с Си-би-эс, добавляя, что «ее непрофессионализм просто потрясает воображение». Джон Саймон из журнала «Нью-Йорк» замечал, что «ей
«Я ненавижу себя за то, что это мне нравится, и мне нравится ненавидеть себя за это, — признавалась Мадонна позднее. — Так утомительно каждый вечер делать одно и то же, играть человека, который совершенно на меня не похож. Мне досталась непривлекательная и неяркая роль. Из меня сделали козла отпущения. И именно это меня и привлекает. Каждый день вечер за вечером моя героиня выпадает из контекста пьесы. Я продолжаю проваливаться каждый вечер и каждый вечер ухожу со сцены в слезах, с отчаянно колотящимся сердцем… Но вот это-то мне и нравится».
На премьеру пришла и сама Джекки Кеннеди Онассис. Ей захотелось узнать, кто же покорил сердце ее сына.
«Джон говорил мне, что Джекки спектакль «показался интересным», — рассказывает Стивен Стайлз. — Я спросил его: «Что ты имеешь в виду?» Он только рассмеялся. «Так мама дает мне понять, что Мадонна — не ее поля ягода».
«Мадонна не знала, что на премьеру пришла Джекки, — рассказывает Диана Джордано. — Если бы она узнала, то при ее интересе к этой женщине могло бы произойти нечто непоправимое. Нервы Мадонны полностью вышли бы из-под контроля».
После шоу Мадонне сообщили, что в зале присутствовала Джекки. Мадонна целый час просидела в гримерной, надеясь, что бывшая первая леди все же придет к ней поздороваться. Она наложила на лицо очень бледный грим, резко контрастировавший с ее ярко-красными губами. Очень осторожно она подвела брови, а затем наложила макияж на глаза. Мадонна тщательно расчесала свои темные волосы и надела серый брючный костюм в тонкую полоску от Армани и белую шелковую блузку. Трое друзей ждали важную гостью вместе с ней. Кто-то приготовил мартини. Они ждали и ждали… и ждали. Джекки не пришла.
Позже Мадонна признавалась, что отказ Джекки прийти за кулисы испортил ей вечер премьеры. «Единственная причина, по которой человек может не захотеть зайти за кулисы после спектакля, это то, что спектакль ему не понравился и он не хочет говорить об этом, — печально заметила Мадонна. — Если бы я знала, что Джекки в зале, клянусь богом, я играла бы лучше, куда лучше. Я бы постаралась изо всех сил. Почему Джонни не сказал мне, что она придет?»
Мадонна всегда уважала женщин с именем. Она всегда была верной поклонницей Джекки и отчаянно стремилась получить ее одобрение, особенно после того, как начала встречаться с ее сыном. Мадонна говорила друзьям, что если бы ей удалось встретиться с Джекки, то она смогла бы убедить бывшую первую леди в том, что она не такая плохая, как кажется. Однако Джекки не захотела встретиться с певицей. «Почему она не отвечает на мои звонки? — возмущалась Мадонна. — Разве она не знает, кто я такая?»
Джекки же признавалась своей подруге: «Я не хочу подчеркивать значимость их отношений своей встречей с этой женщиной. Мне совершенно ни к чему, если она начнет трубить на всех перекрестках, что мы с ней подруги». Если бы обстоятельства сложились иначе, Джекки несомненно захотела бы встретиться с Мадонной, чтобы обсудить проект написания ее мемуаров для издательства «Даблдей», в котором Джекки в то время работала. Действительно, Джекки обсуждала с руководством издательства перспективы издания книги о Мадонне или собственных мемуаров певицы. Она была убеждена, что история жизни этой женщины может стать настоящим бестселлером. Узнав некоторые подробности, Джекки убедилась, что бестселлер действительно получился бы, но эти же самые детали окончательно убедили ее, что Мадонна совершенно не подходит ее сыну. «Да, у нее удивительная жизнь, — говорила Джекки сотрудникам, — но я просто не хочу, чтобы мой сын становился частью этой жизни».
В июле 1988 года Мадонна умоляла Джона устроить ей встречу с его матерью. Для всех, кто знал
Мадонну, было удивительно, что эта молодая женщина, успевшая столько добиться за столь короткое время, не признававшая ничьих авторитетов, буквально помешалась на желании встретиться с Жаклин Онассис. Казалось, ничто больше в жизни ее не интересует. Она должна была знать, что Джекки ее принимает. Мадонна не знала Джекки, но страстно стремилась познакомиться с ней.Когда Мадонна уговаривала Джона познакомить ее с матерью, в квартире присутствовали двое его друзей. На Джоне были красные спортивные брюки и черная футболка со словами «Мужская сила» на груди, написанными большими белыми буквами. Мадонна же на этот раз надела короткое черное платье в обтяжку от Ива Сен-Лорана и туфли на шпильке. Она непрерывно курила. Джон никогда не курил. Он спросил Мадонну, почему та так уверена, что его мать захочет с ней встретиться. Тон его голоса, по свидетельству очевидцев, был саркастичным и холодным.
Но Мадонну трудно было смутить. «Она захочет со мной встретиться, потому что я — Мадонна, — с обычной безапелляционностью заявила она. — Разве есть в мире человек, который не хотел бы увидеться со мной? И кроме того, Джон, твоя мать, пожалуй, единственная женщина на земле, более популярная, чем я».
«Это невозможно, — ответил Джон. — Если мама встретится с тобой, она сделает все, чтобы мы больше никогда не увиделись. Это я тебе гарантирую».
Мне кажется, что настойчивое нежелание Джекки Кеннеди Онассис встречаться с Мадонной заложило в певице глубокий комплекс неполноценности. За ее бравадой скрывались уязвимость и слабость — чтобы понять это, не нужно было быть психоаналитиком. В то время она часто говорила друзьям: «Его мать полюбила бы меня, если бы только дала мне шанс». Твердый отказ Джекки дать ей этот шанс выводил Мадонну из себя. И как всегда, боль быстро переросла в гнев. В конце 1988 года Мадонна заявила друзьям, что ей наскучило быть вместе с Джоном.
Помимо Джекки отношениям между Мадонной и Джоном мешала ее манера общения с ним. Когда Джон Кеннеди-младший сердился, обращаться с ним следовало очень осторожно. Джон любил покричать. Когда он выходил из себя, то кричал в полный голос, уставясь на «объект агрессии» в упор. Хотя некоторых людей подобная ситуация могла бы напугать, Мадонна к их числу не относилась. Она прекрасно умела справляться с такими взрывчатыми натурами, ведь ее муж практически ничем не отличался от Джона в этом отношении. Однако почему-то Мадонне не удавалось справиться с Джоном, когда тот был вне себя от ярости. Вероятно, она побаивалась его, скорее всего, из-за королевской репутации его семьи. Может быть, она хотела выглядеть в его присутствии более сдержанной и вести себя более достойно. А может быть, ей просто было все равно, может быть, она не любила его по-настоящему, чтобы дать выход своим эмоциям, как она всегда поступала с Шоном.
Самым острым моментом в их отношениях был тот, когда Джон заподозрил, что Мадонна поделилась его интимными тайнами с посторонними, а эти люди передали полученную информацию в прессу. Мадонна все отрицала, но он ей не поверил. «Что, черт побери, с тобой происходит?» — кричал он на Мадонну в присутствии своих друзей. Все, кто знал Мадонну, предпочли укрыться в безопасном месте, справедливо полагая, что вот-вот разразится Третья мировая война. Однако Мадонна сохраняла полное самообладание. Ее спокойствие явно свидетельствовало о том, что взрыв Джона ее совершенно не трогает. Мадонна отвела глаза, не в силах встретиться взглядом с Джоном, а потом выбежала из комнаты. Довольно странное поведение для женщины, способной переспорить и перекричать любого. Озадаченный ее поведением, Джон повернулся к друзьям и пробормотал: «Что я такого сказал? Что я такого сказал?»
После этого инцидента Мадонна, казалось, полностью потеряла интерес к Джону Кеннеди-младшему. Некоторые из ее друзей полагали, что она находит его слишком неуравновешенным, а поскольку она сама уравновешенностью не отличалась, второй такой же член семьи ей был явно ни к чему. Другие утверждали, что к этому моменту угасла их сексуальная страсть друг к другу. Она просто продолжала терпеть его и его властную мать. Мадонна предпочитала об этом не говорить. Одной подруге она все же призналась: «Быть с Джоном очень трудно. Мне нужно порвать с ним. Ты не считаешь, что потребность в спутнике жизни — это признак слабости? Я лично считаю именно так. Но я не хочу быть слабой».