Маджонг
Шрифт:
— Всем спасибо, мы сейчас уходим. Провожать не надо, — раздалось из глубины зала.
«Что за пижоны», — с раздражением подумал Зеленый Фирштейн. Ему мешали играть.
Он решил повернуться к залу, только когда с грохотом упал поднос с борщом и мясом для Сонечки и кто-то из отчаянно
Зеленый Фирштейн так и не увидел ничего из происходившего в зале. Случайная пуля, выпущенная неизвестно кем во время драки, прошла его шею насквозь, и он тут же ткнулся лицом в стол, залив кровью Стену и снеся аккуратно расставленные камни, которые могли бы принести ему еще один сыгранный маджонг.
Постскриптум
Толстый Барселона, Зеленый Фирштейн, Старик Качалов и Сонечка, как и прежде, играют в маджонг по субботам. Но собираются они теперь не в «Ольжином», а дома у Сонечки и Толстого Барселоны. За те несколько месяцев, которые Зеленый Фирштейн провел в больнице, у них появился общий дом. Старик Качалов по этому поводу заметил, что если тренд сохранится, то скоро они выкупят свою старую коммуналку и вернутся в Десятинный.
Еще у Старика Качалова появилась привычка шутить над Зеленым Фирштейном. Новым знакомым он представлял его как человека, которому пуля попала в голову, но жизненно важных органов не задела.
После перестрелки в «Ольжином» война Рудокоповой и Батюшека закончилась неожиданно быстро и тихо, словно обе стороны поняли, что зашли за черту, переходить которую не следовало, и благоразумно решили отступить. Не исключено, что какие-то
особенные слова сумел сказать им Брайан Стоун, хотя вернее предположить, что сочинение московского почтового чиновника их просто не интересовало. Что бы он там ни сочинил.Какое-то время спустя Регаме удалось собрать копии всех документов из архива и опубликовать их. После этого немедленно вспыхнула новая война, она велась в прессе, в интернет-блогах, в студиях телеканалов нескольких стран. Она была даже более яростной, чем Первая Гоголевская война киевских коллекционеров, но обходилась уже без подрывов автомобилей воюющих сторон, без стрельбы и кровопролития.
Враждующие стороны разделились на три партии. Первая отстаивала права Ходосейко на третий том «Мертвых душ» и предлагала всем признать и оценить талант украинского дворянина, который не зачах и сумел развиться даже в душной атмосфере имперской России. Вторая партия не сомневалась в авторстве Гоголя, приводила очень вольно истолкованные результаты графологической и лингвистической экспертиз и призывала «не множить самозваных гениев», а детальнее изучать наследие Гоголя. Была и еще одна партия, считавшая, что третий том написан группой московских славянофилов, друзей Гоголя, которые рассчитывали издать окончание «Мертвых душ» после смерти писателя под его именем. Этому в архиве тоже находились косвенные подтверждения.
Новый спор, как и предыдущий, не закончился ничем, и каждая из сторон до сих пор убеждена в своей правоте.
Города Семипалатинска на карте мира больше нет.