Мафия и его ангел

Ох, как бы мне хотелось поверить этим словам. Моё сердце замерло на миг. Глаза обожгли слёзы. Хотела бы я, чтобы это оказалось правдой. Чтобы появился кто-то, кто смог бы меня защитить.

Но, если Алессио узнает правду — он не станет этого делать. Напротив, он сам убьёт меня. Очевидно же, и гадать не стоит.

Не могу смотреть ему в глаза. Меня переполняли чувство вины и стыда. Стыда за то, что мне пришлось пережить. Я не такая, какой он меня считает.

Я не наивна.

А затем меня захлестнула вина. Вина за то, что я солгала, глядя мужчине в глаза. Солгала, когда живу в его доме и за его счёт. Хоть я и не заслужила этого.

Но, кроме того, я не понимала, почему вчера пошла к нему. Почему я стремилась оказаться рядом с Алессио в не самый лучший момент моей жизни?

Почему именно рядом с ним я нахожу свой покой?

Разочарованно вздохнув, Иваншов отступил назад.

Нахмурившись, я медленно подняла голову, чтобы посмотреть на босса мафии.

Он пристально рассматривал меня. Совершенно без каких-либо эмоций.

— Ладно, — на удивление спокойным тоном произнёс Алессио.

Что?

Алессио Иваншов любит загонять меня в угол. По правде, у меня никогда не получалось понять его.

— Ты мне веришь? — удивилась я.

Русский внезапно рассмеялся.

— Верю тебе? О, нет, котёнок. Я тебе не верю. Но пока приму твою позицию.

Шагнув вперёд, Алессио наклонился, касаясь губами моего уха.

— Когда-нибудь ты расскажешь мне правду. Это просто вопрос времени.

Каждое его слово удар для меня. В шоке, я попятилась. Кивнув, Иваншов развернулся и направился в сторону ванной.

— Увидимся за завтраком, — произнёс он, не глядя на меня.

Широко распахнув глаза, я смотрела ему в след. Алессио закрыл за собой дверь, и только тогда я смогла вздохнуть с облегчением. Напряжение покинуло мои мышцы, но слова мужчины всё ещё набатом звучали в моей голове.

Это только вопрос времени.

Обернувшись, я в оцепенении вышла из его спальни в свою комнату.

Он был прав. Это было только вопросом времени. Как долго я смогу скрывать правду?

ГЛАВА 24

АЛЬБЕРТО

Спускаясь в холодный подвал, я почувствовал, как от привычного запаха и атмосферы расслабляются мои мышцы. Шагнув со ступеней вниз, я замер. Мои губы медленно изогнулись в ухмылке.

— Здравствуй, Альфредо, — хладнокровно произнёс я. Голос прозвучал громко, эхом разносясь по пустой комнате.

Мужчина вскинул голову и впился в меня свирепым взглядом.

— Сукин сын. Что это значит? Освободи меня, — в ярости прорычал он, пытаясь вырваться.

Усмехнувшись его бессмысленным трепыханиям, я прислонился к стене. Окровавленные от сопротивления запястья и лодыжки Альфредо были скованны цепью. Рана на голове, в месте, где я ударил его рукоятью своего пистолета, всё ещё кровоточила.

Лицо итальянца было покрыто потом и грязью. Несколько прядей волос прилипли ко лбу. Альфредо едва дышал от изнеможения. В конце концов, он провёл в таком положении не один час.

Альфредо выглядел как немощный нищий. Совершенно беспомощный. Подумав об этом, я рассмеялся. Он никогда не был королём. Слишком слаб. Но теперь пришёл конец его правлению и начало моего. Следует позаботиться, чтобы он больше никогда не маячил у меня перед глазами.

И, возможно, я буду наслаждаться этим.

— Сейчас, сейчас. Успокойся, — ответил я.

Лицо пленника побагровело. Он сплюнул мне под ноги.

— Альберто, предупреждаю тебя, — начал он звенящим от гнева голосом.

Но не суждено ему было закончить своё предложение.

Опустившись перед стариком на колени, я схватил ладонью его лицо, с силой впиваясь пальцами в щёки. Наклонившись ближе, я зашипел сквозь зубы:

— Или что? Что ты сделаешь? Пристрелишь меня? Напомню-ка, Альфредо. Ты прикован к стене.

Мужчина поморщился. И его боль только раззадорила меня. Я вонзил свои ногти глубже в кожу, а затем, опустив руку, сжал его шею. Альфредо распахнул глаза, когда я, усилив хватку, начал душить его.

Он пытался сопротивляться. Его лицо стало едва ли не фиолетовым. Он начал задыхаться. Я отпустил только когда увидел, что он вот-вот потеряет сознание.

— Так на чём мы остановились? — спросил я, направившись к стулу в углу.

Сев, я откинулся на спинку, закинув ногу на ногу.

— П…Почему? — кашляя, спросил Альфредо. Подняв голову, мужчина посмотрел на меня. В его глазах я увидел всю ненависть ко мне.

Пожав плечами, я покачал головой.

— Всё просто. Я хочу занять твоё место.

— Жалкий кусок дерьма, — взревел бывший глава клана. Он попытался встать, но упал на колени. — После всего, что я для тебя сделал — вот как ты отплатил мне?

— Разве не ты научил меня, что быть благодарным — последнее дело? Благодарность — проявление слабости. И стоит поступать так, чтобы извлечь наибольшую для себя выгоду.

— Я дал тебе всё, Альберто. Сделал своим замом. Дал тебе власть. Я отдал тебе свою дочь!

Едва ли это хоть как-то тронуло меня. Вместо этого я почувствовал себя всемогущим.

Его жизнь была в моих руках. И только я всё контролировал.

Сила и чувство власти пронизывали каждую клеточку моего тела, в то время как я смотрел на то, как он пытается выпутаться из цепей. Это так уморительно.

В холодном пустом подвале мой смех словно раскат грома.

— Я хочу большего. И я просто возьму это, — ответил я, после чего, неспешно встав, направился к узнику.

Альфредо оставил своё сопротивление и посмотрел прямо на меня.

Я видел его отвращение и ненависть. Но едва ли это что-то значит. Он ничего не сможет сделать. Беспомощный слабак. И он знает это. Помимо прочего, я заметил страх и смирение.

Заведя руку за спину, я вытащил пистолет и направил его на Альфредо, приставив дуло прямиком меж его глаз. От меня не укрылось, как он тяжело сглотнул.

— Я отдал свою дочь монстру, — прошипел он.

Мои веки распахнулись от упоминания об Айле. Пелена ярости затмила мой разум.

Размахнувшись, я наотмашь ударил Альфредо пистолетом по лицу. Голова мужчины дёрнулась в сторону, но, меж тем, зажмурившись, он не издал ни звука.