Мафия и его ангел

— Ты ничем не лучше, — ответил я сквозь зубы, присев перед ним. Схватив его за подбородок, я заставил итальянца посмотреть на меня, прежде чем продолжил: — Забыл о Лейле? Своей жене? Той самой женщине, которую ты безжалостно убил за то, что она спуталась с русскими?

Альфредо в шоке распахнул веки, и я рассмеялся над его реакцией.

— А что скажешь за жену Льва? Ах, это лучшая вылазка. Ты напал на особняк, убил половину его людей, а затем зарезал беззащитную Марию. Она вроде была беременна, я прав?

Покачав головой, я, с силой оттолкнув Альфредо, отпустил его. Бывший глава клана ударился о стену. И на этот раз он поморщился от боли.

— Видишь, ты тоже не святой. В конце концов, я учился у лучших, — подмигнул я ему. — Но я превзошёл своего наставника. Ты должен мной гордиться.

Сжав кулаки, Альфредо прорычал:

— Чёртов ублюдок.

С меня хватит. Надоело ходить вокруг да около. Я вновь наставил на него пистолет.

Пришло время ему встретиться с Создателем.

— Последнее желание? — спросил я, чуть приподняв уголки губ в ухмылке.

Альфредо дёрнулся вперёд, но цепи удержали его на месте.

— Да пошёл ты н…

Я нажал на курок. В комнате прозвенел громкий хлопок. Затем судорожный вздох — и тишина.

Полная тишина. Я посмотрел на Альфредо. Его чёрные как смоль глаза были открыты, но сейчас они потускнели. Жизнь их покинула. Они пусты. Широко распахнуты в предсмертной агонии.

Тело привалилось к стене. Посредине лба была крошечное отверстие от пули. Густая кровь стекала по его лицу. И от этой картины моя улыбка стала только шире.

Наконец-то.

Клан принадлежит мне. И довольно скоро я заполучу и русских.

И, блять, я стану королём.

ГЛАВА 25

АЛЕССИО

— Я отследил все телефоны. И всё ещё ничего, — проворчал Виктор, в разочаровании проведя ладонью по волосам.

Скрестив руки на груди, я сидел за своим столом. Словно загнанный в клетку зверь, Виктор неустанно наматывал по кабинету круги. Сложно было не заметить его ярость.

Устало прикрыв глаза, Феникс, запрокинув голову назад, развалился на диване. Выглядел он изнеможённым.

— Блять, не могу в это поверить. Как такое вообще возможно, что мы до сих пор не вычислили ублюдка? — не успокаивался Виктор.

Феникс пробормотал:

— Он хорош. Очень хорош. Чёртов мудила умеет скрываться.

Не могу не согласиться. Парни несколько дней пытались поймать предателя. Мои ищейки — лучшие из лучших, но пока мы не можем похвастаться каким-либо результатом.

Разминая шею, я пытался немного унять напряжение в мышцах. Разочарованно потерев лоб, я, наклонившись вперёд, оперся локтями о столешницу.

— Ты прав. Он определённо хорош. Но он не сможет скрываться вечно, — сказал я.

— Но чем дольше мы возимся, тем больше он успеет навредить! — возразил Виктор.

— Мы его найдём.

Несмотря на всё моё внешнее спокойствие, внутри я едва ли не кипел. Сложно описать словами всю степень моей ярости. Я заставлю его заплатить. Своей кровью. Он счастливчик, что я пока не нашёл его. Проживёт ещё парочку дней.

Феникс открыл глаза и посмотрел прямо на меня. Открыв рот, он собрался было что-то сказать, но как раз в этот момент распахнулась дверь и в кабинет ворвался Николай.

Широко распахнув глаза, мужчина тяжело дышал. Его лицо исказила гримаса гнева. Все присутствующие в удивлении уставились на наёмника — и я не исключение.

Отодвинув стул, я поднялся на ноги. Впервые вижу его в подобном состоянии. С каждым вдохом, его грудь тяжело вздымалась. Покрасневшее лицо покрыто испариной. Вены на лбу и шее вздулись и пульсировали.

— Он мёртв. Ублюдок мёртв, — выдавил он, задыхаясь.

Нахмурившись, я наклонил голову к плечу. Николай шумно сглотнул, прежде чем ответить на мой невысказанный вопрос.

И его ответ — словно пуля в моё сердце:

— Альфредо мёртв.

— Что ты сказал? — спросил я, с расстановкой произнося каждое слово.

— Альфредо мёртв.

— Блять, — прорычал Виктор.

Ярость, словно волна, накрыла меня с головой. Она прорвала плотину моего самоконтроля быстрее, чем лава, вырвавшаяся из вулкана. Стремительно. И так же разрушающе. Каждая мышца в моём теле гудела.

Альфредо мёртв.

Он умер. Не от моей руки.

Я не смог отомстить.

Кроме ярости, меня переполняло чувство опустошения. Кожа горела огнём. Мне казалось, я задыхаюсь. Мир перед глазами потерял чёткие очертания из-за разрывавших меня эмоций. Я видел перед собой только безжизненные глаза матери.

На миг тело словно одеревенело. Выпрямившись, я взревел:

— Проклятье!

Именно я должен был быть тем, кто убьёт его! Мои руки должна была омыть его кровь! Отомстить за мать стало моим долгом.

Но теперь…

Каждый дюйм моего тела зудел и горел. Я сжал кулаки — так, что заболели костяшки. Дёрнувшись, в следующий миг я провёл пальцами по волосам.

— Это должен был сделать я! — вырвался из горла крик. Развернувшись, я с силой ударил стену, пробивая в ней глубокую дыру. Стоило выдернуть окровавленную руку из гипсокартонной ловушки, и на пол посыпалась краска.

Кто-то положил ладонь мне на плечо. Развернувшись, я схватил этого человека за шею. На меня смиренно, просто ожидая, когда я успокоюсь, смотрел Виктор. Я сильнее сжал пальцы, но выражение лица мужчины даже не изменилось.

Рыкнув, я отпустил его, отталкивая от себя. Наёмник споткнулся о собственные ноги, но, впрочем, быстро выпрямился.

— Блять, не трогай меня сейчас. Я за себя не отвечаю, — грубо бросил я, прежде чем угрожающе шагнуть к нему.

Виктор повернулся к Фениксу и Николаю, и кивнул в сторону двери. Они вышли даже не глядя в мою сторону. Дверь с грохотом захлопнулась, и я опёрся на стол.

Меня переполняла ярость. Я должен выпустить пар, прежде чем окончательно потеряю над собой контроль.