Мафия вчера и сегодня

Случалось таким образом, что сразу же после зверского преступления мафии депутат дерзко заявлял в парламенте, будто мафия существует на деле только в воображении врагов Сицилии, приводя тем самым в полную растерянность полицейские и судебные власти, которые, возможно, намеревались начать преследование косок мафии. Случалось и по-иному: иногда такой депутат срочно обращался к комиссару полиции или марешалло [29] карабинеров, пытаясь заверить их, что произошла ошибка, что такой-то хорошо ему известен, он его друг, честный и благородный человек, и что министр, «которому он обязан будет доложить о случившемся, будет, несомненно, огорчен допущенной ошибкой...»

29

Высший унтер-офицерский чин в частях карабинеров. — Прим. ред.

И комиссар и марешалло, прекрасно знавшие по собственному богатому опыту, что подобного рода вмешательство может повлечь за собой перемещение по службе, в конце концов многозначительно улыбались и отпускали мафиста, попавшего к ним в руки...

Вполне понятно, что у такого рода депутатов была лишь одна забота — заслужить благосклонность правительства и добиваться всевозможных льгот для своих избирателей вышеупомянутого типа — поэтому они голосовали за любую несуразную политику правительства, поддерживали ее и остерегались ставить на обсуждение серьезные проблемы острова. Так называемые «аскари» (прихвостни) — как прозвали сицилийских депутатов, слепо поддерживавших политику Джолитти в расчете обеспечить себе взамен различные милости и покровительство правительства во время избирательных кампаний, — были все депутатами мафии.

Не последней по значению была и та пагубная роль, которую играла мафия в политической жизни Сицилии: оказывая преступное влияние на ход избирательных кампаний, она всегда препятствовала формированию в Сицилии действенных политических групп, способных выражать чаяния и интересы населения острова.

Уже в 1875 году Франкетти и Соннино усмотрели в мафии все характерные черты промежуточного слоя, пустившего корни как в деревне, так и во всех сферах экономической жизни. Это открыло мафии пути к капиталистическому накоплению, ведь, в конце концов, член мафии мог с самого начала рассчитывать на все выгоды монопольного положения.

Этот процесс обогащения совпадал с обуржуазиванием наиболее видных членов мафии и их постепенным перемещением в крупные города, которое было вызвано необходимостью все более частых контактов с городской бюрократией, но в еще большей степени тяготением к широкой торговой и промышленной деятельности. Однако это перемещение не означало еще разрыва мафии с феодом: перебравшись в город, главарь мафии прежде всего стремился сохранить свои связи с родными местами, в которых он продолжал черпать силу, особенно во время избирательных кампаний. С другой стороны, всякое перемещение верхушки иерархии влекло за собой продвижение рядового члена мафии, оставшегося на месте, и приводило разве что к процессу обновления руководящих кадров мафии.

В начале XX века мафия процветала во всех городских центрах, особенно Западной Сицилии. Мафия Палермо заняла господствующее положение и контролировала все остальные, которые, постепенно развиваясь, образовали иерархическую организацию. Они были связаны между собой сообразно столь хитроумной схеме, что им уже нечего было позаимствовать у самых современных политических и административных организмов.

Тогда же началось подразделение на различные мафии в зависимости от сферы деятельности, которой каждая группа строго придерживалась, оставаясь все же органически связанной со всей организацией и безоговорочно подчиняясь железной руке тайной иерархии. Так возникло подразделение, частично сохранившееся и ныне, на ряд мафий, орудующих в разных областях: в садоводстве, овощеводстве, на рынках, скотобойнях, мельницах, среди кучеров наемных карет, в портах и т. д.

У мафии нет настоящего устава, определяющего нормы и дисциплинарные правила, функции и обязанности, ранги и иерархический порядок; в данном случае иерархия, если можно говорить об иерархии, возникает стихийно вследствие «уважения», которое сумеет завоевать любой член мафии. Подлинный главарь мафии должен быть человеком смелым, хладнокровным, хитрым и в то же время жестоким, должен уметь быстро соображать и еще быстрее действовать, если того потребуют обстоятельства. Он должен уметь молчать и слушать, а при случае вставить и свое слово, но оно должно быть сказано так, чтобы придать его совету должный вес и авторитет. Главарь мафии должен прежде всего обладать широкими связями во всех слоях общества. Мафист, лишенный связей, не имеет никакого веса; он может быть самым квалифицированным «киллером» (убийцей) в «семействе», в коске, даже самым жестоким, вселяющим ужас, но никогда не станет главарем, никогда не будет иметь веса в консортерии.

«Семейство» —это первая ячейка мафии, она, как правило, состоит из родственников и их близких или, во всяком случае, из связанных с семейством «друзей». Призванным главой такого «семейства» мафии является самый авторитетный член этого семейного клана, даже если порой это бывает самый молодой.

Сила «семейства» зависит от его численности и от того, сколь высокопоставленных друзей удается приобрести главарю за пределами своей местности. Чем влиятельнее лица, с которыми ему удалось завязать связи, тем большим уважением и почтением пользуется он среди своих сторонников.

В одной и той же местности могут мирно уживаться несколько «семейств», но лишь в том случае, если они не являются в своей области конкурентами: например, одно орудует в сфере торговли зерновыми, фруктами и овощами, а другое — на скотобойне, одно причастно к делам аренды пахотных земель и лугов, а другое занимается грабежом или похищением людей. Несколько «семейств» составляет коску, объединяющую различные «семейства» одной и той же местности или даже «семейства» соседних мест. В последнем случае все «семейства», входящие в состав одной и той же коски, должны «работать» в одной и той же области, не вмешиваясь в деятельность других коек и не препятствуя ей. Если все же деятельность одной коски мешала деятельности другой или они начинали конкурировать, то это неминуемо приводило к вооруженным столкновениям. Во времена крупных латифундий и феодов различные коски строго разграничивали зоны своей деятельности, причем невыполнение хотя бы одного из пунктов соглашения становилось причиной длительной борьбы, когда долгие годы не прекращались убийства.

Памятной в этом отношении и показательной была борьба между стоппальери [30] Монреале и фратуцци [31] Багерии, борьба, длившаяся с 1872 по 1878 год и стоившая каждой стороне десятков убитых. Общество стоппальери в Монреале было организовано с похвальным намерением бороться с преступным миром, разорявшим селения между Палермо, Монреале, Альтофонте, Боккадифалько и Бранкаччо и пользовавшимся покровительством полиции. Стоппальери считали, что они вправе нарушить установленные границы и действовать в пределах долины Багерии, где орудовала большая коска фратуцци.

30

Стоппальери (stoppaglieli) буквально означает «производители пробок», а иносказательно — людей, заделывающих пробоины, людей, готовых вмешаться, чтобы устранить зло. — Прим. ред.

31

Фратуции (fratuzzi) буквально означает «маленькие братья», а в данном случае людей, связанных между собой более тесными узами, чем родные братья. — Прим. ред.

Обе эти коски, совершенно различные по своим политическим устремлениям, всячески старались игнорировать друг друга, выказывая тем самым уважение к традиции мафии, требовавшей мирного согласия между всеми косками и консортериями. Впрочем, это не мешало тому, чтобы взаимная ненависть между двумя косками перерастала всякий раз в своеобразную «полемику» между этими двумя политическими группировками. Столкновений между ними было немало; наиболее нашумевшее началось с убийства полевого сторожа Джузеппе Липари, связанного с фратуцци и потому ненавидимого стоппальери. Его вина заключалась в том, что он совершил величайшую «подлость» — содействовал аресту главы «семейства» стоппальери.

Предательство, наносящее ущерб другой коске или ее члену, считается гнуснейшим актом низости и карается смертью, причем приговор приводит в исполнение та самая коска, к которой принадлежит виновный. В данном случае необходимо было покарать Липари, дабы отбить охоту следовать этому дурному примеру и прежде всего дать удовлетворение оскорбленным собратьям по мафии. Фратуцци нарушили железное правило, обычай, тогда стоппальери убили Липари и стреляли в унтер-офицера полиции, который его подкупил. Потянулась длинная цепь убийств людей с той и другой стороны. В числе жертв были также два унтер-офицера полиции, которых считали друзьями стоппальери.