Мафусаиловы хляби

– Мой дед первым нашел способ создать портал и добыть слезу. Правда, ценой собственного разума, ибо никто не может пройти через Мэдэ Угэй и остаться в здравом рассудке. Впрочем, дед оказался очень сильным и почти до самой смерти мог сам о себе заботиться. Думаем, он и передал посторонним «рецепт» - никто в здравом уме не стал бы делиться таким губительным знанием…

– Вы сказали, добыл слезу?... Что за слеза?

– Если доберешься к самому истоку Мэдэ Угэй, окажешься на коленях исполинского старца. Он настолько древен, что превратился в камень. Мы не знаем, как его звать на самом деле, но, следуя вашим библейским легендам, назвали Мафусаилом – непревзойденным долгожителем. Если он и не был первейшим постояльцем Мэдэ Угэй, то уж точно одним из первых. Единственное, что еще в нем живо – глаза, из которых без конца текут слезы страданий. Если собрать достаточное количество слезы, то будешь жить очень долго. Все хвори отступят. Насколько долго? У всех по-разному. Кому-то хватает одной «порции», а кому-то приходится ходить туда часто… Мой дед был там один раз, прожил сто пять лет и жил бы дольше, но утопился в Тунгуске. Уверен, что теперь он там же, бродит в пустошах.

– А вы? – Дарья сглотнула, - Вы ведь там тоже были?

– Я произвожу впечатление безумца? Нет, я там не был.

– Расскажете про свежий сосновый воздух, - она слабо улыбнулась.

– Нет. Не расскажу. Я принял слезу Мафусаила, но сам за ней не ходил. И сейчас я тебе все объясню более предметно…

…

– Тамнаргун, уведи ее к женщинам и попробуй накормить, - обратился Алтанай к внуку, и тот послушно взял бубнящую Мащку на руки и унес в поднявшуюся февральскую вьюгу.

– Зачем? – испугалась Дарья.

– Не бойся, - Алтанай достал жестяную коробочку с табаком и принялся скручивать папироску, - Я не знаю, насколько для них ценна эта информация и насколько некоторые из них в состоянии ей воспользоваться, но рисковать не хочу. Эвенкил однажды уже рискнули, доверив свои секреты посторонним.

– Воспользоваться? Для чего?

– Понятия не имею. Например… попробовать вернуться, - Шаман выпустил густое кольцо дыма и задумчиво наблюдал, как оно тает, - Ведь каждый мечтает переродиться… Даже безумец.

…

– Чтобы создать даже самый маленький портал, нужно много энергии. Чтобы удержать его в стабильном состоянии – эта энергия нужна постоянно. В свое время у нас был такой портал в глухой тайге неподалеку от падения метеорита, и мы использовали в качестве живых батарей добровольцев. Как правило, добровольцами вызывались старые, больные, или близкие больных, готовые пожертвовать собой, чтобы дать родным шанс. Паломник за слезой тоже жертвовал. Своим разумом и возможностью к перерождению. Пока однажды мы не нашли способ добывать слезу, не жертвуя паломником. Ибо ему нечем было жертвовать.

– Сумасшедшие?

– Сумасшедший в прямом смысле этого слова вряд ли способен был бы проделать такой путь и выполнить задание. Но человек с нарушениями психики – вполне. Был у нас в поселке один такой дурачок, который ходил за слезой чуть ни каждый месяц. И, честно говоря, хуже ему не стало.

– Разве…, - Дарья пожевала нижнюю губу, - Разве нельзя было ему самому принять эту слезу и выздороветь?

– Слеза лечит только тело. Поврежденный разум восстановлению не подлежит.

– Но как же тогда вы собираетесь вылечить мою дочь?! Из вашего рассказа я поняла, что для этого мне нужно пойти к Мафусаилу и принести слезу или… найти дурачка, который сделает это за меня. Разве нет?

– Нет, - шаман строго посмотрел на женщину, - Я уже несколько раз просил не перебивать меня. С твоими глупыми расспросами, мы просидим здесь до полуночи!

Дарья умолкла, исподлобья наблюдая за Алтанаем. Зачем ей все эти странные, похожие на выдумку, подробности?

– Заряд энергии в человеческом теле ограничен. А у больных и старых, он едва покрывает донышко, поэтому «батарейки» нам приходилось менять часто. Если из строя выходит некоторое (в зависимости от величины портала) количество, их необходимо менять. А у кого самый большой запас энергии? Правильно – у детей. Мы на это никогда не шли, но ваше племя ничем не гнушается. Живая цепочка человеческих тел держит портал открытым, если перегорит одна «лампочка» - не страшно, только нагрузка на соседей увеличится, если перегорит две и больше – портал закроется, и придется потратить гораздо больше жизней, чтобы его вновь открыть.

– Так вот что…, - Дарья прикусила было язык, но не удержалась и продолжила, - Значит, Машку использовали в качестве такой «батарейки»? Но почему она теперь…?

– Портал представляет собой некую субстанцию, в которую перетекают души жертв. Они… словом, представь несколько бутылок с разными жидкостями, которые опрокинули, и их содержимое разлилось и перемешалось. Насколько возможно отделить и собрать жидкости обратно по бутылкам? Кто бы ни решил разорвать цепь, вернув тебе дочь, он явно не знал о такой проблеме. Тело вон оно, - Алтанай неопределенно мотнул головой, - а ее сознание по-прежнему там.

– И как…? – Дарья сглотнула, не решаясь задать вопрос, с горечью и ужасом предчувствуя, каким будет ответ – никак.

– Думаю… теоретически это возможно. Но без шамана не обойтись. Если шаман силен духом и разумом, то вступив в цепь он не потеряется в портале и заодно сможет найти и вычленить сознание твоей дочери. И вернуть его в тело.

– А как же эти? Которые сейчас в ней? Они уйдут?

– Это ерунда. Просто случайные пассажиры, которые сели в свободный вагон, да так в нем и остались. Как только откроются двери, они высадятся на своей остановке.

– Это… сработает?

– Обещать ничего не могу, но чисто теоретически… Твоя задача найти портал, а как найдешь, дай мне знать – я отправлю внука.

– Как внука?! Разве вы сами?...

– Я слишком стар для этого. А Тамнаргун полон сил и воли. К тому же ему надо набираться опыта.

– Но он же совсем мальчишка!

– Он – шаман.

Дарья пытливо смотрела в глаза Алтаная, ожидая, что он что-то еще скажет, добавит. Быть может, успокоит ее, дескать, не переживай, малец толковый. Но тот молчал.

– Я знаю, где портал, - произнесла она, поднимаясь, - Можете собирать внука в дорогу.

Она натянула шапку, застегнула пуховик и приподняла полу шкуры. В теплое нутро чума тут же ворвалась противная влажная метель.

– Послушай напоследок… совет, - ответил Алтанай, - Не говори ни с кем о нашем разговоре. Дай себе преимущество.

– Что? О чем вы?

– Тот, кто разорвал цепь, явно хотел оказать тебе услугу, пусть и медвежью.

– Даже дяде Паше нельзя рассказать? – неуверенным шепотом спросила она.

– Я не говорил – нельзя. Решать тебе. Но, как там говорят ваши умы: кто осведомлен, тот вооружен. Завтра на закате встретишь Тамнаргуна здесь – он почеркал на бумажке и протянул ей.

– Сколько ему лет?

– Четырнадцать.

– Если что-то пойдет не так…, - Дарья страдальчески сморщилась, - Он же совсем ребенок…

– Не переживай, никто на тебя в суд не подаст, - усмехнулся шаман.

Глава 11

Дарья вышла в усиливающуюся метель и зажмурилась от залепляющего глаза мокрого снега. Сложила руки козырьком и двинулась в направлении подмигнувшей ей машины. Забравшись в салон, она обнаружила Машку обсасывающей индюшачью ножку, и дядю Пашу, прихлебывающего что-то из термоса.