Маг Азидал. Король Азгамара

Вернулся во дворец быстро, и никто вроде не заметил, что я куда-то уходил. Проскользнул в кабинет неслышной тенью, скинул плащ на диванчик у камина, и уселся работать.

Сначала приходится вникать в каждую строчку, но скоро сознание вошло в рабочий поток, и глаза лишь быстро пробегаются по строкам, чтобы вынести вердикт размашистой подписью. Или же важный и вычурный документ летит самолетиком в огонь камина.

Текут минуты, и я привычно впал в рабочий процесс, почти транс. Угли в камине потрескивают, ветерок за окном воет, скрипит перо по бумаге. Стопки на столе медленно уменьшаются, а за окном незаметно начинает темнеть. Никто не беспокоит, дела спорятся, мозги заняты, вот и хорошо.

Я заметил краем сознания, как открылась дверь, и в кабинет юркнула гибкая фигурка. Отвлекся только, когда сзади обвили нежные руки, шею пощекотали белые пряди, а ухо теплеет от шепота жены:

– Вечер уже. Ужин скоро, пойдем, поедим?

– Ага.

Продолжаю работать.

– Азидал, у тебя режим, - легкий укор в приятном голосе.
– Нельзя столько работать.

– Сейчас, - стараюсь закончить пространное письмо-ответ одному лорду.
– И какой к черту режим, я здоров как бык.

Пальчики Вельды стали разминать плечи, сначала нежно, потом посильнее, потом еще... Когда на ключицы словно опустились и сдавили кузнечные клещи, не выдерживаю.

– Ай-ай, ладно!
– отбросил перо в сторону, поднял руки.
– Сдаюсь, идем.

Глава двадцать девятая. Желая Войны.

02.02.03 год от основания Азгамара.

Начало второго месяца зимы знаменуется большим праздником в мою честь. Бухал народ в столице не так душевно, как в Альсасе, но с куда большим размахом.

Во дворе из окон дворца видны ледяные скульптуры Лубла. Стоят, ростом до третьего этажа дворца возвышаются. Ближе всего ледяной колосс, изображающий меня. А дальше уже просто красивые фигуры зверей, манящих женщин, суровых воинов. Есть пару ледяных и покатых горок, чтоб покататься с них со свистом ушах от крутости наклона и скорости.

И чем дальше от дворца, тем кривее и страннее скульптуры. Закончил Мастер Воды где-то далеко внизу, в городе, создавая что-то уж совсем непонятное и здорово набравшись вина. Ничего опасного или страшного, просто чувство прекрасного там явно стало Мастера подводить.

А еще на юге дворца кончик одной башенки из белой превратился в черную от копоти, и слегка поплывшую, будто восковую свечу. Разгал что-то пытался огнем в небе изобразить, и зацепил слегка.

Думаю, когда проспится, будет пытаться вспомнить, как смог повредить невероятно крепкий камень. Мне тоже интересно, и за башню не в обиде буду, коль расскажет.

Чудили Маги вчера невероятно и с размахом, отдыхая как в последний раз. Да и не только они. Мое день рождения превратилось в народный праздник страны, что и лестно, и забавно.

Приказал выкатить народу столько бочек вина, сколько тостов будет за мое здоровье. Я краем уха слышал жалобы слуг, что половина погребов винных уже к началу ночи опустела. Интересно, там хоть что-то осталось похмельному люду во дворце хоть губы промочить?

Зимнее утро после бурной ночи празднества дня рождения короля... И чем я занят в это время? Уж точно не радуюсь девятнадцати прожитым годкам.

Шатаюсь по дворцу, как неприкаянный, изредка слыша из-за закрытых дверей комнат тихий храп или сопение. Спят все, только бессменные стражи моего покоя, рыцари Ордена, бдят.

А все потому, что я потерял возможность надраться в хлам! Обновленное Водой Пяти Истоков тело теперь не желает мириться даже с такой малостью, и ничего с этим не поделаешь.

Обидно, черт побери. Мог бы на спор выпивать, да не к лицу королю такими вещами заниматься. Провел такой хороший праздник трезвым, и хоть веселился, но все равно это не то.

Вино, что не пьянит, кажется кислым на вкус. Цедил всю ночь ягодный морс пополам с зельем бодрости, теперь уснуть не могу. Или просто уснуть не могу, с новым телом не поймешь.

Думаю, через какое-то время придется вспомнить навыки Алхимика и составить такую ядреную дичь, что даже меня проймет. Пусть хоть и ненадолго.

Проблема то известная, в Даргамаре что только маги с собой не делали в порыве экспериментаторского зуда. Были и такие, что никакой яд потом не брал взгрустнувших магов, включая самое обычное бухло. Как-то выкручивались в итоге.

Отстраненно размышляя, шагаю, куда ноги несут, и незаметно для себя забрел на первый этаж. Хожу по самым просторным залам здания, временами плутая в длинных коридорах и поглядывая на картины, украшающие стены огромными полотнами. Батальных сцен попадается больше, чем красивых пейзажей.

Заскучав, пошел наверх, кивая на ходу безмолвным рыцарям. Ну, как безмолвным, я прекрасно слышу, как они прекращают любые разговоры, когда замечают чужие шаги.

И вот ноги привели в такой знакомый Тронный Зал. Я не стал почти ничего менять после прошлого короля. Все такие же плетеные перегородки по бокам зала, прикрывающие столики для просителей и приближенных ко двору. Открытые балконы второго этажа зала украшены вьющимся плющом, что стремится вниз живым зеленым водопадом.

Много света из витражей окон льется лучами ровно в центр зала, но больше всего - на трон. Вот его заменили, мне не по нраву та золотая табуретка, на которой вальяжно восседал Маркус. Теперь здесь стоит почти точная копия трона в Альсасе. Этот трон больше и выше.

Широкий и удобный трон из темного дерева, украшенный резьбой и гербом на вершине спинки. Алый бархат смягчает сиденье и подлокотники, на таком троне можно с удобством просидеть хоть целый день. По правую руку уменьшенная вдвое копия для королевы. А золотой трон Маркуса расплавили на монеты и в казну.

– О, надо же, - тихо буркнул под нос, глянув на стену прямо за спинкой трона.
– Уже тут.

Там, белый камень стен прикрывает громада широкого гобелена. Вчерашний подарок, приехавший прямиком от короля Хризалии. Гобелен так огромен и тяжел, что вбитые в стену стальные крюки немного изгибаются под весом.

А как иначе, когда в нем больше нитей из золота и серебра, чем настоящих. Огромный герб Азгамара теперь украшает вид за спиной сидящего на троне короля.

Я довольно прищурился, разглядывая подарок свежим взглядом. Золотая морда волка неплохо смотрится, особенно удались хищные глаза из больших рубинов, как живые прям.

Вздохнул, внезапно вспомнив об отце. Был бы он горд за меня, узнав, что невзрачный герб захолустного Альсаса стал символом королевской семьи, а значит, и целой страны?