Маг и его Тень. Рождение Мага

Верно, заняться чем-то полезным было бы куда разумнее. Но Перси Уизли, раздававший бланки, несколько раз повторил, что каждый должен выбрать как минимум два предмета для дополнительного изучения.

«Тогда возьмем руны — не спорь, они мне хотя бы нравятся, и я уже многие знаю! — и еще… м-м-м, может, уход за магическими существами?»

«Уход? — предложение Криса не обрадовало. — Если тебе ухаживать не за кем, давай за девушками поухаживаем. Поверь, это гораздо интереснее, чем нарезать салат для флоббер-червей».

Гарри еще раз пробежал глазами список. Выбирать маггловедение пустая трата времени, он его и сам преподавать может. Кабалистика… Он не знал, что это такое, но само слово звучало как-то зловеще. Вряд ли в Хогвартсе изучалось нечто, относящееся к черной магии, только желания учить непонятно что у Гарри не было. Будь это что-то важное, Крис бы сам галочку поставил. Нумерологию он и вовсе за науку не считал. Сложно верить в непогрешимость ее постулатов, когда тринадцатое число, издревле считающееся неудачным, для тебя является счастливым. А уж в пятницу тринадцатого ему несказанно везло.

«Значит, руны и прорицания», — решил Гарри, подчеркивая выбранные предметы.

«А у тебя есть дар? И где он был все это время?»

«У меня есть ты, а когда ты говоришь, что дело добром не кончится, так оно обычно и бывает. Будешь за меня прорицать».

Крис на секунду онемел, а затем сквозь смех проговорил:

«Это не дар, малыш, это опыт!»

«Еще лучше, — невозмутимо отреагировал мальчик. — Опыт можно использовать постоянно, а не только когда найдет озарение. А если нельзя, все равно будешь мне помогать, потому что твое больное воображение тоже пригодится».

Итак, выбор был сделан.

* * *

Через неделю Джинни выписали из лазарета. Полное обследование не выявило ничего, кроме слегка размытой, бледноватой ауры. Но это с равным успехом могло быть вызвано и черномагическим проклятьем, и стрессом с усталостью. Первым делом гриффиндорка извинилась перед Гарри, краснея, пробормотала, что ей очень жаль, и она не знает, что на нее тогда нашло. И поблагодарила за спасение. Но с той поры Гарри иногда ловил ее внимательные взгляды, от которых по спине бежали мурашки. Словно Джинни готова была еще раз атаковать его, стоило только дождаться нужного момента.

Очередной матч Гриффиндор играл против Пуффендуя. Гарри сперва долго изобретал предлог, чтобы не окунаться в атмосферу всеобщего помешательства бьющих через край эмоций, а потом махнул на все рукой. И честно признался друзьям, что не любит квиддич, но желает своей команде победы. Только болеть за нее будет в замке, а не на продуваемых ветром трибунах. Поняв, что переубедить его невозможно, Рон удалился из гостиной в сопровождении Невилла, Дина и Симуса. Гермиона предложила составить Гарри компанию, но тот заявил, что собирается заняться чтением книг Локонса, для чего компания совершенно не нужна.

— Я рада, что ты взялся за ум, — просияла Гермиона. — Уверена, ты найдешь там много полезного и интересного. А я тогда зайду в библиотеку и, пожалуй, схожу на матч.

Гарри скорее провел бы время, играя в плюй-камни, чем коснулся бы опусов Локонса. Как только гостиная опустела, он поднялся наверх и лег спать. Пары часов, что у него была, не хватило бы, чтобы проведать василиска. Лучше выбраться из башни ночью, когда однокурсники будут видеть сны. И хорошо бы ему при этом не уснуть в объятиях Саашшесс. Впрочем, холод и не позволит ему этого сделать.

Гриффиндорцы вернулись хмурые и молчаливые. По одному взгляду на лицо Оливера Вуда Гарри понял, что победа досталась Пуффендую. Счетом Гарри интересоваться не стал, но из обрывков редких разговоров узнал, что в гриффиндорского ловца в самый ответственный момент попал бладжер.

— Нечестно, как же это нечестно! — в сердцах ударил по столу Рон. — будь у Терри метла поновее и попроворнее… Он ведь видел тот клятый мяч, видел, Гарри! А повернуть не успел. Эх, была бы у меня хорошая метла…

Той ночью Гарри проснулся от смутного беспокойства и едва слышного шороха. Тонкий серп луны закрывали плотные кучевые облака, обещая под утро пропитать землю и воздух влагой. Во тьме не виднелись, а скорее угадывались очертания предметов. Вот скрипнула кровать под Финниганом, вот Невилл всхлипнул во сне… и зашелестел пергамент. Гарри напрягся. Шелест раздался совсем рядом с его кроватью, приблизительно оттуда, где стояла тумбочка с учебниками и тетрадями. Неужто Джинни вернулась?

«Крис, ты слышал?» — мальчик не шевелился.

Ни ответа, ни еле уловимого касания чужих эмоций. Ни единого отклика, схожего с вибрацией и блеском тонких струн. Значит, наставник спит. Неужели не чувствует опасности? Или ее нет?

Не открывать глаз, как можно незаметнее достать палочку и дышать размереннее. Слава Мерлину, биение сердца нельзя услышать, не приложив ухо к груди. Иначе очередной желающий набрать сувениров в его тумбочке давно понял бы, что его заметили. Нельзя колдовать в кромешной тьме, ориентируясь на звук, но раз уж цель сидит в двух шагах…

— Stupefy!

Чары с легким хлопком ударились о тумбочку, та качнулась, но устояла. А незваный гость, проворно отскочивший в сторону, бросился на Гарри. Мальчик не успел поднять палочку для нового заклятия, на этот раз помощнее, как оказался подмят под нападавшего. На горле сомкнулись цепкие пальцы, правую руку безжалостно вывернули, и волшебная палочка выпала на одеяло. Как Гарри ни старался, он едва мог пошевелиться, о том, чтобы освободиться и речи не шло. Он не видел врага, но ощущал, что столкнулся с кем-то выше, тяжелее и, главное, намного сильнее себя. Это не Джинни, точно не она. Воздуха не хватало, шея нещадно болела, и мальчик сосредоточился на том, чтобы хотя бы не дать себя придушить. Задыхаясь, вцепился обеими руками в кисти нападавшего, стараясь отцепить его, отбросить в сторону. Зря. Чем сильнее Гарри впивался в руки врага, тем крепче становилась хватка на его горле.

— Отдай, — раздалось над головой. — Отдай!

Но Гарри не разобрал слов, не понял, за чем явился безумный вор. Он слышал лишь, как бешено колотится сердце, разнося по венам кровь с остатками кислорода, слышал непонятный болезненный гул в ушах.

Внезапно вспыхнувший в спальне свет больно ударил по нервам. Уже плохо соображая, что делает, Гарри попытался закрыть глаза, но отчего-то не смог этого сделать. Темная фигура нападавшего расплывалась, терялась в красноватом мареве. Да мальчика уже и не волновали его личность и мотивы.