Маг и эльфийка
Шрифт:
Где зачарованный туман пролег во мраке рвов,
Где встали сумрачной стеной стволы среди стволов,
Где древний Лес непроходим для друга и врага,
Где воды темные влечет эльфийская река,
Где на мерцающих ветвях всегда разлита ночь –
Там танцевала в свете звезд Владыки эльфов дочь.
И странной музыкой была вокруг нее полна
Невыносимая живым лесная тишина.
И голос - странный, неземной, холодный, будто снег…
И этот голос пел и звал, и покорял навек.
И
Летящим шагом шла она цветов высоких меж,
И вслед за ней летели в ночь шелка тяжелых кос –
Плыла сияющая тьма в огне ее волос.
И светлых шалей легкий шлейф сложился, как крыла –
Прекрасней всех Бессмертных дев Тинувиэль была.
И все алмазы королей цвели в ее глазах,
И дивен был ее полет во мгле застывших трав.
В те дни ступил под мрачный свод, под лиственный узор
Тот странник, что прошел ветра и льдистый ужас гор.
Печальный путник, что познал вкус горя и измен,
Чье сердце смелое и ум смятеньем взяты в плен,
Чьих глаз отчаянье и боль давно слились одним…
То Берен был, сын смертных дев и Барахира сын.
Один блуждал он меж дерев, ища иных путей,
Но чары светлой Мелиан тоски его сильней:
В его глаза вошла, как тьма, слепая круговерть,
И в очарованном Лесу он ждал – и жаждал – смерть.
И вдруг – расцвеченный рассвет встает среди кустов…
Лишь отблеск в косах Лючиэнь сверкающих цветов,
Лишь золотых ее одежд неверный блик скупой,
Он был спасительный маяк в бескрайности ночной.
И Берен бросился за ней, виденьем ободрён,
Ведом вглубь Леса сквозь дурман мелькающим огнем:
Там, где ступала Лючиэнь, там рвался ночи плед,
И долго лился по траве горящий светлый след.
Но вот рассеялся мираж, и всюду ночь опять –
Могуч был Берен, но не мог Тинувиэль догнать:
Не в силах смертный превзойти дочь Мелиан ни в чем,
Она исчезла, как искра, укрытая плащом…
И стал бродить он, словно тень, по призрачным лесам,
Внимать с надеждою пустой далеким голосам.
И часто чудился ему в шептании ветров
Хрустальный звон ее одежд и чуткий звук шагов…
И день за днем он ждал ее и тосковал о ней,
И звал ее Тинувиэль, что значит - «Соловей».
Но травы выросли густы и вновь сошли под лед,
Сменился августом апрель, сентябрь – январем…
И вот студеною зимой она пришла опять,
На обжигающем снегу босою танцевать.
Лучился снег в ее земле и лед в ее глазах,
Блистали звезды и луна в морозных небесах.
Она кружилась на холме, далеком и крутом,
И бледный иней серебрил ей кожу жгучим льдом.
Она дрожала, как листок на яростном ветру,
И растворилась в тишине, как звезды поутру.
Тянулись дни, как
тяжкий сон, и был исчерпан срок.Но так же смех седых ветров был горек и жесток,
Ушла зима, но старый Лес все стыл в могильном сне:
Дремали ветви и кусты, не зная о весне.
И Берен, лучший из людей, усталостью сражен,
В своей постели ледяной последний видел сон…
Но вновь пришла Тинувиэль, лучиста и нежна, -
И рядом с ней, рука в руке, несмело шла весна.
И зазвенела в тишине веселая капель,
Так, год спустя, в эльфийский Лес опять пришел апрель.
И вместе с ним ворвался дождь и шумный плеск ручьев, -
Бежали воды по земле, целуясь горячо.
И тихо пела Лючиэнь, и голос райских птиц
Был светлым голосом ее, не знающим границ.
И этот голос разорвал оковы смертной тьмы,
И травы выросли, как шелк, сиянием полны.
Так пел Эльфийский Соловей о Свете Прежних Лет,
И над туманною землей, как вечность, плыл рассвет.
И Берен вздрогнул, пробужден от смерти, как от сна,
И он раскрыл глаза и встал, и перед ним – она…
«Тинувиэль!» – воскликнул он и поспешил за ней,
И замолчала Лючиэнь, рассветных звезд бледней.
И трепетала грудь ее от голоса Судьбы,
И ужас ноги ей сковал, как близкой знак беды.
И Берен тронул лоб ее и заглянул в глаза,
И он сказал ей все слова, какие мог сказать,
И рок, что Берен нес в руках, пал на Тинувиэль,
И чары голоса его легли на сердце ей.
И полюбила Лючиэнь, прекрасная, как сон,
Того, кто смертен был и кто для смерти был рожден.
И разделила путь его сквозь страх и боль, и кровь:
За ним в бессолнечную тьму ее вела любовь.
И все разлуки, скорби яд, - всё было для него,
И вновь серебряная кисть в стальной руке его,
И седина его волос блестит в полночной тьме
Кудрей, что ныне коротки и не летят за ней…
Но, как и встарь, ясны глаза и так же мудр взгляд,
И о бесстрашии ее легенды говорят.
…Но даже силе Лючиэнь Судьбы не одолеть:
В чужой земле, в ночной земле их разделила – смерть.
Но кто был более любим, чем Берен-человек?
Его оковы приняла – свободная навек,
Ушла из жизни вслед за ним его Тинувиэль.
Так потеряли эльфы ту, что чтили всех сильней.
И мир покинула в тот час бессмертная краса,
Какой не знали никогда земля и небеса.***
Очарованный этой песнью, Гарри дослушал ее до конца .
– Прекрасно поешь -обратился он к Тауриэль. Заметив стоящего напротив нее мага, эльфийка неожиданно для себя покраснела и попрощавшись с Поттером быстро ушла.
Комментарий к Глава 3
*** Песнь о Берене и Лючиэнь Тинувиэль
========== Глава 4 ==========