Маг имперской экспедиции. Том 2

– Угу, - хмуро ответил Кирсновский, - влево пойдем. Так короче выйдет.

– Знаешь, мне начинает казаться, что эти собачки нам маршрут подбирают. Нас будто бы загоняют, как дичь на охоте.

– Я сам кого хочешь загоню! – Злобно пробурчал мой напарник.

Напоследок оценив расстояние до поворота, сунулся обратно в карету. Резкий поворот прошел немного легче. Кобылки, судя по всему, начинают уставать, из-за кучер понемногу сбавляет скорость.

Переоценил эту животинку я. Пока расстояние между нами позволяет так делать, спорить с решением этого парня не хочу. Ему виднее с каким усердием гнать вверенных ему животных.

Колеса поехали по грунту. Мы свернули на окруженный со всех сторон домами пустой участок, пересеченный пополам канавой. Кучер направил карету к мостику из широких досок, возле которого были навалены две большие кучи земли.

– Почти, - прошептал Кирсновский, злобно скалясь.

– Что? Мы же даже Чащу не проехали.

– Дальше будет проще.

Мы въехали на хлипкий мостик, на котором кучер еще немного притормозил. Доски особого доверия не внушали даже для пешехода, не говоря уж про конный экипаж. Канава глубиной в полметра была непреодолима для кареты и поэтому только здесь можно было пересечь ее.

По дороге в нашу сторону брел человек, неся подмышкой цилиндр. Широко разведя в стороны руки, он подкинул шляпу в воздух и ловко поймал ее головой.

Куча земли рядом с нами разлетелась. На ее месте показалась большое грязное существо из металлолома, напоминавшее человека. Он оставался закопан по самый пояс в землю.

Поднявшийся из земли стальной голем потянул к нам трубообразные руки. Кучер взял вправо, но лапа с тремя скрюченными пальцами схватила заднее колесо, вырывая его вместе с куском оси.

Телега проехала несколько метров, но потом не выдержало и переднее левое колесо. Лошади заржали и встали на дыбы. Тянуть по земле обломки кареты не было никакого смысла.

– Ну почти же доехали, - хватаясь за голову сказал Кирсновский.

– Вылезай, - толкая его за плечо, скомандовал я, - сейчас тот великан вылезет и схлопнет наш кукольный домик.

Мы выбрались наружу. Кучер с отброшенным капюшоном стоял снаружи с ломом в руках. Я впервые взглянул на его лицо. Возле имения Борисовых сделать это как-то не удосужился, явно ожидая увидеть в нем приевшееся лицо одного из извозчиков. Как оказалось, зря.

У кучера Кирсновского оказалось зеленоватое лицо с пухлыми непропорциональными щеками. Оказывается, это одна из его химер. Вот откуда он знал, куда именно нужно нам рулить. Похоже у него с ними есть некая телепатическая связь или что-то близкое из этой оперы.

Голем загудел и принялся с помощью колеса телеги рыть землю вокруг себя. Собаки подбежали к повороту на пустырь, щерясь стальными пастями.

Человек встал с ящика. Он шел к нам, заправляя выбившиеся из-под шляпы-цилиндра длинные волосы. К обоим нагрудным карманам его пиджака шли цепочки от часов. На худом лице проступала неаккуратная недельная щетина.

– Как по расписанию, - торжественно прокричал он, закатывая рукав и показывая нам едва различимый в ночной полутьме циферблат.

– Надо оттянуть время, - прошептал мне Кирсновский, нервно поглядывая через левое плечо.

Я вопросительно поднял бровь. В ответ он мне глазами указал куда-то в сторону.

В тени домов с левой части пустыря в нашу сторону бежали две фигуры. Первая было крупной и пузатой, в широкой одежде золотистого цвета. Другая – худая и с блестящим в лунном свете продолговатым предметом.

Глава 15

Псы медленно пошагали по мягкой земле. Голем откапывал себя однообразными роботизированными махами. Человек в цилиндре танцующей походкой шел навстречу к нам. Кольцо врагов сжималось.

Из соратников у меня были только доходяга в белом парадном костюме Кирсновский и его жабомордый кучер. Рассчитывать приходится только на подмогу в лице громилы и мечника. Вероятнее всего это тоже химеры. Крупный – это точно Мишутка, а вот худого я прежде не встречал. Продержаться бы еще до их прибытия.

– Это что за хмырь? – Шепотом спросил Кирсновского.

– Часовщик, механических дел мастер, - химеролог нервно оглядывался по сторонам, постоянно поправляя трясущейся рукой очки.

Часовщик, да? Буду считать это за кличку.

– Твой коллега по созданию зверушек, - хохотнул я, приглаживая взъерошенные волосы.

– Из неживой материи каждый дурак может, - обиженно поморщился Кирсновский. – А ты попробуй из живых созданий создать нечто подобное.

– Хочешь сказать, что он не такой крутой как ты?

– Ха, конечно нет, - отмахнулся пренебрежительно мой соратник.

На его лице появилась боевитая ухмылка. То-то же, а то совсем расклеился. Не стоит надеяться в бою на союзника, который утратил боевой дух.

– Кстати, я же про кое-кого позабыл! – Крикнул весело Часовщик. – Не стоит забывать и о флангах.

Мужчина посмотрел на бегущую к нам парочку друзей Кирсновского. Земля перед ними взорвалась, вскрывая металлическую груду.

Худая фигура отпрыгнула в сторону. Громила несся напролом, словно не замечая ползущую на него гору железа.

– Стой, - почти беззвучно прошептал Кирсновский.

Человек-медведь не слышал его, продолжая бежать прямо. С ужасающим грохотом он влетел в кучу железа. Громадные лапищи принялись корежить металл. Куски полетели во все стороны.

– Туповат он у тебя, - весело сообщил Часовщик, приподнимая цилиндр.

В такт поднятию шляпы из земли позади Мишутки вылетел закованный в латы с ног до головы рыцарь. В прорезях глухого шлема горели два желтых огонька. Он крепко сжимал длинную, почти двухметровую стальную трубу.

Медведь не успел обернуться на звук, но тут же получил ужасающий по силе удар. Стальная труба выгнулась от столкновения с плечом буквой «г». Громила с жалобным воем свалился лицом на искореженную груду метала.

Худощавый воин Кирсновского прыгнул, занося меч для удара. Рыцарь повернулся одним лишь корпусом на сто восемьдесят градусов. С нечеловеческой ловкостью и грацией мечник оттолкнулся рукой от полетевшей в него трубы. Перемахнув над рыцарем и приземлившись на ноги, он нанес ловкий удар по шлему. После взмаха воин отскочил в сторону.