Маг-искуситель (CИ)

— Кто бы говорил о бесчувственности. Ты сама хладнокровная, бесчувственная и безжалостная убийца.

— Не смешивай понятия, дорогой, — Силимэри приподняла подбородок и прищурила глаза, — это моя работа: убивать врагов Империи, особо опасных преступников и головорезов криминальных группировок. Ты и сам свои медали не за научные открытия заработал. Я же говорю о другом: сколько еще эльфийских судеб ты намерен искалечить?

— Силимэри, — Анк-Морхорке почесал затылок, явно не находя ответа, — я не намерен обсуждать с тобой свои интрижки на стороне. Пусть тебя это не волнует.

— Не волнует! Конечно, — Силимэри повысила голос, — у меня же каменное сердце, как я могу волноваться?! Порой ты меня просто убиваешь своими выходками, своей безответственностью и циничностью. Как я могла выйти за тебя замуж, я не понимаю.

Анк-Морхорке наигранно насупил брови, не зная, что сказать.

— Знаешь, дорогой, я пришла к выводу, что нам лучше расстаться.

— Дорогая, но мы уже почти двадцать лет так живем, — возразил Анк-Морхорке, — я совершенно не вижу причин что-либо менять. Ты моя жена, и я не променяю тебя ни на одну из всех тех шлюх, с которыми сплю. Ты ведь можешь принимать все, как есть. Зачем эти скандалы? По-моему, мы давно расставили все точки над "е".

— Я поражаюсь твоей логике, — Силимэри опустила глаза.

— Не начинай, я тебя прошу.

— Я серьезно, Анк-Морхорке. Я не могу так больше.

— Успокойся. Ну, что с тобой? — Анк-Морхорке осторожно притиснул ее к себе, заключив в объятия. — Случилось что-то еще? — спросил ласково, будто бы до этого они занимались любовью, а не говорили о любовницах и разводе.

— Это правда, что ты убил Элеонору и закапал труп под орешником?

Анк-Морхорке изменился в лице и расслабил объятия.

— Нет, конечно! Это выдумки чокнутого Асиртога — брата Тэдиэн. Не верь ни единому слову этих сумасшедших: они не знают, что говорят.

— Звучит неубедительно. Скажи мне, кто она?

— Элеонора… была красивой и далеко не пустышкой, — Анк-Морхорке отвернулся и, раскрыв окно, глубоко вдохнул, — ее нет в живых уже десять весен. Я бы никогда не причинил ей вреда. Это не я убил ее.

Он одернул занавески и с серьезным выражением лица направился к двери.

— А кто? — остановила его Силимэри.

— Не советую копаться в грязном прошлом. Ничего хорошего из этого не выйдет.

— Когда мне запрещают, у меня появляется еще большее желание сделать все наперекор. Ты же знаешь.

— Знаю, и поэтому предупреждаю: правда зачастую еще необычнее выдумок. Выдумки, по крайней мере, не выходят за рамки правдоподобия, а правда — нет.

— Тебе известно, кто ее убил, не так ли?

Анк-Морхорке ничего не ответил и покинул спальню.

Силимэри вернулась к зеркалу и принялась сушить волосы феном, составляя мысленно план действий на первую половину дня:

1. нужно было сходить в банк и перевести заработанное золото в денежный эквивалент, часть денег положить на карточный счет, часть взять наличными;

2. сходить в аптеку и купить все необходимое для лечения племянницы Луизии;

3. встретиться с Тэдиэн, дать ей денег на первое время и осторожно выяснить, где можно найти ее брата, чтобы лично расспросить об Элеоноре.

***

В шелковистые платиновые волосы Силимэри вплела фиолетовую ленту и длинную косу уложила на затылке с помощью шпилек. Получилась романтическая прическа в виде раковины улитки, украшенная жемчугом и фрагментами атласной ткани. Силимэри искусно обвела контур миндалевидных глаз карандашом с угольным стержнем, наложила матовые тени и накрасила ресницы, придав глазам таинственную загадочность и неповторимый шарм всему своему образу. Затем смазала губы жидким блеском и нанесла на скулы пурпурно-розовые румяна. В зеркале отражалась самая настоящая фея: нежная и добрая.

Для выхода в город Силимэри выбрала светлую блузку с декоративными вставками из плетеных бисером кружев и тугой шнуровкой на талии, длинную юбку цвета незрелого крыжовника и сапожки искусительницы с кармашками для ножей или небольших кинжалов. Силимэри всегда носила с собой холодное оружие и умело использовала его в самых щекотливых ситуациях. Не расставалась она также с кольцами и амулетом. Они придавали ей уверенности и сил.

В столовую Силимэри спустилась во всей красе. Анк-Морхорке не скрывал восхищения и мило улыбнулся, пригласив к столу. Луизия приготовила филе лосося с хрустящей корочкой, салат с фасолью и тунцом, запеченные овощи и ароматную уху. От аромата рыбных блюд текли слюнки.

— Госпожа, этот наряд невообразимо подчеркивает ваши достоинства, — Луизия робко сжимала в руке полотенце и качала головой как маятник.

Силимэри поблагодарила ее и приступила к завтраку. Она с аппетитом ела все, что было на столе, не испытывая неловкости, что на нее смотрят, не боясь поправится, не рассуждая, что вредно, а что — нет, просто жевала и наслаждалась вкусной едой.

Луизия, убедившись, что Силимэри довольна завтраком и пребывает в хорошем расположении духа, незаметно улизнула на кухню, а Анк-Морхорке поедал жену глазами.

— Эльфийки — самое страшное и прекрасное, что есть на планете!

Силимэри проигнорировала мужа и налила стакан сока, только не успела сделать и глотка, как постучали в дверь.

— Откройте. Полиция.

— С чего бы это? — Анк-Морхорке встал из-за стола. Силимэри заинтриговано последовала за ним.

В парадную вошли двое в плащах. Их мрачные лица, как и форма блюстителей порядка Империи, не предвещали ничего хорошего.

— Доброе утро, — Анк-Морхорке вежливо поздоровался и закрыл за гостями дверь, — чем могу помочь?

— Не такое уж и доброе это утро, — недовольно проворчал один из пришедших, — у моста Милреоси найден расчлененный труп.

Силимэри сразу обратила внимание на его руки: в одной клинок, во второй газета, и интуиция подсказала, что они пришли не просто поговорить.

— Силимэри это вы? — спросил другой и в его руках засверкали стальные наручники.

Действовать пришлось неотлагательно. Силимэри ловко вынула из сапожного кармана обсидиановый кинжал с персональной гравировкой и вихрем оказалась за спиной эльфа с наручниками. Приставив кинжал к его горлу, она легонько провела по коже острым лезвием, так, чтобы брызнула кровь для устрашения эльфа с газетой.

Анк-Морхорке, воспользовавшись обескураженностью второго, заломил ему руки и со всей силы ударил его головой о стенку. Тот поник, проваливаясь в бессознательное состояние. Газета выпала, и Силимэри с легкостью прочитала заголовок на первой полосе: «Кровавая месть за соблазнение мужа и убийство беременной соперницы». Даже фотографию напечатали, — подумала Силимэри и оглушила свою жертву ударом рукоятки кинжала в темя.

На снимке можно было разглядеть лишь силуэты. Ни лиц, ничего, что указывало бы на конкретные личности. Но папарацци хлебом не корми, дай только пофантазировать и облить кого-то грязью.