Маг Стихий

Мне же от Тёмного Лорда ничего кроме дара парселтанга было не нужно. Само же умение говорить со змеями мне требовалось только для одного, чтобы суметь пробраться в тайную комнату, где меня дожидается мой счастливый билет в высшую лигу — Василиск!

Всё было проверено и перепроверено не то чтобы десятки раз, а сотни. И я, и дед были полностью уверены в успехе нашей затем! И вроде бы, что после такой качественной и ответственной подготовки могло пойти не так? Оказывается, нашлось!

Начиналось всё для меня очень хорошо, самый сложный и трудный момент в ритуале прошёл без сучка и задоринки. Я испытывал некоторое волнение перед предстоящим мне ментальным поединком с заключённым в крестраж сознанием Реддла, но к моему приятному удивлению, я легко смог его одолеть. Только это было не моей заслугой, а самого ритуала, часть функционала которого отвечала за ослабление ментального сопротивления жертвы, а также стоит сказать за это спасибо дару, который я ранее отжал у вампира. У меня ведь вместе с ним открылись способности не только в магии крови, но и в ментальных дисциплинах, так что он оказал мне весомую поддержку в моём ментальном поединке с уже ослабленным ритуалом слепком шестой оболочки души Реддла.

А вот после этого началась какая-то непонятная хрень, которая сильно потрепала мне нервы.

Когда крестраж был сломлен и препарирован, а дар парселмута из него изъят и уже был на пути ко мне, для внедрения в мою душу, неожиданно взбрыкнул дар вампира. Я находился в этот момент в состоянии созерцательного наблюдения за происходящим в своей душе, так что прекрасно мог наблюдать, как два дара вдруг начали агрессивное столкновение друг с другом. Именно так выглядел их конфликт в энергетическом восприятии. И чем дольше это продолжалось, тем быстрее они бились друг о дружку и каждое такое столкновение причиняло моей душе невыносимые муки! Так что если бы всё ещё длящийся ритуал не удерживал моё тело при помощи магии в неподвижном положении, то я себе бы точно нанёс серьезные повреждения и травмы, начав биться в конвульсиях от раздирающий мою суть боли.

Когда частота столкновения набрала такой темп, что они случались пару раз в секунду, боль превысила все мыслимые и немыслимые пределы, отчего у меня уже не было никакой возможности наблюдать за происходящем у меня в душе. И это не потому, что я выпал из созерцательного состояния, отнюдь! Всё дело в том, что мой разум утопал в боли и был просто неспособен на что-то ещё, кроме как быть проводником моих страданий и мучений!!!

А затем у меня в сознании раздался треск и звук бьющегося стекла, после чего мне наконец удалось провалиться в благословенное, спасательное небытие, потеряв сознание. Вот только засада, пробыл я в беспамятстве очень недолго. Меньше минуты, как мне сообщил Гюнтер, я провалялся без движений и звуков, причём лежал я в собственных испражнениях!!! Запах был такой бойкий, что чуть не выбил из меня сознание, но мне с трудом, но удалось удержаться от этого и перевернуться на спину, дабы не лежать мордой в этих далеко не благоухающих розами, для моего тонкого и острого нюха, экскрементах.

Целый месяц я восстанавливался после этого ритуала и пока шёл на поправку, мы с дедом долго ломали голову над тем, где был просчёт и почему эти два, когда-то самостоятельных, а теперь слившихся воедино, дара, вступив в конфронтацию друг с другом?

И ни Гюнтер, ни Маркус, так до конца своих дней и не узнают истинной причины, по которой произошёл этот инцидент.

Дело же было в том, что вампиризм в этот мир пришёл из демонического плана и является плодом эксперимента одного двинутого на всю голову тёмного мага и демонолога. Он хотел создать на основе одной жуткой и заразной демонической болезни особенный вирус, который мог бы наделять магическими способностям даже абсолютно не предрасположенного к этому разумного, в ком даже зачатка седьмой оболочки нет и вместе с этим должного даровать магам волшебное ядро с защитной оболочкой ауры, которая бы уберегла носителя от пагубного влияния агрессивного энергофона планеты, что на тот момент уже представлял для одарённых планеты серьезную опасность. В итоге, он на свою и всего человечества голову, всё-таки создал желаемое, да только огромное количество побочных свойств и эффектов сопровождаемых заражённого этой заразой, превышали все положительные моменты. Эксперименты мага древности с вирусом вышли из под контроля. Вместо панацеи, он умудрился явить миру мерзость в лице вампиризма. Вирус наделял своих носителей магическим даром, правда исключительно только в магии крови и менталистики, он даже дал своим носителям защиту от энергетического беспредела, творящегося в ту эпоху на Земле и к которому были фатально чувствительны истинные маги. Вот только он никак не ожидал, что новый вирус, после всех его опытов над ним, вдруг обзаведётся собственной волей. Не спроста, демонология считалась самой табуированной магической дисциплиной и самый строгий контроль был именно за демонологами, ведь больше всего соблазнов пасть и стать кровожадной, безумной тварью выпало на долю адептов этой сложной науки. Вот и древний маг, чьё имя уже давно поглотили пески времени, не смог удержаться и оказался во власти собственного творения, став прародителем вампиров в наем мире.

Такова история вампиризма, демонической мерзости, которая после всех экспериментов проведенных над ней чуть изменила собственную суть, отдалившись от тьмы, но погрузившись в кровь и ментал.

Теперь же пару слов по поводу парселтанга. На Землю этот дар попал из двух совершенно разных источников. Одним из них были наги, могущественная цивилизация фейри, которая обосновалась в нашем мире на территории аравийского полуострова и распространила свою власть по всему Ближнему Востоку, дотянувшись до Индии. Но они не долго прожили на нашей планете, зато оставили после себя часть своего наследия в людях, что были их потомками.

Касаемо же Салазара, и соответственно Тома, то они были очень далёкими потомками демона, что больше десяти тысяч лет тому назад, на протяжении нескольких веков умудрялся скрываться от могущественных магов Земли, которых в тот период было не мало и кто бы с превеликим удовольствие прихлопнул бы эту тварь, творила кровавый и лютый трэш, при этом не гнушаясь плотских удовольствий с человеческими женщинами, теша свою похоть с пленницами. Нескольким из этих бедолаг удалось пережить эту встречу и вместе с этим понести от демона, после чего на Земле получил распространение ещё один магический дар, наделяющий владельца способностью говорить со змеями. Но не только одним лишь этим ограничивался дар демонического наследия. Каждый его носитель был очень талантлив в менталистике и магии тьмы.

И именно по этой причине у Магнуса возникли сложности с присвоением у крестража дара парселтанга себе. Не понравилось двум бывшим демоническим наследиям близкое соседство. Ведь у каждого из них было собственное представление о том, каким должен быть их владелец и обладая некоторой, ограниченной властью над телом и душой хозяина, они непреднамеренно будут пытаться подогнать счастливчиков под их собственное представление идеального образа носителя дара. На лицо, конфликт двух интересов, где бывшему дару вампиризма, рождённому из демонического вируса, и бывшему дару доставшегося Гонтам от своего далёкого предка-демона, пришлось очень не по нраву необходимость считаться с вынужденным соседом. Так что нет ничего удивительного в том, что они попытались друг дружку уничтожить, дабы в «живых» остался только один из них и кто бы после этого стал обладателем единоличной «власти» над будущим прогрессом и развитием потенциала своего носителя.

Победил «дар вампиризма» и это был наиболее благоприятный и предпочтительный вариант развития событий для Магнуса. Вампиризм ведь уже был полностью подчинён воле своего хозяина, чего нельзя было сказать о даре парселтанга. Ритуал кражи наследия, который провёл Магнус, предусматривает лишь надёжность изъятия у жертвы желаемого и гарантирует главной фигуре ритуала привитие отнятого. Да только ритуал не был предназначен для урегулирования возможного внутреннего конфликта уже имеющегося в наличии и вносимого.

Магнус вновь прошёлся по краю и в этот раз смог удержаться на кромке и не перешагнуть через неё благодаря наличию у своего астрального тела уже устоявшихся, ставших рефлекторными, реакций на внешние раздражители. Так как бывший дар вампиризма приобретенный ранее Магнусом уже был неотъемлемой частью его души, а дар парселтанга на время прохождения ритуала был только на пути к этому, то стоило лишь между двумя дарами возникнуть напряжённости и начать рвать друг друга, весь внутренний потенциал, суть самого Магнуса, принялась поддерживать в этой разгоревшейся борьбе уже укоренившегося в душе соседа-симбионта, а не только заселяющегося, агрессивного «квартиранта».

Результат вышел выше всяческих похвал, это если учесть, что он пошёл не по плану, а в девяносто девяти процентах таких случаев, когда у ритуалиста что-то идёт не по плану, то это практически всегда гарантированные увечья и неприятные последствия, а может даже смерть!

Магнус же повезло всего этого избежать. А то, что во время ассимиляции дара крестража ему хотелось побыстрее сдохнуть, лишь бы испытываемая им в тот момент боль наконец прекратилась, то это очень малая цена за приобретённые возможности. Магнус присвоил весь возможный потенциал, который только может даровать демонический дар, являющийся древним наследием демона говорящего со змеями и вместе с этим он избежал участи подвергаться искушению и извращению души демоническими эманациями, так как вся эта дрянь оказалась переваренной даром «вампризма», после чего пущенной в дело на полноценное приживление себе всех положительных характеристик демонического дара Гонтов.

Увы, но именно такую судьбу, бытие кровожадной и безумной тварью, потерявшей всякую человечность, была уготована всем потомкам Салазара, как впрочем и самому основателю Хогвартса, а всё из-за влияния демонических флуктуаций, которые медленно, но верно, перекраивали личность своего носителя под привычный и благоприятный дару.

Так что не только наличие у Реддла семи крестражей сделало его сумасшедшим безумцем, но и родовой дар доставшийся ему от предка демона сыграл в этом немаловажную, если не главную, роль.