Магически и не только… одаренная семерка и их декан

Глава 13

Проводив исчезнувшую в лучах солнечного света Королеву Лета, Алекс опустился в кресло и закрыл глаза, думая о том, насколько же это, оказывается, неблагодарная и утомительная работа быть чьим-то опекуном.

Возможно, это просто пока? А потом привыкну, и как-то оно проще дело пойдёт? С надеждой подумал он. Однако, едва только подобная мысль его посетила, как все его существо взбунтовалось…

Что-что? Привыкну? Переспросил он у себя.

— Не-не-не! — вслух пробормотал он и категорично сам себе и заявил: — Не хочу я привыкать! Не хочу и не буду!

Вслед за чем, уже примирительно добавил:

— Да и не привыкну я. Вот, мой отец, например, с пеленок ко мне привыкает, но так и не привык. А я его сын. Родная плоть и кровь. А у меня под опекой мало того, что чужая дочь, так я ещё и знаю её всего, считай, два дня, — объяснял он сам себе и сам же с собой и соглашался. — Нет, не привыкну. Может, будь она парнем… — продолжал он советоваться с мудрым и хорошо понимающим его собеседником. — Но она не парень. И потому нет, не привыкну, — покачал он головой, приняв решение окончательно и бесповоротно.

Тяжело вздохнул, сетуя на тяжкую долю свою, выдвинул верхний ящик стола, достал из него подготовленную для Кэссиди папку, и хотел было нажать кнопку селектора, чтобы вызвать своего секретаря… Однако Барри вызвал его раньше.

— Шеф, ты у себя?

— Пока да, — неохотно признался Алекс, так как знал, что вслед за этим последует сообщение о том, что в приёмной его кто-то там дожидается. И, если Барри этого кого-то там не соизволил или не решился отправить восвояси самостоятельно, значит, это кто-то, кого, по его мнению, Александр был обязан увидеть лично и лично же, если на то будет его воля, отправить восвояси.

— Уволю, — в очередной раз пообещал себе Алекс. — Уволю и заведу себе менее сознательного помощника. А ещё лучше — голема. И такого, чтобы все боялись! И тогда…

— Можно? — прервал его мечтания одновременно настороженный и удивленный девичий голос.

— Вообще-то нельзя, но ты же всё равно не исчезнешь из моей жизни, так ведь? — недовольно поинтересовался хозяин кабинета.

От столь «радушного» приёма Кэссиди в момент растеряла все свои благие намерения. Однако, каждый раз когда она закрывала глаза, она видела перед собой безжизненное девичье тело в луже крови. И то, что именно она первой нашла тело, заставляло Кэссиди чувствовать себя обязанной сделать всё возможное, чтобы убийца девушки был найден и покаран. Кроме того, подспудно её мучил также страх того, что пока убийца на свободе — подобное тому, что случилось с Анной Облейшн, может повториться…

И потому, как ни хотелось Кэссиди в ответ на хамское поведение опекуна, развернуться и гордо пошагать прочь, она не могла себе этого позволить.

Уверено перешагнула порог, размеренным и спокойным движением закрыла за собой дверь, затем в полном молчании под недоуменным взглядом хозяина кабинета пересекла комнату, села в кресло для посетителей и, наконец, спокойно сообщила.

— У меня важная информация… — голос немного дрожал, поэтому она сглотнула, перевела дух и продолжала: — По делу девушки, которую я сегодня утром случайно нашла… Вот! — положила она на стол тетрадь, которую предусмотрительно раскрыла на нужной странице.

Александр взял в руки тетрадь и застыл на несколько секунд, изучая содержимое страницы.

— Ага… понял, — кивнул он, однако взгляд его, выражавший недоумение явно противоречил этому утверждению. — Ты изобразила на бумаге то, что видела, и-и-и… зачем?

Кэссиди закатила глаза (как же он её бесит!) и, ткнув пальцем в более мелкий рисунок, расположенный на этой же странице в правом нижнем углу, отчеканила ледяным, ровным тоном:

— Затем, что вы смотрите не на тот рисунок. Я принесла вам показать вот это! — всё же рявкнула она под конец, не сумев сдержать раздражение. — Я, надеюсь, вы узнаете это зеркало?

— Н-н-не уверен… — Александр на мгновение задумался и нажал кнопку селектора.

— Барри, а найди, пожалуйста, мне Вайлда!

— О! Так он здесь. Пришёл, кстати, почти одновременно с Кэссиди, но вот к тебе вместе с ней сунуться почему-то не решил! Но от судьбы, как говорится, не уйдёшь, да Вайлд! — судя по довольному голосу Барри, ситуация его явно забавляла.

А вот появившегося на пороге кабинета хмурого громилу не очень.

— Шеф, когда ты уже его, наконец, уволишь? А то он слишком много говорит! Так много, что я его как-нибудь случайно прибью! — ворчал он, пересекая комнату.

Проигнорировав бурчание друга, Алекс указал взглядом на страницу и поинтересовался.

— Что скажешь?

Подтянув поближе к столу шефа второе кресло для посетителей и, усевшись в него, тролль подтянул к себе рисунок и завис над ним на пару минут, не меньше, внимательно изучая его.

— Судя по расположению трискелей[1] в рисунке кельтского узора, — наконец-то, заговорил он, — вот здесь, видишь, — показал он пальцем на украшающий раму зеркала узор, — и письменному столу… — сказав это, он, неожиданно для Кэссиди, хрюкнул, сдерживая рвущийся наружу смех. — Особенно хорошо я узнаю эти выдвижные ящики, — громила многозначительно посмотрел на босса и всё-таки прыснул от смеха.

На что, Каролинг отреагировал укоризненным взглядом, Кэссиди — недоуменным.

— В общем, судя по всему, зеркало на этом рисунке, — указал вновь ставший сосредоточенным и серьёзным громила на изображение комнаты, — и на этом, — указал он на второй более мелкий рисунок, — изображено одно и то же. И оно из комнаты нашей жертвы. Но на этом, — в очередной раз тыкнул он в более мелкий рисунок, — в зеркале есть отражение, а на этом нет… — постучал он пальцами по большому рисунку. — Ну так что, я сдал экзамен? И может теперь мне кто-нибудь объяснит, что всё это означает? Малышка, ты что, успела застать убийцу, и забыла нам об этом сразу сказать? И теперь вот решилась? — недоуменно покосился он на Кэссиди.

— Не мели чушь, Вайлд! — раздраженно рявкнул Александр. — Если бы она его застала, то сейчас была бы мертва! Это ничего более, чем игра её воспаленного воображения. Сначала родители, потом земляной дух, ужасный бобр и вот этот… труп, плюс бессонная ночь. Поэтому ничего удивительного, что ты случайно задремала на пару минут на паре… Вот тебе и приснилось вот это!

— У-ум — у-ум, — отрицательно покачала головой Кэссиди, самодовольно улыбаясь. — Это никак не могла быть игра моего воображения, — возразила она, предвкушая, то как вытянется лицо опекуна, когда она договорит, — потому что это не мои рисунки!

— Не твои?! — хором вопросили Александр и Вайлд.

Голос первого при этом прозвучал ошарашено-тревожно, а второго — заинтригованно-тревожно.

[1] Трискель — древний символ, представленный в виде трех изогнутых линий, исходящих из одной точки, означающих бег времени и выражающих тройственность бытия: рождение, жизнь и смерть. У древних кельтов трискель — один из самых популярных мотивов в орнаментах, украшениях и вышивках.

Глава 14

— Нет, не мои! — подтвердила девушка. — Это рисунки Лорел, моей новой знакомой. И нет, — она подняла вверх указательный палец, предваряя следующий вопрос опекуна, заметив, как дернулся его кадык. — Я ей ничего не рассказывала. Лорел сама показала мне рисунок, когда узнала об обстоятельствах гибели Анны Облейшн… Но узнала она об этом происшествии не от меня! — Кэссиди на всякий случай ещё раз обратила внимание опекуна на этот факт. Для этой же цели она употребила фамилию и имя девушки, которые утром при ней не упоминались.