Магические традиции

— Да? А ты ему нравишься.

Лили смотрела прямо Сириусу в глаза. Серо-голубые, такого стального оттенка, что кажутся абсолютно непроницаемыми. Цвет глаз у Блэков не яркий, но запоминающийся. Сама плохо понимая, что именно она говорит, Лили ответила:

— А мне нравишься ты. Я… я люблю тебя.

Сириус вздрогнул. Сразу пропала эта медлительность, лень во взгляде и расслабленность движений. Он словно приготовился к прыжку, внимательно рассматривая Лили. Будто искал намек на шутку, розыгрыш. И не находил.

— Дура, — резко произнес он.

Теперь вздрогнула Лили. Уж слишком неожиданным был ответ на признание в любви.

— Если Джеймс об этом узнает — я тебя сам прибью, — спокойно, недрогнувшим голосом добавил Сириус, обошел Лили широкой дугой и начал спускаться по лестнице вниз.

А она так и осталась стоять там, на площадке, обдумывая странную реакцию Сириуса и эту угрозу, которая звучала пугающе правдиво. И вот сейчас, прячась за статуей, Лили сгорала от стыда еще и потому, что застала в пустом классе именно Сириуса. Как теперь смотреть ему в глаза?

Выбранная ниша была низкой, приходилось наклонять голову, поэтому Лили села на пол, подложив сумку с учебниками, подтянула колени к груди и тяжело вздохнула. Учиться уже не получится. Но и возвращаться обратно, в гостиную, нет ни малейшего желания. Как-то само собой потекли слезы. Не только из-за Сириуса, а вообще из-за всего. Все было плохо.

Живет вдали от дома почти круглый год, родители ее не понимают, а сестра и вовсе ненавидит. В мире маглов она теперь никто. Но и в мире магии никому особенно не нужна. Одни цедят сквозь зубы «грязнокровка», другие относительно вежливы, но все равно смотрят с презрением. Многие, конечно, нормально относятся к маглорожденным, но и у них вечные предубеждения в отношении Лили. А еще липнут всякие парни, все норовят неприличное положение сделать. Лотти говорит, что просто Лили привлекательна, вот чистокровные и надеются ее в постель затащить. Поттер еще тут. Но он хоть с неприличными предложениями не лезет. А она сама любит парня, который теперь с ней почти не разговаривает. У этого парня огромный список бывших любовниц, но Лили даже в этот список попасть не сможет.

И вообще, ей некуда идти. В мире маглов она устроится только что официанткой. После окончания Хогвартса все ученики могут получить в министерстве магловский аттестат, но оценки там будут средние, а характеристик и вовсе не будет. Куда потом идти? В мире магии тоже все не так просто. Многие маглорожденные девушки в итоге зарабатывают на жизнь как придется. Работают официантками и продавщицами, шьют мантии, варят бодроперцовое зелье литрами… Есть слабый шанс, что удастся устроиться в Министерство… Или что поможет Слизнорт… Но вообще все вокруг уверены, что Лили крупно повезло, она просто выйдет замуж за Поттера. Что самое печальное, Лили и сама начала рассматривать Поттера как мужа. Не только потому, что это позволит относительно безбедно существовать в мире магии. Но еще и потому что так она сможет часто видеть Сириуса. Во всех остальных случаях она вряд ли сможет встречаться с Блэком хотя бы раз в месяц.

— Вылезай, — раздался снаружи знакомый голос.

Низкий, хриплый, к тому же Сириус немного тянул гласные звуки, что позволяло безошибочно узнавать его, даже не видя лица. Лили поспешно утерла слезы, но вылезать не спешила.

— Уходи, — хрипло произнесла она и сама ужаснулась тому, как звучит ее голос.

— Ты там что, ревешь? — недовольно спросил Сириус. — Если не вылезешь сама, я вытащу силой. Тебе не понравится. Считаю до пяти. Раз… Два…

Лили снова потерла глаза, встала с места, подняла сумку и вышла из-за статуи, когда Сириус уже досчитал до конца. Он был совсем близко — видимо, уже направился доставать ее силой. У Блэка вообще слова с делами не расходились. Если сказал — после пяти иду доставать — значит пойдет.

— Ревела, — убежденно заявил он, недовольно рассматривая Лили.

Та в ответ шмыгнула носом. Хорошо, наверное, сейчас выглядит. С глазами-щелками и носом-картошкой. Хотя Блэку-то что. Он уже застегнул рубашку и выглядел как всегда прекрасно.

— И что? — снова шмыгнула Лили. — Нельзя? Не в комнате же реветь.

— Вот вроде умная… а все равно дура, — подытожил Блэк. — Расстроилась? Неужели так хотела быть на ее месте?

Лили почувствовала, как покраснела. Разом, всем лицом, включая уши. И потому что звучало это крайне неприлично, и потому что иногда ей снились такие сны, за которые было особенно стыдно. И в этих снах был Сириус. И сейчас он спрашивает о подобном…

— Вот что интересно, — хмыкнул он, — если бы я поступил с тобой, как и со всеми остальными девушками, ты бы до сих пор была влюблена в меня? Обычно влюбленность как рукой снимает сразу после расставания.

— Я в тебя влюбилась как раз потому, что ты ко мне относился не так, как к остальным, — едва слышно буркнула Лили.

Сириус хрипло засмеялся:

— Знаешь, мы находимся в заброшенной части замка. Если я тебя сейчас затащу в ближайший кабинет, раздену и хорошенько трахну, ты также продолжишь считать меня достойным объектом для влюбленности?

Лили интуитивно сделала шаг назад и ударилась затылком о низкий потолок ниши со статуей. Пошатнулась, едва не упала, но Сириус ее поймал, до боли сжав руку чуть выше локтя.

— Хотя нет, — огорченно произнес он, — Джеймс захочет ввести тебя в род официально, а для этого невеста должна быть девственницей. Да и если всплывет потом, будет весьма неудобно, на так ли? Я видел, как ты задумчиво рассматриваешь его. Кажется, до тебя медленно доходит самый простой способ прожить в магическом мире: через брак.

Он насмехался. Это чувствовалось и в голосе, и в том, какие слова он подбирает. Лили с силой отдернула руку и тут же поморщилась: больно. У нее точно синяк будет, и по меньшему поводу появлялись. Светлую кожу только что в старинных легендах хорошо воспевать, а в реальном мире сплошные проблемы. На солнце моментально сгораешь, краснеешь по любому поводу, да еще и малейший удар становится причиной огромного лилового синяка. Сириус с сомнением посмотрел на ее руку, словно удивился реакции. А между тем, чистокровные ведьмы, в своем большинстве, такие же белокожие, как и Лили. Наверное, тоже мучаются от гипер-чувствительности.

— Пойдем, — уже спокойнее произнес он. — Провожу обратно.

— Сама дойду, — недовольно буркнула Лили.

Больше всего ей хотелось залезть обратно в нишу и еще немного пореветь. Слезы она вообще едва сдерживала. Пусть плаксой она никогда и не была, но бывают такие моменты, когда девушке сложно оставаться сильной.

— Сама дойдешь? — с усмешкой переспросил Сириус. — Неужели запомнила дорогу?

Лили огляделась по сторонам и сердце екнуло. В обе стороны тянулся коридор без окон. И обе стороны этого коридора терялись в легком полумраке — из освещения здесь был только тусклый магический светильник над входом в какой-то класс. И Лили не могла вспомнить даже с какой стороны коридора она сюда пришла.

— Это старая часть замка. Здесь раньше обучали ритуальным жертвоприношениям, — с усмешкой продолжил Сириус. — Ни в коридорах, ни в кабинетах нет окон. Хочешь, проведу тебе экскурсию вон в тот зал? Там есть очаровательный алтарь. Цепи, крюки, все прелести средневековой пыточной. На этой части коридора стоит отталкивающее заклинание. Как вообще сюда прошла — непонятно. Пойдем, выведу.

Лили поежилась, но природное любопытство не дало промолчать:

— А как ты меня нашел? Я ведь здесь давно сижу…