Магические взаимодействия

— Сам-то как считаешь, у кого из них шансов больше? — ответил на это вопросом ир Тике. И, не дожидаясь ответа, направился к скамейкам.

Менталист вернулся в домик. Заметив, что приятель уже места себе не находит, спросил:

— Как твой резерв? Может подпитать нужно?

— Не стоит.

— Разве у тебя вечером не было пар?

— Были, — вынужден был признать ир Ледэ.

— Ну вот и не строй из себя героя! — чтобы скрыть беспокойство, возмутился ир Сардэ. — В глаза смотри. И связку не поддерживай. Я сам всё сделаю.

Из домика они вышли без двух минут двенадцать. На полигоне собрался, кажется, весь преподавательский состав факультета. Скучающий Лейель обнаружился на одной из скамеек, с которой тут же поднялся и обернулся к и.о. декана:

— Магистр ир Тике?

Начальник встал со скамьи и пошёл к центру площадки. Эльф, чуть прихрамывая, направился туда же. Вне менталки он выглядел немного иначе: короче были волосы, больше, даже несмотря на эльфийские особенности, вес. Ир Ледэ замер, дожидаясь коллег. Он предусмотрительно встал так, чтобы солнце не било в глаза. Ир Сардэ занял место поближе к приятелю, совершенно случайно оказавшись недалеко от обладателя подозрительной менталки.

На вопрос об их уверенности в необходимости дуэли, оба противника без колебаний кивнули: сдаваться ни один один не собирался. Лейель потому что не сомневался в своей победе, ир Ледэ потому что признавать поражение, даже не попытавшись, не планировал. Ир Тике, сегодня тоже непривычно материальный, вздохнул, произнес положенную для таких случаев фразу и, что-то ворча про 'упёртых баранов, направился к другим зрителям.

Дуэлянты разошлись на положенные десять метров (больше для ментальной магии уже было перебором) и приготовились. Оба явно нервничали, хоть и пытались казаться спокойными. Зав. кафедрой снова вздохнул, вопреки правилам снова уточнил, не хочет ли один из них признать поражение и, только удостоившись испепеляющего взгляда от Лейеля и короткого покачивания головой от ир Ледэ, вспышкой огненного заклятья дал сигнал к началу.

Внешне ничего не изменилось, посторонний не обладающий магическими способностями ничего бы не заметил. Дуэли менталистов вообще редко проходили зрелищно. Заглянувший на полигон пространственник, как и любой другой маг, скорее всего, испытал бы только разочарование. Понять что-то в изменениях магического фона могли только коллеги сражающихся, да и те на уровне предположений: в случае магистров ментальные схемы творились полностью мысленно. Так что тот же ир Сардэ, как и остальные, судить о конкретных схемах и их авторах мог только по косвенным признакам. Вот ир Ледэ установил прочный зрительный контакт, значит использует что-то из атакующих схем типа «Акра» или «Райдо». Похоже, понимая, что резерв эльфа почти наверняка больше, а, значит, и продержаться он может дольше, решил не придерживаться общепринятой тактики избегания зрительного контакта максимально возможное время. Эльф подобного явно не ожидал, рефлекторно чуть отшагнул назад, инстиктивно пытаясь разорвать контакт, а потом уже начал укреплять щиты. Чреватая последствиями ошибка.

Вот отшагнул назад уже прикладник: Лейель пошёл в контратаку. Но щиты Малькольма явно выдержали, разрывать контакт он не стал и пытаться, а, похоже, наоборот, снова ударил. Ир Ледэ бесспорно рисковал, выбирая тактику непредсказуемости, но в этом был смысл: стоило поединку пойти по стандартному сценарию, преимущество перешло бы к более опытному в боевой менталистике эльфу.

Новая атака, ещё один небольшой шаг вперед. Лейель ушел в сторону, заставляя соперника перейти к тому, с чего обычно начинали. Но вопреки ожиданиям, ир Ледэ не стал закреплять успех, продолжая атаковать, а наоборот, ушёл в защиту, не собираясь ни бессмысленно тратиться на атаки, ни разворачиваться так, чтобы солнце било в глаза. Для Дерека это как раз было вполне ожидаемо, но, видимо, для эльфа оказалось неприятным сюрпризом. Выбора у него не было, использовать стихийную магию он по условиям дуэли не мог, так что пришлось подстраиваться и атаковать самому. Расстояние между противниками постепенно сокращалось: затраты на слишком большом возрастали, пускай не пропорционально, но ощутимо.

Но вот зрительный контакт, во многом из-за ошибки Малькольма, снова был установлен, и оба магистра опять замерли на месте. Судя по магическому фону, они использовали одну схему за другой, но ни один пока не мог справиться со щитами противника, как бы на них не давил. Боевики наблюдали за этим поединком не только силы магической, но и силы воли с всё возрастающим интересом: едва ли кто-то из них мог ожидать, что прикладники, к которым они всегда относились довольно презрительно, способны держать друг друга в ментальном поединке дольше пары минут.

В какой-то момент Малькольм, похоже, начавший сдавать позиции, вызвал ментальный клинок. Лейель, по-видимому, уловивший, какую схему противник собирается использовать благодаря контакту, отстал буквально на пару мгновений.

Мечи скрестились. Оружие с одной стороны отвлекало от давления на сознание, причем, обоих, а с другой, могло причинить уже не только и не столько ментальный, но в некоторых случаях и физический вред (или как минимум проекцию болевых ощущений). Фактически эта схема была составной частью создания ментальной сущности, только усложненной. От неё можно было блокироваться щитами, но силы и сосредоточенности они требовали неоправданно много. Так что проще было воспользоваться ей же, что и сделал эльф.

Стоять на месте ир Ледэ не стал — движение позволяло ещё больше отвлечь противника, который к тому же всё больше прихрамывал, а значит, был гораздо менее маневренным. Ситуацию осложняло то, что уровня владения клинком эльфа он не знал, то есть опять положился на случай. На его счастье, тот оказался фехтовальщиком уровня «проходили в универе» и меч в руках явно давно не держал. Вот только и сам Малькольм отменным мечником не был. В итоге преимуществ не оказалось ни у того, ни у другого. Тем более что как менталисты оба слишком привыкли к менталкам, да и малоподвижный образ жизни свой отпечаток накладывал, так что уже после нескольких минут они начали дышать как после пробежки по лестнице. А ведь нужно было ещё и схемы творить, и щиты держать, да и в глаза противнику стараться не смотреть! Лейель даже пропустил удар, но быстро ушёл в сторону, а потом сумел взять себя в руки и контратаковать. Щиты ир Ледэ удержались, но каким-то чудом. Пришёл его черед избегать контакта.

Наконец, взгляды снова скрестились, на этот раз прямо над зыбкими при пристальном взгляде лезвиями клинков. Новая атака противника, одновременная с движением меча, чуть не заставила Малькольма пропустить удар. Вообще, строго говоря, он его всё-таки пропустил, просто сумел сгладить последствия оплошности. Но все равно это оказалось весьма болезненно для самолюбия, сознания, резерва и… щитов. Восстановить их полностью нечего было и надеяться, тем более что Лейель продолжал с маниакальным упорством в них долбиться, так что ир Ледэ начал спешно выстраивать вокруг своего сознания ещё одну линию защиты. Шансов, что он успеет её доделать, было мало, шансов, что она выдержит дольше пары минут, ещё меньше, но сдаваться менталист не собирался.

Видели это и затаившие дыхание зрители. Кто-то достаточно опытный, чтобы это определить, охнул, когда, судя по характерному всплеску, внешная линяя защиты Малькольма рухнула. Ему стало безумно интересно, кто это был, но отвлекаться было смерти подобно. Причём, вполне возможно, в буквальном смысле.

Дерек напряженно следил за приятелем. Его опыт поединков исчерпывался курсом боевой менталистики, но этого хватило, чтобы понять, что сейчас Лейель доломает щиты противника. Это было ожидаемо, но ир Сардэ всё же надеялся на лучшее.

Впрочем, как оказалось, ир Ледэ не собирался сдаваться: резко крутнувшись на пятках, он разорвал контакт. Игра в «поймай взгляд» пошла по новому кругу. Малькольм тянул время, держал меч в вытянутой руке, прищурив глаза, парировал, одновременно, пытаясь заново нарастить защиту.

Эльфу, уже предкувшавшему победу, такой ход событий, естественно, не понравился. Со злости, не иначе, он использовал схему, позволяющую атаковать без зрительного контакта. Кое-кто из зрителей, не озаботившийся защитой в должной мере, схватился за виски.