Магическое растениеводство средней полосы. Теория

Погруженный в эти пространные размышления Феликс отвечал таксисту невпопад. Тот скоро потерял к пассажиру интерес и включил музыку.

Вдоль пустой трассы мелькнули лишенные снега поля, чёрные на фоне мутного январского неба деревья, пошли дома: старые немецкие – на окраинах, девятиэтажные панельные, трех и пятиэтажные хрущевки – ближе к центру.

Древний город, разросшийся вокруг замка в излучине неширокой, но вполне судоходной и полноводной Преголи, питаемой множеством речушек и ручейков, город отстроенный добротно и основательно, масштабно и с размахом, так давно, что историки, для простоты, везде пишут, что ему, дескать, лет с восемьсот… этот город Феликс не увидел.

Его встретил совершенно обыкновенный провинциальный городок – в меру зеленый, в меру серый, в меру тленный. Возможно, чуть более чистенький и светлый, чуть более радостный, после мрачных московских улиц под затянутым смогом небом.

Феликс, забывший, казалось, за пару холодных месяцев, как выглядит свежая трава и доброе, хоть и бледное, солнышко, смотрел на трижды сменившуюся за окном погоду с некоторым облегчением и смутным ощущением радости – свет и цвет в этом городе были гораздо приятнее, чем в столице.

– Приехали, – сказал водитель, въезжая на парковку, – гостиница «Калининград».

Пассажир перевел обещанную сумму переводом – наличных у него с собой не оказалось.

– Интересная модель, – отметил водитель оригинальный дизайн телефона, – никогда такого не видел.

Пассажир буркнул что-то про эксклюзивную модель и поспешил убраться.

Таксист остался на парковке – до следующего московского рейса времени было предостаточно, можно и подождать хлебного клиента.

Тот отошел от машины метров на двадцать, открыл переноску. На гранитный бортик выпрыгнула беленькая пушистая кошечка, взлохмаченная и недовольная.

Другая дала бы деру, но эта села, осмотрелась, приподняла угрожающе верхнюю губу и задергала кончиком хвостика.

Парень склонился перед зверьком, почти прижимая свое лицо к её недовольной мордочке. Казалось, та вот-вот набросится. Белые кошки – самые бешеные! Как что взбредет в голову – дадут фору всем этим породистым мейнкунам, даром что здоровущие, как собаки.

Кошка прижала уши, отчего стала похожа на белую змеюку. Повернула в сторону таксиста голову. Только сейчас он увидел, что кошечка очень, очень красивая: беленькая, ушки большие, розовеющие на кончиках, носик такой трогательный, а глаза – зеленющие, яркие. Будто светятся изнутри, как два цветных фонарика.

Кошка моргнула, зеленый свет из её глаз, кажется, усилился. Таксиста пробрало, как от сквознячка. Показалось, будто она смотрит прямо ему в глаза. И не случайно – специально!

Вслед за кошкой, повернул голову бывший пассажир. Медленно, не спеша.

Посмотрел, нахмурился, приподнял вопросительно брови. Отчего-то таксисту стало неуютно – будто парень застал его за подглядыванием, будто в глазах у него было какое-то осуждение. Мужчина сделал вид, что копается в телефоне, и через минуту уже отъехал от странной парочки. Ну их, этих кошатников. Из «Калининграда» парня попрут, конечно. Но ничего, тут уж пусть сам. С женой-мегерой разобрался, и с жильем разберется.

А он, пожалуй, поедет в аэропорт, подождет следующий столичный рейс. Местные по городу если и ездят – за копейки, какой с них доход? На москвичах одних только и можно заработать!

Глава 5. Мужская посадка на метле

Феликс рассчитался с водителем и выбрался из такси. По названному Катериной Ивановной адресу находилось многоэтажное здание советской постройки, типовая гостиница, какую можно встретить в любом областном городе.

На крыльце щебетала небольшая стайка туристов, в ресторанчике на первом этаже уютно горели лампы цветного стекла, выставленные на широкие подоконники, за столиками сидели гости с довольными и сытыми лицами.

Перед гостиницей был устроен небольшой зеленый островок, засаженный фигурно выстриженными туями и можжевельниками.

Феликс, последние месяцы поднаторевший в растениях, хотел рассмотреть их поближе, но из переноски на него заворчала госпожа агент.

Министерский стажер правильно оценил ситуацию и поставил переноску на ближайший гранитный бортик, под пушистую маленькую елочку, бывшую, судя по характерным изгибам ствола и длине игл, горной елью.

Катерина Ивановна вылезла из переноски, пошатнулась на пушистых лапках, повела раскрасневшимися ушками и фыркнула.

– Балбес, чего уставился?

Феликс, наклонившийся к самой кошачьей морде, отпрянул.

– Что, простите?

– Да не ты, – кошка посмотрела вбок, – он.

Феликс перевел взгляд в нужную сторону, но никого не увидел. У тротуара были припаркованы несколько автомобилей, здоровенный туристический с табличкой «ЗАКАЗНОЙ» и машина привезшего их таксиста.

Таксист мельком глянул на него и уткнулся в телефон. Потыкал чего-то и почти сразу выехал с парковки, очевидно, по новому заказу.

Кошка пару раз дернула кончиком хвостика, сверкнула зелеными глазищами и помотала головой, будто выискивая, к чему еще придраться.

То ли придраться оказалось не к чему, то ли настроение у Катерины сменилось с задиристого на меланхоличное, но она отчего-то молча смотрела в глаза Феликса, который специально придвинулся поближе – чтобы лучше разобрать её тихие (он очень на этой надеялся) дальнейшие указания. Может, не будет кричать?

Феликс, разглядывая её при дневном свете, впервые отметил необыкновенное свойство катерининых глаз. В здании аэропорта, в туалете, в самолете ему казалось совершенно логичным, что её глазищи так сверкают. Ничего необычного – глаза у кошек отражают свет и при недостатке освещения выглядят фонарями. Но при свете солнца глаза у кошек обыкновенные, тусклые.

Опушенный белой шерсткой изумрудные глаза Катерины Ивановны отражали солнечный свет, как самые настоящие изумруды, сверкали и, судя по яркости свечения, подсвечивались изнутри!

«Да, с маскировкой могут быть проблемы», – подумал Феликс. Кошка продолжала подозрительно молчать, сиять на всю улицу глазами (хорошо, что за кустами их не видно!) и нервно подергивать кончиком хвостика.

– Что дальше? – наконец, спросил стажер.

Катерина Ивановна моргнула своими изумрудами, подалась вперед, почти уткнувшись своим влажным розовым носиком ему в лицо.

– Тебе, – шепнула она и дальше показала, что всегда найдет, к чему придраться, – хорошо бы почистить зубы. Но это потом. Сейчас мы пойдем на дело.

Феликс чуть отодвинулся от замаскированного агента и уточнил:

– Секретное?

Поучаствовать в распутывании загадочного преступления в таких интересных обстоятельствах, ему, как журналисту, было интересно. Большая удача: секретный агент Министерства Магии и он, журналист, в роли её прикрытия.

Он уже мысленно начал набрасывать план будущей статьи о загадочном расследовании (которое ему, конечно же, не разрешат опубликовать; но кто запретит написать об этом для собственного удовольствия?), как Катерина Ивановна приземлила его в реальность: