Магическое растениеводство средней полосы. Теория

Дамы посмеялись, каждая повспоминала свою питомицу. Феликс присмотрелся – пенсионерок оказалось трое, они держались вместе и чуть обособленно от остальной группы туристов – явно давно знакомы и приехали вместе.

– Эх, как пьяненькая она, – продолжила одна из них, – смотри как к стойке идет, едва-едва.

Объект всеобщей жалости, тем временем, скрылся за стойкой ресепшена. Девушки за стойкой пушистой посетительницы не заметили, занятые оформлением тургруппы. Чемоданы, сумки и дети заполонили гостиничный холл и заняли работой на ближайшие полчаса, кажется, всех гостиничных администраторов.

– Глупости это все, – встала на защиту Катерины Ивановны вторая дама, – кошки не пьют! – и тут же переключилась. – В какая она красавица. Ну и что, что увечная, я бы ее взяла. За ней тут плохо ухаживают, бока свалялись, вся грязная. Кормят-то хорошо, но за такой красотой нужен глаз да глаз: мыть и чесать, да почаще!

«О, я бы посмотрел», – тоскливо подумал Феликс.

День выдался насыщенный на события, он уже начал чувствовать легкую усталость и не смог до конца понять – жаль ему или нет этих дам, планирующих мыть и чесать Катерину.

Дамы же, взволнованные идеей спасения кошачьей красоты, начали активно обсуждать план переезда секретного агента Министерства Магии из враждебного Калининграда в Петербург.

Не прошло и пяти минут, как к трем дамам присоединился сотрудник авиакомпании. На его счастье – по телефону. Дамы наперебой начали объяснять ему подробности перевозки спасаемого животного.

– Переноску купим, – кричала в трубку одна, – так, хорошо, – толкнула она подругу, – записывай размеры, высота двадцать пять сантиметров, ширина…

– Сколько?! – перебила её подруга, – Эй, мы не хомячка везем, это что за издевательство над животным! Это же… Да вот, у молодого человека такая переноска! Молодой человек, у вас двадцать пять сантиметров?

Дамы разом повернулись к стажеру, хищно впившись взглядами в потрепанную пестренькую кошачью сумку у него на плече.

– Э, – растерялся он, – я вам так сразу не скажу…

Дамы бесцеремонно оттащили Феликса в сторону и начали выяснять, двадцать пять у него сантиметров или сколько.

Феликс, конечно, знал, что опытные женщины всегда берут в поездку швейный дорожный набор, но никогда не видел, чтобы его доставали. И даже не подозревал, что в него входит сантиметровая лента!

– Двадцать пять! – торжественно объявила измерительница.

– Это ужас что! – продолжала возмущаться возмущающаяся дама. – Ну какая кошка согласится ехать в этой, в этой… – она не нашла приличного слова и просто трясла рукой, указывая на презрительно маленькие размеры сумки, всё еще болтающейся у Феликса на плече. – Ужасно, ужасно, – повторяла она, – дай-ка мне трубку, я скажу им, что нельзя так издеваться над зверьём!

– А вы котеночка везли или пёсика? – поинтересовалась третья дама у Феликса, пока первые две занимались перетягиванием телефона.

"Заколдованную ведьму!" – чуть было не ляпнул он.

– О, а вон и мой знакомый! – уходя от начинающейся беседы, Феликс обернулся в поисках Катерины или хоть кого-то, кто придет ему на помощь, но гостиничный холл был полон все теми же туристами, чемоданами и детьми, он помахал в сторону толпы пока ещё не заселенных, делая вид, что загадочный знакомый где-то там, внутри, – ну все, мне пора!

Проигравшая в битве за телефон услышала «пёсик» и ворвалась в светскую беседу, оттесняя Феликса от двери.

– И как ваш песик в этой переноске летел? – поинтересовалась обеспокоенная за жизнь еще одного животного пенсионерка.

– Да ну, – одна из дам, та, что наседала на авиакомпанию, оторвалась и вклинилась в разговор, – он у него, наверное, совсем маленький, чихуа-хуа или йорк.

– Летел плохо, – признался Феликс и, пользуясь моментом, протиснулся мимо общительных дам. – Не понравилось.

О том, кому полет не понравился больше – ему или Катерине, Феликс ещё не думал. Впрочем, стюардессе и пассажирам на соседних креслах тоже досталось. Кому когтистой лапкой по ногам, кому скорбным воем по ушам.

– Вот! – провозгласила дама с телефоном, потрясая им, будто самым главное доказательством собственной правоты. – Я говорила? Я говорила! Да как можно, как… у ты моя сладкая, у ты моя красавица изумрудноглазая! Вернулась!

Тон говорившей сменился с ликующего на восторженно воркующий. Феликс посмотрел под ноги и встретился взглядом с «изумрудноглазой красавицей».

Красавица смотрела чуть удивленно и весьма изумрудно. Половину иголок и другого елочного мусора она растеряла в процессе своей «операции», но чище не стала. Белая шерсть заметно посерела, будто кошка мазнула боком по пыльной машине. Где Катерина Ивановна успела найти грязь в отдраенном до зеркального блеска гостиничном холле – осталось загадкой.

Возможно, в ход пошла уникальная кошачья магия, позволяющая любому представителю этого вида мгновенно отыскать пыльный угол в любом помещении: от чулана под лестницей до операционной.

В пасти кошечка держала пластиковый прямоугольник с надписью «ГОСТИНИЦА КАЛИНИНГРАД» и цветной фотографией этой самой гостиницы. Видимо, чтобы подгулявшие гости точно знали, куда возвращаться, даже если не помнят адреса.

На вкус Феликса, Катерина Ивановна вид имела отменно воровской. О его вкусе и мнении, конечно, никто, как всегда, не спросил.

– Ты моя сладенькая, иди к мамочке! – пенсионерки мигом обступили кошку, приманивая её угрожающе ласковыми лицами и заманчивыми перспективами.

Катерина Ивановна замерла в дверях.

Каких только кошачьих радостей ни сулила ей «её» пенсионерка. Помимо проживания в отдельной благоустроенной квартире в самом центре культурной столицы: и вычесывать каждый день, и игрушки покупать, и корм – какой пожелает.

Агент поджала лапку и сделала полшага назад, очень по-кошачьи приседая на пушистый грязно-белый зад.

Дамы, поняв, что корм не пришелся красотке по душе, тут же сменили тактику и начали обещать ей все виды мяса по очереди.