Магиран из Прошлого

Я выглянул из-за дерева. Полицаи были уже совсем рядом с посадкой. Я поднялся на одно колено и, прикрываясь стволом дерева, крикнул:

– Стой! Кто такие?

Полицейские, оба в касках и бронежилетах остановились как по команде и схватились за автоматы. Но стрелять не стали.

– Полиция! Патруль! Бросай оружие, выходи по одному!

– Я - подполковник Рабер! – представился я.
– Начальник армейской разведки корпуса и командир особой группы. Имею специальное секретное задание командования. Оружие, согласно военному положению, сдать не имею права.

Я говорил громко, надеясь, что мои люди поймут правильно мою ложь и сделают должные выводы. Полицейские переглянулись, видимо не зная, как воспринимать мои слова.

– Предъявите свои документы! – после короткой паузы потребовал один.

Я раньше читал, что в Прошлом всякая разведгруппа, отправляясь на задание во вражеский тыл, всегда оставляла свои документы на передовой или в ведомственном здании. А как тут это выглядит? Этого я не знал. Но логично предположить, что документы у нас быть должны. Мы же не в тылу врага, а на своей территории.

– Это, пожалуйста! – ответил я, выходя из-за дерева. Но признаюсь, что меня сковывал некоторый страх. Потому, что на меня почти в упор смотрели дула двух автоматов. Кто сможет помешать им выстрелить?

Полицейские осмотрели мою форму и экипировку, отметив про себя, что я, скорее всего, соответствую названному офицерскому званию и должности. Решив, что офицер в таком звании дезертиром быть не может, они немного успокоились. Изучив мой документ, они без лишних слов вернули его мне.

– Куда едите? – спросил меня один из полицейских со звёздами младшего лейтенанта.

"Интересно",- подумал я.
– "Если бы у нас не было оружия, как бы вы, господа, разговаривали с нами?"

– Идём, - поправил его я. – В Смоленск. Автотранспорта нам, к сожалению, не выделили. Подбросите нас в город?

– Э… По тысяче рублей с каждого, - тут же согласился младший лейтенант. – Подбросим.

"Вот это да!" - подумал я. – "Война идёт мировая, ядерная, а эти уроды торг устраивают. Фронтовиков ни во что не ставят. Видимо в человеческой душе скверну надо калёным железом выжигать".

Но платить я им ничего не собирался с самого начала, поэтому вслух сказал совершенно другое:

– Договорились! Едем!

У меня появился план, который я решил осуществить.

– А сколько вас? – спросил вдруг второй полицейский с лычками сержанта.

– Четверо вместе со мной, - ответил я. К чему этот вопрос? В бронетранспортёре и десять человек свободно поместятся. Или у них там уже занята часть мест? Если это полицаи, то плохо, очень плохо.

– По тысяче мало! – тягуче протянул сержант и выразительно подмигнул своему командиру. – Накинуть пару тысяч бы надо!

– Пару тысяч! – воскликнул я. – Это страшно дорого!

– Совсем недорого! – запротестовал сержант. – Весь салон в вашем распоряжении будет!

– Поедем как сельди набитые в бочке? – это уже произнёс Лука, подошедший к нам и слышавший последние слова разговора.

– Нет! С комфортом и под кондиционером! – расхваливал полицейский сержант. – Всего шесть тысяч рубликов.

Но младший лейтенант полиции, услышав про кондиционер, печально вздохнул и сказал, что забыл про это удобство и меньше чем за восемь тысяч в такой рейс с нами он не согласиться ехать.

Мы горячо заспорили, перебивая друг друга, как на восточном базаре или на бирже. Наконец наш торговый ор утих, и мы пришли к общему решению: семь тысяч. Во время шумного торга я выяснил одно важное для нас обстоятельство. Полицейских в патруле было всего двое. Значит, в бронетранспортёре никакого водителя нет. Это значительно облегчало мои планы. Надо действовать. Пора!

Я вложил в свой внезапный удар все силы и выбросил кулак в лицо сержанта, стоявшего ближе ко мне. Он отлетел от меня как куль с отрубями и распластался на траве. Краем глаза я успел заметить, что младший лейтенант округлил глаза от удивления, но это было последнее, что он увидел в этой жизни. Я резким движением вырвал из кармашка на бронежилете метательный нож и послал его в горло полицейскому. Он упал навзничь булькая разорванным горлом и дёргаясь конечностями.

– В лесок обеих! – приказал я. – Несите! Быстро!

– Ты убил полицая! – прохрипел Штык с восторгом и ужасом одновременно. – Знаешь, что теперь тебе грозит?

– Ничего! – ответил я.

Между деревьев, куда мы затащили тела, я начал снимать с полицаев одежду и оружие.

– Зачем ты это делаешь? – чуть заикаясь спросил Ёж.

– Раздевайте второго! – бросил я. – Нам, чтобы выбраться отсюда невредимыми нужна полицейская форма. Кругом посты. А так нас никто не посмеет остановить. Поедем на бронетранспортёре, со всеми удобствами и притом, совершенно бесплатно!

– Это хорошая мысль! – согласился Лука и спросил: - А ты, Михаил, действительно служил в спецназе? Ножом хорошо владеешь.

– После об этом, - ответил я, делая вид, что мне страшно некогда. – Потом поговорим.

Мы стали обладателями двух комплектов полевой полицейской формы. В форму младшего лейтенанта, убитого мной я переоделся сам, а форма сержанта досталась Луке, который был с ним примерно одной комплекции. Единственное, что я поменял, так это звёзды на погонах. Я превратился в подполковника полиции, а Лука в старшего лейтенанта ППС. Ёж и Штык остались в военной форме. Довольный этим маскарадом я объявил, что теперь мы сводный военно-полицейский отряд, занимающийся патрулированием и поиском дезертиров. Меня поддержали радостными возгласами. Остался лишь вопрос, что делать с полицейским, который уже пришёл в себя и крутил головой, отходя после нокаута.

– Его нельзя оставлять живым, - объяснил я. – Продаст нас с потрохами! И тогда нам всем будет каюк! Кто из вас его убьёт?

Странно, но это сделать вызвался Лука. Он принял в руку пистолет и, отойдя на шаг назад, хладнокровно выстрелил пленнику в затылок.

Делать тут нам было больше нечего.

– По коням! – объявил я, и мы всей гурьбой пошли к бронетранспортёру, стоящему на трассе.

– Но как мы его заведём? – спросил Штык.