Магистр из зазеркалья

– Разгул стихии. Теперь понятно, почему я здесь?

Я кивнул.

– Но при чем тут Боги и я?
– по затылку и вдоль позвоночника пробежал холодок, под ложечкой засосало.

– Девчонка, которую ты притащил с собой. Что ты о ней знаешь?

– Она обычная. «Пустая».

– Рассказать, как прошла проверка Терезы? – маг качнулся с пяток на носки и обратно.

Я дернул бровью и уставился на него в ожидании пояснений.

– Серый, с вкраплениями языков пламени. Чёрного. Тебе это что-нибудь говорит? – Шонкар одарил меня беглым косым взглядом и сделал шаг к нише в стене, коснулся пальцами корешков книг.

Я ответил, как по учебнику:

– Так крисвер ведет себя, когда дар «пропущен». Если дар темный, то...
– внезапное осознание ударило под дых и заставило задохнуться. – Я проверял ее!

– Значит плохо проверил! – снова рявкнул Шонкар. – Щ-щенок! Безмозглый, самонадеянный щенок! Ты и не мог ее нормально проверить. На границах крисверы меняют каждый квартал! Спеси и самомнения...

– Можно подумать, вы ни разу не ошибались, – я разозлился. – Не вам судить...

– Мне! И только мне!

Внезапно Шонкар сделал резкий выпад и пригвоздил меня к стене, упираясь локтем в шею:

– Слушай ты, магистр-р-р, - прошипел он презрительно, - ты хоть понимаешь, что наделал? Вы пришли не просто с дождем! С ливнем, равным которому не было уже десятки лет. Думаешь, это заметил только я?!

Я извернулся и оттолкнул Шонкара. Силен, зар-раза!

– Что ты знаешь о последствиях резни в Лапманде?!
– выплюнул он с горечью.

– Тогда закрылись источники...

– Она могла прожить там обычную жизнь! – Шонкар уже не слушал меня, нервно расхаживая из стороны в сторону. – А ты лишил ее этой возможности! – он злобно прошипел мне в лицо, брызгая слюной. – Ты знаешь, почему запретили межмировые порталы?

– Моей целью была соседняя улица. А не ломать свою жизнь. – процедил я.

Шонкар сплел заклятие, мне не известное. В доме, полном охраны, привлекать внимание не хотелось. С моими-то планами...

Все, что успел из доступного — сделать щит. Самый простой, самый элементарный. И малозатратный — детский. Он почти не расходовал резерв и был первым, которому учили детей. Я слегка усовершенствовал его.

Шонкар атаковал и я развернул веер, приготовился к отдаче, встав боком... Но заклятие прошло сквозь щит, не задев. Просочилось, как вода сквозь пальцы. С легким щелчком раскрылись блокирующие браслеты. Я непроизвольно вздохнул полной грудью.

Шонкар закатил глаза и сипло выдохнул:

– Боги... Неужели ты думал, что я стану пачкать руки? Ты мне нужен.

– Чего вы хотите?
– спросил я, потирая запястья.

– Позаботься о девочке, раз притащил ее. Она сейчас беспомощна и дезориентирована. Крисвер выявил дар, который спит.

Я понимающе кивнул и до хруста сжал челюсти: наместник обязан доложить о нем выше.

Терезу вывернут наизнанку и вырвут магию на «благо страны». Глупо надеяться и ждать, что Китолим будет молчать.

– Наместник все понял, – утвердительно сказал я. – Ваш какой интерес?

– Все, что тебе нужно знать – я не враг.

– Но и не друг.

– Тебе — точно нет. Ты уведешь ее. И будешь беречь, как зеницу ока. Ты. Ее. Защитишь. – Шонкар подошёл ко мне вплотную и тыкал пальцем в грудь на каждое слово. – Даже ценой своей жизни. Это — личная просьба.

Я криво усмехнулся:

– Даже так... Наместник уже доложил?

За себя не переживал: наместник Ройслин видел меня под личиной, проверка дара и направленности ничего не даст. Таких, как я, — сотни. Но Тереза... Не позволю ее обидеть.

– Нет. Он будет молчать. – глаза мага сверкнули и Шонкар печально усмехнулся. – У всех есть свои слабости и Китолим – не исключение. Это все, что тебе нужно знать.

Внезапный «союзник» окинул меня изучающим взглядом с головы до ног и обратно:.

– Она — твоё спасение и проклятье.

Я прищурился:

– Что вы хотите сказать?

Шонкар отмахнулся – перед ним уже сворачивалась спираль перехода:

– Переночуете и утром уйдёте порталом. И избавься, наконец, от «маски».

Дымка тумана рассеялась и донесла отрывистое:

– … нет никаких Богов, мальчик. У Богов не идет кровь...

Я пойму, о чем говорил маг, когда станет поздно. Слишком поздно...

Глава 22. Тереза

Карета, несмотря на жесткие неудобные сиденья, оказалась с рессорами. Хоть что-то хорошее.

Жара спала, и ткань плаща приятно холодила кожу. На улице пахло цветами, легкий ветерок донес аромат свежей выпечки. В животе заурчало.

Всю недолгую поездку я себя постоянно одергивала, стараясь не глазеть по сторонам, открыв рот. Это оказалось очень сложной задачей. Вместо лошадей – странные гибриды ящеров с обрубками крыльев – птеракли, Животные, мелькающие в тени, птицы, порхающие в кронах деревьев, да и сама растительность — все сильно отличалось от земного.

Дария, как и Шонкара, я больше не видела, а мои конвоиры оказались на редкость молчаливыми типами. Только зыркали недовольно. Так, в молчании, меня довезли до двухэтажного дома.

Профи во мне заинтересованно поднял голову: я оценила лучковый фронтон, арку входа, украшенную лепниной и...

Меня передали молчаливой женщине, затянутой в темно-коричневое глухое платье под самое горло.

Усилием воли заткнула свое профессиональное любопытство подальше: не о том думаю. Мне бы выбраться из этой передряги и выжить. Но, по пути на второй этаж через просторный холл и коридоры, привычно отмечала и воздушность конструкций, и элементы декора. Тьфу, ты, пропасть... Видимо уже деформация.

Меня проводили в отдельную комнату и оставили в одиночестве. Что, и даже пытать не будут?

Я растерянно осматривалась, не зная, за что хвататься. Невыносимо хотелось в туалет – никто не предложил посетить дамскую комнату, а сама я жутко стеснялась. А еще зверски хотела поесть и помыться.

Едва распустила завязки, удерживающие плащ, как в дверь постучали. Открыла в полном недоумении – на пороге переминалась молоденькая девочка, лет шестнадцати, со стопкой вещей в руках: