Магистр из зазеркалья

«Погостил» в краях, где мы на последнем году обучения практиковались. Жуткое место. Там обрели последний приют несколько моих сокурсников..

К Терезе я попал на последнем издыхании. Каждое движение отдавалось ноющей болью. По телу будто стадо вакков прошлось. Я даже не сразу понял, где очутился. Голова кружилась, словно пил всю ночь напролет и во рту — ятти насрали. Поначалу решил — все! Я в аду. Или его преддверии.

Кому рассказать — не поверят! Не смог разглядеть женщину в существе в странной одежде, с настолько вонючей жижей на голове, аж глаза заслезились?

Это потом в голове прояснилось. Я же назвал ее чудовищем! Как же я потом радовался, что она не знает наш язык! Может она – алхимик и проводила ритуал по изменению цвета волос? Я слышал, что они все немного «того», но алхимики скрываются. Еще бы, после стольких лет преследований.... Мне кажется, что это справедливо и к магам — нас тоже не особенно любят.

Когда удалось осмотреться, понял, что вломился в чей-то дом. И намусорил знатно. Где-то глубоко подняла голову совесть. Как подняла — так и положила, настолько устал. Если бы не осознание, что, возможно. мне придется просить помощи, я бы остался лежать там, где «приземлился» – такую степень крайнего истощения испытал лишь однажды.

Речь непонятная, хоть на чары «лингвир» сил хватило. Видимо он у меня остатки и выпил – я не смог за собой прибрать. Представляю, как мои ученики повеселились бы, увидев меня с метлой.

Дети, их родители, которые мне доверились... Я не имею права их подвести.

Слишком много на мне завязано.

Надеюсь, ради своего возвращения в родной мир, убивать никого не придется...

Мой блуждающий взгляд зацепился за хохочущую Терезу – она стояла рядом с оградой и флиртовала с мужчиной.

Память услужливо подбросила воспоминание о дне, когда на пороге вырос высокий хлыщ. Вадик, кажется.

Как вспомню, так кулаки сами сжимаются.

... Высокий, самовлюблённый пи...пижон. (Н-да. Поднабрался я тут словечек)

С жалким подобием веника. Из цветов.

Из глубины комнаты мне было отлично видно обоих, а через приоткрытое окно – ещё и всё слышно.

Тереза смотрела куда угодно, избегая встречаться с ним взглядом.

– Ты зачем приехал-то, Вадик?- слишком спокойно сказала Тереза, рассматривая маникюр.

– С-соскучился. Вот, это тебе, - хлыщ спохватился и попытался всучить веник девушке, но она сделала шаг назад.

– Ты забыл, Вадик: я второй шанс не даю. Уходя – уходи.

– Тита, ну всё ж хорошо было... – мужчина снова протянул измятый букет девушке, но она плотно скрестила на груди руки.

– Было. Пока ты не решил, что я — неподходящая партия. Что, выкинули из проекта?

Я судорожно соображал: это что, получается, у Терезы был мужчина? Хотя чего я удивляюсь: она привлекательна и умна, и хорошо сложена...

Мужчина сначала потупился. Потом вздёрнул нос:

– Я сам ушёл.

Тереза вздохнула и покачала головой:

– Ох, Вадик... Надеюсь, у тебя хватило ума не увольняться...

Вадик покрылся красными пятнами и нервно обрывал один за другим лепестки уже изрядно потрёпанного букета.

Тереза закрыла лицо ладонью:

– Твою ж ма-ать... Я то думаю, чего тебе надо... Уходи, а?

Тут я решил, что сам этот хлыщ не уйдёт, да и подслушивать мне надоело. Этот... Внезапной волной накатило раздражение. Не понимаю, что на меня нашло: я распахнул окно и, легко перепрыгнув подоконник, выскочил наружу.

– Э-это кто?!
– ткнул в мою сторону пальцем этот... Вадик и немного попятился.

– А-а-это... Племянник шефа. Дарий. Шеф попросил приглядеть за парнем.

– Зачем?

– Его из секты недавно вытащили. – Тереза нахмурилась, окатила меня тяжёлым взглядом.

Вадик хлопал ртом, глотая воздух.

– Теперь это так называется? Да?
– пижон расплылся в мерзкой ухмылке. – Решила утещиться? Совсем отчаялась? Больше никто не клюёт, что пошла по малолеткам?

Тереза собиралась что-то сказать... Но моё терпение лопнуло.

Взор заволокла красная пелена — в таком бешенстве я не был давно! Вот же...

Под кулаком мокро чавкнуло с лёгким хрустом.Отработанный удар не подвёл и в этот раз. Был бы этот пижон настоящий мужик... Фу-ух, полегчало. Я брезгливо отёр костяшки о штанину, пока этот хлыщ визжал, как резаный, зажимая руками нос.

– Ты... Да я... Я побои сниму... – он размахнулся и запустил в Терезу букет, но я его легко поймал, неосознанно выпустив силу, придал ускорение и «хворостиной» запустил обратно, поддав напоследок по заднице. Чтоб не повадно было!

Хлыщ снова взвизгнул, подскочив, поскользнулся на вчерашней дождевой луже, и зверски ругаясь, запрыгнул в машину.

Нашёл малолетку! Если бы не его гнусные намёки, убрался бы целым.

Это потом, когда получил выволочку от Терезы и успокоился, да посмотрел на своё отражение в ванной, вспомнил: личина такая, что поневоле усомнишься в собственном здравомыслии и прочих низостях. Но объяснять каждому... Увольте.

Как в прошлый раз кровь бросилась мне в лицо, загудело в ушах и я, уже находясь на пол-пути к Терезе, постарался расслабить сжатые кулаки и задрать нос повыше. Я понял: похоже убивать я все-таки буду.

И прямо сейчас.

Этот «сосед» так и жрет Терезу глазами!

Как она сказала? «Он из секты»?! Вот! Сейчас отмахнуться не выйдет!

Пусть объяснит, что это значит!

Глава 8. Дарислав

Женщины здесь — совершенно бесстыдны!

Когда я впервые оказался на улице в этом мире, отчаянно старался не глазеть по сторонам. Получалось откровенно плохо — голые животы, ноги и грудь, открытая настолько, что это было... Совершенно вульгарно!

Моя сопровождающая облачилась в обтягивающие короткие брюки и балахон, которые назывался «футболка» и он - явно с чужого плеча. По сравнению с остальными — она выглядит, как монашка. Так я считал до того момента, пока мы не приехали в дом ее деда. Там, пробежавшись по комнатам, и открыв все окна она подключила «электричество». Она вручила мне «планшет» и ускакала вприпрыжку на улицу. В возмутительно коротких панталонах, едва прикрывающих ягодицы, и в бюстье до талии, что прекрасно подчеркивало ее аппетитную грудь.