Магистраль смерти

«Возможно, пока Сережа не приступил к захвату, стоит вызвать подкрепление? – Майор задумался. – Но как тогда объяснить диспетчеру наше месторасположение? И какого черта мы тут вообще забыли на бобике патрульных? Как объяснить им, что они взяли машину в личных целях?» – он сжал зубы.

Прошло несколько минут. Сергей облокотился плечом о дверцу «Волги» и ждал. Палыч не двигался. Майор почувствовал легкий скользящий ветерок, неожиданно подувший со стороны разбитого автомобиля. Ноздри уверенней, чем прежде, уловили запах паров бензина и гари сгоревших проводки, но сейчас эти запахи смешались с еще одним, тонким и непонятным, запахом. Вонь… Палыч почувствовал, как что-то забурлило в животе, как бывает при несварении. Новый запах был отвратителен, немного сладок и в то же время кисел. Его невозможно было ни с чем сравнить. Первой ассоциацией, возникшей у Палыча, когда он почувствовал этот запах, было пюре из сгнивших фруктов, залитое топленным молоком. Вонь усиливалась, вскоре запершило в горле, сдавило легкие, стало трудно дышать. Видимо, источник зловония располагался за светло-серыми дверьми «Волги». Боковым зрением он заметил, как сержант спустил рукав своего кителя и прикрыл тканью нос. Похоже, вонь у автомобиля была особенно сильна.

Пора было заканчивать с этим. У каждой истории, хорошая она или откровенное говно, был свой конец. Так и в этой истории следовало поставить точку. Он нащупал микрофон. Но несказанные вслух слова встали поперек горла, а микрофон так и застыл у раскрытого рта. На его глазах, Сергей, который еще мгновение назад был сосредоточен и готов к действию, вдруг зажмурился и выронил автомат из рук.

– Сережа…

Сержант склонился к земле и закашлялся. Палыч выронил микрофон мегафона, ударившийся о кузов уазика и опустил автомат. Где-то в самом отдаленном уголке сознания зарождался страх. Что происходило с Сергеем? Майор пригнулся и бросился в обход уазика к «Волге». Промедление, любой бездарно потерянный миг, могли стоить неоправданно дорого. Майор вскинул автомат и выпустил по «Волги» автоматную очередь. Пространство наполнил звук разлетающегося вдребезги стекла. На асфальт упали гильзы, одна из которых покатилась в сторону светло-серого автомобиля и ударилась о вывернутое на бок колесо.

– Из машины, – проорал майор.

Теперь от злополучного водителя «Волги» Палыча отделяла лишь зияющая пустотой дыра – некогда оконный проем в дверце автомобиля. По периметру из резиновой прокладки торчали осколки битого стекла. Этот пустой черный проем на месте разбитого стекла притягивал, как магнит, не позволяя отвести от себя взгляд. Боковым зрением Палыч видел Сергея. Сержант скрутился в комок и задыхался. Руки его уперлись в асфальт, он сипел, пытаясь прокашляться. Наверное, так чувствовал себя курильщик в 85 лет, с 80-и летним никотиновым стажем.

Глаза Палыча скользнули по рулю «Волги» и остановились на зеркале заднего обзора. В кабине не горел свет, и рассмотреть что-либо с помощью зеркала не представлялось возможным. Вновь подул легкий ветерок, и в который раз ноздри уловили едкий запах дыма и бензина. Больше не чувствовалось примеси, противной, тошнотворной, которая не давала дышать минутой раньше.

Приставным шагом, чуть согнув ноги в коленях, майор подошел ближе. Он остановился у багажника, всего в нескольких шагах от изрешеченной пулями дверцы «Волги» и осторожно заглянул в салон. За дверцей повисла тишина. Дыхание сбилось и автомат предательски трясся в вытянутых руках, будто войдя в резонанс с одышкой. Вскользь майор заметил, что Сергею стало лучше. Он прекратил сипеть, исчез ужасный хрип. Сержант облокотился спиной о кузов машины и закрыл глаза.

«Что, черт возьми, происходит?» – эта мысль осталась без ответа и тут же затерялась в бессмысленном потоке догадок и предположений.

Не желая больше медлить, Палыч одним прыжком оказался возле передней двери. Нащупал вспотевшими ладонями ручку, распахнул дверцу «Волги». Что-то, что сжалось внутри Палыча, ослабило свой хват: дверца оказалась не заперта. Хотя еще секунду назад он мог ручаться, что дверь будет закрыта. Но этого не случилось.

– Не двигаться! – он хотел добавить еще что-то, но замолчал и опустил автомат.

***

…Яркая вспышка. Мгновенная острая боль, возвращающая сознание… Саша несколько раз моргнул, чувствуя, как режет в глазах. Что-то неприятно хрустнуло в боку. Звук напоминал щелчок пьезоэлемента в зажигалке. В глазах вместо четкой и ясной картинки застыл туман. Но постепенно все прояснялось, и он смог различить маячивший перед глазами руль, местами обшитый мехом. Еще несколько секунд понадобилось на осознание того, что грузовик остановился. Кабину немного клонило на бок, образовался небольшой крен. Фары погасли, но через лобовое стекло можно было различить странный дымок, струящийся из моторного отсека. Александр нащупал замочек и отстегнул ремень безопасности. Дышать стало легче. Разболелась голова. Он огляделся. Он некоторое время сидел на водительском кресле, массируя веки, приходя в себя. В голове начали появляться вопросы.

«Что произошло?».

Он всмотрелся в темноту и включил освещение в салоне. Лампочка горела тускло, будто бы нехотя. На соседнем сиденье в лужице кофе валялись телефон и документы. Жидкость попала на экран мобильного и Саша, несколько раз нажав на кнопки клавиатуры, отбросил сломанный телефон. Тщетно, не работает. Крепко досталось документам. В болотце кофе утонули накладная, водительское удостоверение, паспорт… Осколки кружки лежали на резиновом коврике, рядом термос, крышка закатилась под сиденье. Целой осталась рация, и Саша попытался включить передатчик. Ничего не вышло. Аккумулятора сел и мощности хватало лишь для того чтобы питать лампочки освещения в салоне.

Он посмотрел на горстку таблеток и с отвращением смел их с колен. Белые капсулы упали между сиденьями, рассыпались на резиновый коврик…

– Как я мог?

Морщась от боли, Саша выпрыгнул из кабины грузовика на асфальт и осмотрел капот. Все цело, если не считать, тоненькой струйки дыма из решетки радиатора. При мысли, что тягач вскипел, стало не по себе. Он перевел взгляд на кузов, не понимая почему перекосило на одну сторону грузовик. Глаза остановились на колесе и Саша вздрогнул, затем попятился, не веря своим глазам. Шины огромных колес разорвало в клочья, на мелкие лоскутки. Дальнобойщик с минуту молча смотрел на них. Затем, закрыл лицо руками, облокотился о грузовик, и не находя в себе сил, сполз на колени.

– Что происходит? – голос Александра растаял в темноте.

Захотелось заплакать, как маленькому ребенку, у которого не получается заполучить от мамы любимую игрушку.

Следовало сказать спасибо только за то, что он вообще остался жив… Саша задумался. Он знал, что во всем виноват сам. Но что произошло? Это только предстояло выяснить. Саша вернулся к кабине на ватных ногах, взял оттуда фонарик, посветил на проколотые колеса. Причина случившегося нашлась за третьим колесом – последний четвертый скат оказался целым. Пошатываясь от легкого головокружения, Александр подошел ближе и внимательно осмотрел резину. В глаза бросались крупные порезы. Яркий луч фонаря скользнул по искореженному от контакта с асфальтом диску и остановилось на каком-то стальном, свернувшемся в комок куске. Саша аккуратно поддел стальной кусок, но тут же одернул руку, уколов палец. Из ранки скатилась капля крови и, на секунду повиснув на кончике пальца, упала на асфальт. Это был шип. Саша посветил на шип фонарем и внимательно осмотрел стальной кусок. Под руку попалась крепкая засохшая ветка, концом которой Саша уперся в стальной комок и сдвинул его в сторону. На асфальт упал кусок ленты.

– Лежачий полицейский… – он с отвращением откинул сучок на асфальт.

Лежачий полицейский? Возможно; это было предположение. Такое он видел впервые.

«Но откуда здесь лежачий полицейский?».

Александр застонал. Яростно ударил ногой по диску, лишившемуся покрова, но тут же скривился от боли.

«Что делать?», – мелькнула мысль.

– Я не знаю, что делать – прошептал он.

В голове не было ни единой мысли на этот счет. Все плыло, объединившись в какой-то несвязный, глупый бред. Он не знал, что делать и замер посереди дороги.

НЕ ЗНАЛ…

С неба срывались первые крупные капли дождя, рассекая жерлами пыльную дорогу. Следовало успокоиться, остыть. Холодные капли дождя, словно слезы, стекали ручейками по лицу, постепенно возвращая Александра к реальности. Можно было назвать это проблемой или неурядицей, но факт оставался фактом – Саша не знал, что делать дальше в сложившейся ситуации. Было понятно, что даже если каким-то чудом удастся починить двигатель, новые шины уже не достать. Поездка была закончена.

«ЧТО ты собрался делать теперь? Или ты рассчитываешь на чью-то помощь?», – мелькнуло в голове.