Магия белых ночей (сборник)

Пройдя в самый центр круга из колонн – где, если верить интернету, и находился тот самый портал в другое измерение или ещё куда-то, – собравшись с мыслями, я взглянула вверх, на идеальной формы купол с люстрой по центру, и прикрыла глаза, загадывая своё желание. Возможно, этого будет достаточно, но лучше перестраховаться.

Не без опаски и как можно бесшумнее поднявшись по винтовой лестнице, я на ходу достала из рюкзака скетчбук и первый попавшийся карандаш. Он оказался зелёным – единственным цветным среди десятка грифельных. Буду считать это хорошим знаком. Добравшись до тупика короткой лестницы, которая уходила влево, я быстро пробежалась взглядом по стене, где друг на дружке висели десятки листов бумаги с чужими желаниями. Думаю, никто не будет против, если я добавлю сюда ещё одно.

Не глядя вырвав из скетчбука первый же попавшийся лист, я написала на той стороне, что была чистой, одну короткую фразу:

«Хочу поступить в медицинский».

Поколебавшись, дописала:

«И чтобы Кирилл поступил тоже».

Кирилл – друг моего детства и теперь уже бывший одноклассник. Я была влюблена в него с восьмого класса. Он очень долго не обращал на меня внимания, мы общались с абсолютно разными компаниями. Но вот недавно, на выпускном, мы поцеловались. Это было очень спонтанно и символично, на Поцелуевом мосту! И теперь он собирался поступать в медицинский. И я тоже. Но с моими баллами… Если меня не возьмут туда, моя жизнь будет закончена. Я разочарую родителей и, скорее всего, наши пути с Кириллом разойдутся. Я этого не переживу.

Аккуратно спрятав листочек за чужое послание, я решительно развернулась, чтобы уйти. Но что-то заставило меня остановиться. Раз уж я сюда пришла, почему бы не подняться наверх и не посмотреть, что же такого особенного в этой Ротонде? Говорят, раньше здесь собирались легенды русского рока и устраивали небольшие концерты-посиделки. Якобы здесь какая-то особенная акустика. Эх, умела бы петь, спела бы, чтобы проверить.

Не спеша поднимаясь по винтовой лестнице и слушая приятное эхо собственных шагов, я прикрыла глаза, снова проговаривая про себя своё желание. Кто бы ни исполнял их, пусть, пожалуйста, услышит.

Вдруг эхо усилилось, и мне начало казаться, что звук шагов двоится. Словно я делаю не один шаг, а сразу два. Что это, особенности акустики знаменитой Ротонды? Но вскоре ощущение чужого присутствия усилилось. А после я заметила сбоку и чуть позади движение. И едва не вскрикнула от ужаса, но вовремя сдержалась. Это всего лишь человек. Парень. Он шёл чуть позади от меня, шагая в том же темпе, что и я. Как я… его не заметила?

Интересно, он живёт здесь или тоже пришёл посмотреть на Ротонду? А может, и загадать желание? Украдкой обернувшись через плечо, я заметила, что он держит что-то в руках и внимательно рассматривает, даже не замечая меня. Вот было бы неловко, если бы я всё-таки заорала от ужаса!

Внезапно ускорившись, парень поравнялся со мной и теперь шёл рядом, даже не пытаясь обогнать. Я смутилась.

Только сейчас заметила, что в его небрежно растрёпанных волосах виднелся сплетённый из листьев венок. Как у какого-то хиппи. И на фоне всего остального его неформального образа это смотрелось ещё страннее. В ухе кольцо, одет в кожанку и рваные джинсы, а на ногах… кеды разного цвета. Вот же странный! Ну эту Ротонду, пойду-ка я лучше домой. Но не успела я замедлиться, чтобы незаметно развернуться и уйти, как парень вдруг заговорил.

– Кто ещё такой этот Кирилл?

Я резко остановилась, прислонившись к холодным перилам. И во все глаза уставилась на этого наглеца, который…

Держал. В руках. Моё. Желание.

Точнее, лист, который я вырвала из артбука и оставила там, на стене!

– Не твоё дело! Зачем ты это взял? – разозлилась я, пытаясь вырвать у него из рук листок. Но парень лишь нахально ухмыльнулся и отдёрнул руку, с наглым любопытством взирая на меня с высоты своего роста.

– Так кто он?

– Мой друг, – растерянно выпалила я, стушевавшись под его напором и невозмутимостью. Его, казалось, ничуть не смутило то, что его уличили в воровстве.

Уголок его губ едва уловимо дёрнулся, он чуть сощурился, беззастенчиво уставившись на меня в упор. Внимание тут же привлекли его глаза. Такие светлые-светлые, зелёные, с густыми тёмными ресницами. Не бывает таких глаз, линзы, что ли?

Чуть склонившись к моему лицу, нахал оборонил короткое:

– Неправда.

Я почувствовала, как к лицу прилил жар, отводя взгляд. Да что с ним вообще не так? Какое ему дело, зачем вытащил листок с моим желанием? А вообще… неважно! Нет смысла разговаривать с сумасшедшими парнями, которые носят на головах венки из живых листьев, выглядя при этом, как фанаты группы «Король и Шут». Нахмурившись, я спустилась на ступеньку ниже, собираясь уйти. И вдруг лбом уткнулась в чужое плечо. Как он…

– У тебя нет друзей с именем Кирилл. Есть подруги. Две близкие, и одна просто хорошая.

Вот пристал!

– Откуда ты… – растерялась я, подняв на него испуганный взгляд. – Что тебе от меня надо?!

Парень тяжело вздохнул, будто я его страшно утомила. А после дёрнул плечом и вальяжно закинул локоть на перила, окончательно отрезая мне путь к отступлению. И вдруг улыбнулся во весь рот. Легко и искренне.

– Как я должен исполнять твоё желание, если не понимаю, про какого такого Кирилла ты пишешь, глупая? – Парень снова достал из-за спины лист с моим желанием и внимательно осмотрел сразу с двух сторон, словно хотел убедиться, нет ли ошибки. А после задержал взгляд на той стороне, где был рисунок. Только сейчас я заметила, что это был лист с тем самым наброском, который я сделала полчаса назад на Семёновском мосту. – Красиво, кстати. А почему это деревья растут на крышах, а не внизу?

Воспользовавшись моментом, я всё-таки вырвала у него из руки лист, победоносно отступив назад. А когда бросила на него взгляд, вдруг осознала, что он… чист. А в руке у парня всё ещё был тот самый лист с моим желанием! Как это… так?

Заметив мою растерянность, парень приглушённо хохотнул, пряча лист во внутренний карман джинсовки. И вдруг достал оттуда же мой… скетчбук! И начал с интересом листать страницы.

– Как ты его достал? – возмутилась я, снова предприняв попытку отобрать то, что он у меня наглым образом украл. Но нахал, явно наслаждаясь своим положением, поднял скетчбук так, чтобы я со своим ростом не могла его достать, продолжая перелистывать мои рисунки.

– Голубь с горящими крыльями, – усмехнулся он, рассматривая один из моих рисунков. – Интересно. Ого, стеклянный пристрой у Эрмитажа с зимним садом? А ещё там в брусчатке не растут цветы, а у тебя они нарисованы. Сама придумала?

Чувствовала себя ребёнком, которого дразнит вредный старший брат, всё ещё пытаясь дотянуться до своего скетчбука.

– Это вообще-то личное! Я не разрешала тебе смотреть! А ну отдай!

Наглец, будто сжалившись, опустил на меня насмешливый взгляд. А после отдал скетчбук. Я прижала его к груди, намереваясь впредь защищать его от любых посягательств.

– И зачем тебе становиться врачом?

Я едва не задохнулась от возмущения.

– Прошу прощения?

– Да не стоит, я не обижался. Спрашиваю, зачем становиться врачом, когда у тебя совсем другой талант? И очень полезный, между прочим.

– Что может быть полезнее помощи людям?

Парень беспечно пожал плечами.

– Помогать людям можно по-разному, знаешь ли.

Окончательно растерявшись, я уставилась на наглеца во все глаза, пытаясь понять, почему мы вообще это всё обсуждаем. Какое ему дело?