Магия книги

Судя по произведениям Гессе, игра в его мифопоэтике - движущая сила и образ восхождения культуры к высшим, одухотвореннейшим формам, то есть к литературному творчеству и чтению, к музыке и изящным искусствам, к философии, психологии, истории и богословию и вновь к литературе, объемлющей и пронизывающей всю природу, весь космос. Такое представление об игре, которое мы найдем и во всей библиофильской прозе Гессе, - результат колоссальной традиции от древнейших мифологий и религиозных учений через немецкое Просвещение и романтизм до современной писателю психологии Салли, Ланге, Грооса и культурологии Буркхардта и Хёйзинги, и эта традиция нашла благодатную почву в интровертированной психике Гессе, придав его творческому комплексу принцип калейдоскопа - „калейдоскопа из образов и мыслей, неисчерпаемого для новых смыслов“ (стихотворение „Сон“). „Игра стеклянных жемчужин“ (так гласит оригинальное заглавие романа), таким образом, архетипический символ магико-символического творчества. Есть, на наш взгляд, и глубинный смысл загадочного названия Игры. В зашифрованном, как это в обычае Гессе, виде оно указывает на то, что писатель хорошо осознавал интровертированность своей психики, в которой, как уже говорилось, представления оказываются словно „вдвинутыми“ между Я-сознанием и внешней действительностью и отождествляются обычно интровертом с „внутренним глазом“, „внутренним хрусталиком“, аналогами природных кристаллов, жемчугов (в психоаналитической символике - сплошь символами „самости“). К тому же интроверт возвышает обычно свои представления до „самости“, и Гессе, видимо, уже понимая это, иронически и тонко символизировал стеклом „магический“ хрусталик, соединяющий „внутреннее“ и „внешнее“ зрение.

К магико-символическому творчеству, воплощающему архетипический принцип „все во всем“, стремится вся деятельность писателя Гессе, и игроки, оперируя всеобщими законами музыки и математики, отправляя „утонченный культ, unio mystica всех разрозненных звеньев universitas litterarum“, вновь и вновь создают „ясный, упорядоченный мир чистых форм и формул, чистых, отшлифованных абстракций“. Основополагающая идея Игры иллюстрируется в романе замыслом Альбрехта И. Бенгеля (1687-1752), одного из предтечей пиетизма и знаменитого толкователя Библии, - найти общий знаменатель для всех знаний, стянув их в одну точку, где произойдет взаимопроникновение знаний, объединение внешнего и внутреннего. Цель Игры - сохранение и эстафета духовной культуры в обстановке варварства. Но опасность здесь та же, что грозила Гессе накануне его кризиса, - в отчуждении от жизни, в возврате „заколдованности книгой“, в отбрасывании к эстетизму и нарциссическому самосозерцанию, в изоляции от жизни в лоне творчества, и в этом драматизм действия этого „библиофильского“ романа, единственный герой которого, как и прежде, - сам Гессе, выступающий прототипом или самопроекцией всех персонажей - фигур собственного сознания на разных стадиях его развития. Среди них и Томас Манн (Томас фон дер Траве), и Фридрих Ницше (Тегуляриус), и Теодор Фонтане (Бертрам), и Карл Изенберг (Карло Ферромонте), и Густав Грезер (Йог), и Якоб Буркхардт (патер Иаков), и многие другие; и сам Гессе (Старший Брат; мастер гадания по „Ицзин“; Александр, предводитель Совета Ордена; историк литературы Плинио Цигенхальс; хроникер). А географические и топографические прототипы „Игры“, как и во всех произведениях писателя, - более или менее мифологизированные места жизни и творчества Гессе. Все персонажи идейно группируются вокруг двух центральных персонажей - Йозефа Кнехта (Мастера Слуги - в мифологическо-лингвистической шифровке) и его антипода Плинио Дезиньори (Господина), символизирующих внутреннюю (духовную) и внешнюю (житейскую) биографии Гессе. Их отношения столь же противоречивы и конфликтны, как отношения Касталии и окружающего „светского“ мира, и действие романа становление Кнехта мастером Игры, а Дезиньори - господином жизни. Оба исчерпывают сполна смысл своих существований и движутся навстречу друг другу, каждый влекомый тем, что недостает другому. Это ситуация финала „Паломничества“. В происходящем в сознании Кнехта-Гессе споре - в романе это беседы с патером Иаковом и с Тегуляриусом - одерживает победу переработанный Гессе буркхардтовский историзм: касталийцы не могут быть изолированы от мира; культура - лишь одно из многих проявлений истории, в том числе и истории души; признание жизни означает признание как физического, так и духовного; человеческие дела требуют и рефлексии и действия; за кажущимся хаосом реальности властвуют порядок и смысл. Это победа над ницшевской теорией „облагораживания через вырождение“, устранение средостения между книгой и жизнью. И Кнехт „перешагивает пределы“ - покидает вырождающийся книжный мир, чтобы, подобно гегелевскому духу, порождающему связку из себя самого, уйти в жизнь, чтобы стать посредником между „отцовской“ духовностью и „материнским“ хаосом, чтобы „самому жить собственной жизнью“ - жизнью жертвенной самоотдачи и спасения людей. Эта высшая цель Гессе символизируется архетипической парой „взрослого и ребенка“ (подростка Германа и „серенького человечка“; Гермеса и Диониса из комнатки Гессе в Тюбингене; Верагута и его умирающего сына; Сиддхартхи и его сына от Камалы; св. Христофора и маленького Иисуса с фрески из „Паломничества“): Кнехт решает стать учителем сына Дезиньори - Тито. В первый день их встречи в горном имении Дезиньори Кнехт гибнет на восходе солнца в водах озера, как бы перерождаясь в Тито в лучистой конфигурации архетипов „самости“ - солнца, гор, мироздания и материнского лона.

В „Игре в бисер“ - итоге своей жизни-творчества - Гессе перевернул процесс психоаналитической индивидуации, представив мир творчества (чтения-писательства) как инициацию не во внутренний, а во внешний мир; отделил идеал Я от „самости“, а „самость“ - от книжного комплекса, поместив ее, своенравно противореча своему сознанию интроверта, вовне, возгласив единство всех форм реальности - магическое единство духовной и материальной культуры.

„Игру в бисер“, несмотря на все усилия и ухищрения Петера Зуркампа, в фашистской Германии печатать отказались, были объявлены нежелательными „Под колесом“, „Степной волк“, „Библиотека всемирной литературы“ и „Нарцисс и Златоуст“. В 1943 году роман вышел в Швейцарии, в цюрихском издательстве „Фрец и Васмут“, а в Германии он оставался официально запрещенным до мая 1945 года.

В первые годы после войны Гессе, возобновив свою публицистическую активность трибуна человечности, испытал немало страданий и разочарований, схожих с теми, какие он пережил уже трижды, отстаивая идеалы деятельного гуманизма: терпимости, свободы личного выбора духовного блага и личного выбора человеком самого себя, - идеалы, единые для всех эпох, времен, народов и столь актуальные для всех нас сегодня. В конце 40-х годов к Гессе, еще с 10-х годов одному из самых читаемых немецких авторов, впервые пришло официальное признание. Почести, преувеличенные и запоздалые, посыпались как из рога изобилия: Гессе присуждаются премия Гёте (1946), Нобелевская премия (1946), премия Раабе (1950), Премия мира Немецкой книготорговли (1955); он становится почетным членом всевозможных академий, обществ, объединений и кружков; его чествуют по каждому удобному случаю; родной Кальв избирает Гессе своим почетным гражданином и даже Маульброннская семинария празднует семидесятилетие своего нерадивого ученика. Сам же писатель, державшийся в стороне от этой лавины почестей, пишет малую эссеистическую прозу, рассказы и занимается преимущественно доставляющим ему много хлопот переизданием своих произведений и начинает издавать письма, которых за свою жизнь написал он многие тысячи и которые в его жизни-творчестве играют ту же связующую, посредническую роль любви „в дружеском объединении своей судьбы с судьбою других людей“, в преодолении чар своей книжной формации, как все прочие его усилия по магическому преображению действительности. И немало хлопот доставляют Гессе переводы его произведений на десятки языков мира. Совершалось волшебство: в романтической фуге единения личности Гессе с книжным миром, с совокупностью людей и книг, материи и духа „книжный человек“ Гессе становился Гессе-миром, осуществляя в отношении писательства и чтения мудрость, высказанную им некогда в „Демиане“, - „Все мы творцы в той мере, в какой наша душа принимает неизменное участие в сотворении мира“.

Александр Науменко

Понятия и персоналии, встречающиеся в текстах

Список понятий и персоналий (прежнее название раздела - „Комментарии“) служат дополнением к статье, то есть неким справочником по литературным и книжным пристрастиям Гессе и в этом смысле расширяют и поясняют тексты нашего издания. Широко известные имена комментируются кратко. Более подробные сведения приводятся о малоизвестных или практически неизвестных советскому читателю именах. Комментарии включают также анонимные произведения мировой литературы. Мифические и литературные персонажи, равно как и прочие культурные и историко-литературные реалии, объясняются в подстрочных примечаниях. В целом акцент сделан на немецких персоналиях. Русские переводы не оговариваются, ибо большинство упоминаемых произведений на русский язык переведены.

Августин, Марк (354-430 н. э.) - лат. раннехристианский писатель-богослов, родоначальник христианской философии истории, классик мировой лит-ры; гл. произв.: „Исповедь“, „О Граде Божием“, „О Троице“. 74, 102

Альд, Мануций (ок. 1450-1515) - венецианский типограф, основатель в 1496 г. издательства, просуществовавшего около 100 лет и выпустившего около 1100 названий книг („альдинов“); создатель шрифта, ставшего классическим.

Ангелус Силезиус, наст. имя Иоханн Шеффлер (1624-1677) - нем. поэт и врач; представитель мистического пантеизма; гл. тема произв.
– единение человека с Миром - Богом.

Андерсен, Ханс Кристиан (1805-1875) - датск. писатель, создатель всемирно известного сборника сказок.

Антология– т. н. „Греческая антология“ - самый знаменитый западноевропейский сборник древнегреческой лирики, постоянно издающийся в Западной Европе с 1494 (когда он был составлен неизвестным лицом) и содержащий стихотворения около 300 поэтов; восходит к двум более ранним древнегреческим антологиям - к знаменитой „Палатинской антологии“ (X в.) с ее 3700 стихотворениями и „Антологии Плануда“ (1301) с 2400 стихотворениями; все три антологии частично представлены в совр. русск. издании: Парнас. Антология античной лирики. М., 1980.

Апулей (ок. 124 г. н. э.
– ?) - др.-римский писатель и философ; прославился авантюрно-сказочным романом „Метаморфозы в XI книгах, или Золотой осел“.

Ариосто, Лодовико (1474-1533) - ит. писатель и поэт, классик мировой лит-ры, автор героической рыцарской поэмы „Неистовый Роланд“ (1516) и ряда комедий.

Аристофан (ок. 445 - ок. 385 до н. э.) - др.-греч, поэт-комедиограф, классик мировой лит-ры, создатель комедий как драматического жанра.

Арним, Ахим фон (1781-1831) - поэт и писатель-романтик, классик нем. лит-ры; наряду с К. Брентано первый выдающийся собиратель нем. песенного фольклора („Волшебный рог мальчика“, 1806-1808).

Базиле, Джамбаттиста (1575-1632) - ит. писатель, создатель первого в европейской лит-ре сборника сказок в литературной обработке „Пентамерон“ (1634-1636), включившего в себя почти все известные тогда в Европе сказочные сюжеты; оказал сильнейшее влияние на формирование европейской литературной сказки как жанра.

Байерляйн, Франц Адам (1871-1949) - нем. писатель, автор реалистических антивоенных романов из военной жизни.

Байройтская, маркграфиня, Фридерика (1709-1758) - старшая дочь короля Пруссии Фридриха Вильгельма I; ее „Мемуары“ (изд. 1810, т. 1-2; в течение XIX в. издавались 10 раз) - важный исторический документ по истории Германии; гл. тема - жизнь отца и его двора, против которых и направлена эта ярко и талантливо написанная книга.

Байрон, Джордж Ноэл Гордон (1788- 1824) - англ. поэт-романтик, классик мировой лит-ры.

Бальзак, Оноре де (1799-1850) - фр. писатель, классик мировой лит-ры, автор 90 романов и рассказов.

Банг, Герман (1857-1912) - датск. писатель, крупнейший представитель датского литературного импрессионизма.

Банделло, Матэо (1485-1562) - ит. поэт и писатель, прозванный „ломбардийским Боккаччо“; прославился сборником „Новеллы“.

Барретт Браунинг, Элизабет (1806-1861) - англ. поэтесса, жена поэта Р. Браунинга; ее переписка с мужем („Письма 1845-1846“, изд. 1899) рассказывает о необыкновенной любви этих двух английских поэтов.