Магия торжествует

Она убежала за прилавок. Я направилась к насосу. Эрра сказала мне, что чем больше я отдам себя огню, тем громче будет для моего отца. На этот раз Роланд мне ответит. Я буду орать в этот огонь, подпитывая его магией, пока он не возьмет трубку.

ГЛАВА 12

— ВСЕ БУДЕТ хорошо, — сказал мне Роман с пассажирского сиденья.

Я слишком быстро проехала поворот. «Джип» перепрыгнул через торчащий корень. Деревья по обе стороны дороги стояли так густо, что казалось, будто едешь по зеленому туннелю. Ведьмин лес процветал во время магических волн.

— Я просидела у этого проклятого костра два часа. Я вложила в него столько магии, что она разбудила бы мертвого. Я кричала до хрипоты.

— Родители, — сказал Роман. — Не могу с ними жить, не могу их убить. Ты звонишь, они не берут трубку. Ты не звонишь, они обижаются. Потом они клюют тебе мозг, потому что ты плохой сын.

— Он плохой отец! — зарычала я.

— Хорошо, — сказал Роман успокаивающим голосом. — Конечно, не спорю. Будем реалистами. Он тот парень, который приказал убить собственного внука. Никто не говорит, что он хороший отец. Все, что я хочу сказать, это то, что родителям не нравится, когда на них кричат. Он знает, что ты расстроена, и не хочет отвечать на твои звонки.

— Это семейное дело. На нас напал чужак. Это другое!

Роман вздохнул.

— Я понимаю. Правда, понимаю. Ты пробовала умолять? Может, немного поплакать? Таким образом, он будет знать, что отвечать на звонок безопасно, и примчится как спаситель. Родители любят играть в спасителей.

Я уставилась на него.

Он поднял руки.

— Все, что я хочу сказать, это то, что когда мне нужно поговорить с моим папой, я не звоню ему и не кричу на него, потому что он ввязался в пьяную драку с волхвом Перуна, и последователи-идиоты, дети Перуна, решили поразить идола Чернобога электрошоком в его святилище, потому что это самое близкое к молнии, и теперь мой Бог хочет, чтобы их всех убили. Я звоню и говорю: «Привет, пап, я знаю, ты занят, но у меня серьезная ситуация, и мне нужен твой совет». Просто попробуй мой способ. Держу пари, это сработает.

— Где, черт возьми, находится этот чертов лагерь?

— На следующей развилке поверни направо.

Я повернула на следующем повороте. «Джип» завизжал, протестуя против ухабистой дороги. Были только я, лес и черный волхв. Я отправила Джули обратно. Я хотела взять ее с собой, но Роман настоял на своем. По его словам, ему пришлось предоставить все свои услуги, и они покрывали только его и меня.

— У меня такое чувство, что мы ездим по кругу.

— Так и есть. Они решают, впустить нас или нет.

Я остановила «Джип» и припарковалась.

— Что ты делаешь?

— У меня нет времени на проделки друидов.

Я заглушила двигатель, открыла пассажирскую дверь и вышла.

— Это ошибка, — сказал мне Роман.

Я посмотрела на верхушки деревьев.

— Вы знаете меня, — крикнула я. — Вы знаете, кто я и чем занимаюсь. Сегодня я принесла вам имя. Нейг. Нейг Бессмертный. Легенда. Я говорила с ним, и он придет за всеми нами. Мне нужно знать, кто он.

Деревья не ответили.

Я ждала. Лес кипел жизнью. Белки суетились друг с другом. Где-то слева дятел выбивал ровное стаккато. В подлеске что-то зашуршало.

Ничего.

Я вернулась в «Джип». Ведьмин лес был за пределами моих границ. Земля взывала ко мне. На нее нужно было заявить права и защитить. Вся эта магия тянулась ко мне. Вся эта жизнь была уязвима от внешних угроз. Я могла бы заявить на нее права и выгнать друидов, как лис из затопленной норы.

Это была чертовски хорошая мысль.

У меня было больше двух лет, чтобы справиться с тем, что я притязала город. Я научилась справляться с жаждой большего, но иногда мной овладевало желание захватить землю, сделать ее своей. Тетя называла это Шар. Потребность удерживать и защищать. Это воспитывалось в нашей семье, чтобы сделать нас лучшими правителями. Большинство моих ныне покойных родственников научились обращаться с ним в детстве. Мне пришлось столкнуться с Шаром, когда я уже была взрослой, и это чуть не столкнуло меня с обрыва. Я справилась с ним, но время от времени, когда он поднимал свою уродливую голову, мне приходилось бить по ней.

Сегодня я ни на что не буду претендовать. Я включу двигатель, и мы с Романом отправимся домой.

— Ха, — сказал Роман. — Я беру свои слова обратно. Твой способ быстрее.

Я подняла глаза. Посреди того, что мгновение назад было густым лесом, возвышался частокол. Огромные деревья образовывали стену, их стволы были идеально прямыми и касались друг друга. Ворота, укрепленные железом и ощетинившиеся шипами, охраняли вход. Кончики четырехфутовых шипов были запятнаны темной кровью.

Ворота вздрогнули и скользнули в сторону.

— Нам нужно поторапливаться, — сказал Роман, хватая спортивную сумку, — пока они не передумали.

Мы подошли к воротам. Белый мужчина лет сорока стоял в центре, опираясь на посох. Он был без рубашки, на нем были простые брюки и ботинки. Синие завитушки и символы, выбитые синими чернилами, украшали его мускулистый торс. Его головной убор, сделанный из головы гризли, увеличивал его рост еще на шесть дюймов. Его лицо помещалось прямо между челюстями медведя. Если бы я дралась с ним, то зашла бы сбоку. Его периферийное зрение, должно быть, было дерьмовым из-за всего этого меха.

Мужчина уставился на нас так, словно вот-вот взревет и выпустит на волю пиктскую орду. Когда я видела его в последний раз, он был одет в белоснежную мантию и причесан так, словно собирался посетить благочестивое мероприятие. Он улыбался детям на фестивале Солнцестояния и раздавал засахаренные фрукты вместе с другими друидами в рамках их общественной работы.

Привет, мы друиды. Мы носим красивую белую одежду, раздаем сладости и учим уважать деревья и леса. Посмотрите на нас, мы такие нежные и неугрожающие. Мы никогда не раздеваемся догола, не разрисовываем себя боевой символикой и не танцуем в лесу с дикарским оружием и меховыми головными уборами. Да, точно. Неудивительно, что они не хотели, чтобы кто-нибудь приходил на их маскарады в лесу.

— Это Великий друид Дрест?

— Угу, — пробормотал Роман. — Следи за тем, что говоришь.

— Я всегда слежу за тем, что говорю.

— Если слова «Я не знала, что у вас будет маскарадная вечеринка, жаль, что меня не пригласили» сорвутся с твоих губ, я развернусь и пойду домой. И это обещание.

— Обломщик.

— Они мои коллеги по работе. У меня должны быть хорошие отношения с этими людьми.

— Ладно, ладно.

Рядом с Великим друидом стояла женщина. Она была примерно на два дюйма ниже меня, с бронзовой кожей и густыми волнистыми каштановыми волосами. На ней был меховой наряд, а в руке она держала копье. Судя по надписи на ее руках, она тоже могла им пользоваться.

— Что насчет нее? — пробормотала я.

— Дженнифер Руидера. — Он произнес «Руидера» как «Ривера», но со звуком «Д».

— Чем она занимается?

— Ты не хочешь знать. И зови ее Дженн.

Мне не очень везло с женщинами по имени Дженнифер, так что Дженн зашло на ура.

Позади пары раскинулся лагерь. Люди ходили взад и вперед, некоторые голые, некоторые одетые, большинство раскрашенные. Оружие ждало на стеллажах. Магия была такой густой, что если бы это был туман, мы не смогли бы видеть дальше трех футов. Я надеялась, что здесь не было жертвенных идолов, потому что, если бы они попытались принести кого-то в жертву или что-то сжечь заживо, я бы не смогла сидеть сложа руки, профессиональные там отношения или нет.